Слово короля. Часть вторая (СИ)

Это же, через некоторое время могло бы ждать и Новую Саксонию, не объединись она с расположенными вблизи неё колониями.
Лишь через восемьдесят четыре года, за которые этот альянс постепенно сплавился воедино под властью Парламента Новой Саксонии, было провозглашено создание Рейнской Республики и принятие новой, общей для всех вошедших в республику систем конституции. Увидев значительный противовес власти Федерации, многие системы пожелали войти в состав Рейнской Республики в надежде на более светлое и богатое будущее.
И по крайней мере в одном они не ошиблись. Это будущее действительно было богатым.
Только не для всех.
В результате долгой и ожесточённой политической борьбы внутри рейнского парламента, власть в новообразованном государстве в конце-концов сосредоточилась преимущество в руках либерально-настроенных партий, которые за счёт своей численности в парламенте продавливали нужную себе политику «широких свобод».
Они декларировали закреплённую на государственном уровне непоколебимость прав и личных свобод своих граждан.
Со временем, в течении последующих пятидесяти лет, эти идеи нашли своё яркое проявление не только в культурном отражении, но так же в политическом и экономическом. В частности, конституцией Рейнской Республики прокладывалась дорога идеям индивидуальных прав на собственность и свободы контракта, способствующее росту свободных частных предприятий. 
Свобода в торговле. Свобода в жизни. Свобода во всём. Вот лозунги, что гремели по мирам Республики.
Вот только, как это часто бывает, людей мало интересовало то, как это повлияет на их будущее. При таком диком росте индивидуальных капиталов, вмешательство правительства в экономику становится недопустимым. Ведь имеющаяся у правительства власть зиждется на экономической мощи государства, что концентрировалась в руках третьих лиц. В итоге это привело к становлению принципа невмешательства государства в экономическую деятельность, а так же отмену субсидий и юридических барьеров для торговли и промышленной деятельности. 
Данные решения должны были привести к скачкообразному росту частного экономического сектора и более широкого рынка, построенного на принципе свободной конкуренции. 
К сожалению, всё вышло несколько иначе, чем рассчитывалось изначально. 
Капиталистический принцип развития экономики привёл к тому, что свободное предпринимательство постепенно концентрировалось вокруг «крупных игроков». Наиболее богатых и могущественных в экономическом плане корпораций. Со временем, области их влияния только усиливались, постоянно подстёгиваемые закостенелой и целиком находящейся в их власти обстановкой в государстве и проводимой экономической политикой. Более того, представители корпораций, имевшие множество связей внутри парламента, без какого либо труда лоббировали нужные и удобные для них поправки в конституции Республики и её законах.
Это привело к постепенному расслоению общества на отдельные группы с чрезвычайно выраженными классовыми отличиями. Более того, со временем, когда экономическая власть глав крупных корпораций стала столь всеобъемлющей, что позволяла диктовать свои условия республиканскому парламенту, форма правления внутри республики по сути сменилась на олигархическую. Рейнский парламент окончательно и бесповоротно превратился в рудиментарный придаток, с помощью которого те, кто действительно правили Республикой излагали народу свою волю.
Всего через сто семьдесят два года после своего основания республика превратилась в пропитанное коррупцией корпоративное образование, где власть сосредоточилась исключительно в руках глав крупных корпораций и компаний. 
Поворотная точка в Рейнской истории произошла в двести тридцать втором году, когда в системе Карида началась забастовка рабочих одной из рудодобывающих компаний. 
Не способные больше терпеть ужасающие условия в которых им приходилось работать, рабочие устроили массовую акцию протеста на Лераксе-2. Спутнике одного из газовых гигантов, где велась добыча металлов.
 
Их требования были просты. Улучшение условий труда. Повышение зарплат и увеличение средств на развитие расположенной на поверхности Леракса-2 колонии. Ничего такого, что нельзя было бы выполнить.
Такие забастовки случались и раньше, но никогда до этого, они не были столь масштабны. Из-за хорошего планирования, забастовка, начавшаяся на Кариде практически моментально охватила всю систему и близлежащие звёзды. Не готовая мириться с таким положением дел корпорация решилась на использование наёмников для подавления бунта.
И в этот момент на сцене появился он. Зигфрид Райк.
Об этом человеке и по сей день ходят легенды. Одни говорят, что он был одним из бунтующих шахтёров. Другие, что Райк работал репортёром, которого послали в систему для освещения событий. Третьи считают, что он работал одним из управляющих менеджеров добывающей корпорации.
Филипп же знал правду, как и ещё несколько человек.
Зигфрида Райка никогда не существовало. За этим именем скрывалось более десяти человек, которые в тайне и направляли давно задуманное восстание. Карида находилась на значительном удалении от центра Рейнской метрополии и в тоже время, она имела достаточно высокое промышленное развитие для того, чтобы стать отправной точкой восстания.
То, что началось на спутнике газового гиганта Леракса распространилось по республике словно пожар, превратившись в кровавую гражданскую войну, растянувшуюся на четыре года.
Результатом стало рождение Протектората Рейна. Государства выкованного в горниле войны. И править в нём было суждено именно военным. Власть более никогда не должна перейти в руки обычных людей, дабы не допустить повторения того, что произошло с республикой.
И теперь, Рейн стоял на пороге самой амбициозной авантюры в своей истории. 
Ведь если всё получится…
Филипп взял стоящую на столе чашку с кофе и сделал осторожный глоток. Напиток уже немного остыл, но таким он ему нравился даже больше.
  
Глава 19
 
23 февраля 
Сульфар. 
Шехар в бешенстве ударил кулаком по столу.
— Поганый ублюдок...
Изображение Пандара на экране склонило голову. Старик был всецело согласен с этими словами, пусть пришедшая с возрастом сдержанность и не позволяла ему так ярко проявлять свои эмоции.
— Мне жаль, Шехар. Даже я не мог предвидеть такого поступка Чанда. Он всегда был череcчур... — старик замолчал, пытаясь подыскать подходящее слово, — чересчур вспыльчивым и порывистым юношей.
— Оставь свою жалость для всех тех, кто погиб от его руки, Пандар, — огрызнулся Шехар.
Семь часов назад в Синангаре, новой столице Сульфарской Демократической Республики, прокатилась серия взрывов.
Волна терактов захлестнула город, прокатившись по нему настоящим ураганом смерти и разрушения. Полдюжины под завязку набитых взрывчаткой флаеров и грузовиков превратили шесть районов города в пылающий ад за то, что войска Рустала сделали с Гриведом.
Новостные каналы заявляли о десятках тысяч погибших от взрывов, но, как заметила Лиза, это число можно было смело делить на пять. Подобные теракты в первую очередь несли психологический удар. Стремились подорвать в людях уверенность в собственной безопасности. Главным оружие террора всегда был страх. А ничто так не пугает, как неизвестность. Откуда тебе знать, что в машине рядом с твоим домом нету бомбы? Что твои соседи, которых ты знаешь уже несколько лет, не замыслили убить тебя и всех, кто тебе близок из-за своих, тайных причин?
Страх, он как вирус. Медленно расползается по людским сердцам, лишая их уверенности в себе.
Как сказал Чанд в своём выступлении — Это была его Справедливость. Ответ за всех, кто погиб в Гриведе.
Справедливость. Какое ёмкое и разностороннее слово.
Справедливость — она у каждого своя. Хашмиты разрушили целый город в ответ на действия Каур Кай. Теперь же Чанд убил сотни, если не тысячи людей, взорвав бомбы в наполненном людьми мегаполисе за то, что сделали Хашмиты.