Их жестоко убили и изнасиловали (СИ)
— Помощник Кейцнер, зайди ко мне, — заговорил Зайнер.
В шатёр вошёл молодой лысый парень с густой бородой.
Кейцнер: Уровень 55
— Слушаю, командир.
— Передай всем, что мы будем выдвигаться на столицу. Я возьму её диверсией. Кроме самого короля Теренса там всё равно нет никого, кто бы смог нас остановить. После всех страданий, через которые мы прошли, нам положено занять лучшее место.
Кейцнер замялся на месте.
— Извините, конечно, но… это какой-то долбоебизм. Вы действительно собираетесь подвергать нас такому риску?
— Я понимаю, о чём ты говоришь, но моя мысль ещё не закончена, — продолжает Зайнер. — Просто так атаковать столицу действительно нет никакого смысла. Но там хранится очень важный артефакт, который поможет нам покончить с левиафанами раз и навсегда. Мне удалось выведать эту информацию у Филина под пытками.
— Вы говорите про Камень Отречения?
Зайнер приподнялся на локтях.
— Именно. А захват столицы будет просто приятным бонусом.
Следующие пару месяцев прошли в тренировках. Это была жёсткая и напряжённая подготовка к нападению на страну, армия которой превосходит эту в миллионы раз. С такими толпами нет никакого смысла сражаться, нужно лишь подготовить войска к молниеносному тактическому свержению власти.
Рано утром Зайнер вышел на тренировочное поле, посмотреть как его солдаты брутально избивают друг друга в кровавых поединках.
— Прекрасно, — сказал он, скрестив руки.
— Этого всё равно будет мало, чтобы одолеть Теренса, — встал рядом Кейцнер. — Он убьёт всех нас одним ударом.
— В черте города он не будет нас атаковать. Мегавоины никогда не выходят на бой среди густонаселённых городов. Все об этом знают.
Кейцнер почесал сверкающий затылок.
— А вдруг он с ума сойдёт и просто убьёт вообще всех.
Зайнер посмотрел на него и безмятежно улыбнулся.
— Тогда и переживать смысла нет. Нет ничего лучше быстрой смерти.
Первым этапом плана было привлечение внимания. Для этого бойцы Зайнера полностью сожгли город Гольденбург. Мегавоины-маги взрывали здания одно за другим.
Харгот (Мэр Гольденбурга): Уровень 124
Здоровенный длинноволосый мужчина в латах выбежал на улицу с луком и принялся отстреливать летающих магов.
— Я вас всех уничтожу!
Он сражался в гордом, трагическом одиночестве. За его спиной лежали горы трупов его солдат. Весь гарнизон был жестоко убит.
Слёзы заливали ему глаза. Он стрелял практически вслепую. Некоторым стрелам даже удавалось сбивать некоторых магов.
— Ёбаные ублюдки!
К сожалению, в порыве ярости, он не заметил, как сзади к нему подобрался огромный раскачанный громила. Всего одним ударом ладони он разрубил Харгота пополам. Располовиненный мэр, чавкая, грохнулся в свои же кишки.
— Крысы! В спину бьёте как мрази! — отползает он прочь.
— Похуй, — сказал громила и раздавил мэру голову.
Череп раскрошился будто халва. На фоне этого безумного верзилы догорал последний дом. Город был окончательно разрушен.
Проходя мимо рядов повешенных горожан, Зайнер рассуждал о своих дальнейших действиях.
— Гольденбург уничтожен, — отчитался перед ним Кейцнер.
— Отлично, — кивнул Занер.
— Зачем это было делать, командир? Мы убили кучу невинных людей.
— Мы сделали всё максимально жёстко, чтобы привлечь внимание короля и всего совета Аскании. Как только они узнают, что здесь произошло, то наверняка подумают, что огромная армия врагов напала на них и бросят сюда большую часть своих сил. К этому времени, наши отряды быстро и скрытно смогут добраться до столицы. До малозащищённой столицы. Это выманивание, Кейцнер.
Уже на следующее утро, от уничтожителей и след простыл. Солдаты Зайнера собрали все свои вещи, что-то награбили и быстро скрылись в лесах.
Дальше они пробирались уже осторожно, но быстро, ночуя отдельными группами в разных деревнях и придорожных трактирах. На этом этапе очень важно было не выдавать себя и не устраивать конфликтов.
Корчма "Бледный голубь" стояла возле небольшого торгового тракта, маня путников большой медной вывеской с серебряным напылением. Зайнер, вместе с Кейцнером и ещё несколькими бойцами решили переночевать там. За последнюю неделю они всегда так это делают. Небольшими компаниями.
Зайнер с товарищами заняли небольшой стол в центре шумного зала. Помимо них, внутри было не так много людей, как в городских трактирах, но они были громкими. Около десятка гостей создавали на удивление насыщенный балаган.
— Хозяин, налей нам самогона, — попросил Зайнер.
— Щас всё будет, — кивнул тот.
Пока они ждали свой заказ, Зайнер заметил в углу знакомое лицо. Усатый мужчина играл в карты с местными пьяницами. Судя по всему, на деньги.
Ротшильд (Напёрсточник): Уровень 47
Зайнер тут же вспомнил его имя. Несколько месяцев назад они пересекались в Гольденбурге, когда сражались с Филином. Не стоит сейчас устраивать конфликты. Зайнеру очень не хотелось убивать всех в этом трактире, просто из-за того, что какой-то подлый мошенник раскроет его личность.
Он резко отвернулся и укутался по-сильнее в воротник.
— Что-то случилось? — спросил Кейцнер.
— Нет. Просто как-то прохладно.
Хозяин подошёл с подносом и разложил на стол рюмки и трёхлитровый графин самогона.
— Угощайтесь господа, но знайте культуру употребления. Мы тут не грязные животные. Взаимоуважение — основа человеческих отношений.
— Ну… не поспоришь, — сказал Зайнер.
Ротшильд доиграл партию, посмеялся с проигравших крестьян и, с улыбкой на лице, забрал их деньги. Он уже собирался уходить, как вдруг остановился возле стола Зайнера, чтобы поговорить с хозяином.
— Надеюсь, вы не оскорбили моих гостей? — спросил трактирщик.
— Нет, — улыбнулся Ротшильд, — им всё понравилось.
— Тогда может вы поиграете и с этими ребятами? Судя по их заказу, они планируют очень ярко провести этот вечер.
Ротшильд повернулся к этим гостям и его улыбка тут же сошла с лица. Из-за ожогов Зайнер заметно изменился, но его имя сразу всё выдало. Ротшильд смотрел ему прямо в глаза. Тот напрягся и осторожно коснулся рукояти меча. Казалось, сейчас что-то начнётся.
— Извините, как-нибудь в другой раз. Сейчас я уже устал от этих карт.
— Ладно, — засмеялся хозяин. — Как хотите. Мне, конечно, стыдно признаться, но иногда я люблю подсматривать за унижениями людей.
— У всех свои недостатки. Вы не представляете, в чём мне стыдно сейчас признаться, — отвернулся Ротшильд. — Пожалуй, мне пора уходить.