История Мадлен (СИ)

– И цветочки? Вы научите меня делать цветочки?
– Обязательно. Ты будешь делать самые красивые цветочки, но только не красивее, чем ты, милая, потому что ты самая красивая девочка, – я говорила, а мое сердце, будучи долгие годы пустым, начинало наполняться горячим, обволакивающим всю мою душу счастьем.
  
Глава 21
 
Поздняя осень в Париже удовольствие не из приятных. Бесконечные дожди, серость. Во всём сквозила бы безысходность, если бы не два обстоятельства – я занималась любимым делом и теперь была уже не одна.
Когда я выдвигалась на работу, я оборачивалась и видела в маленьком окошке приплюснутый к стеклу круглый носик – так Козетта неизменно провожала меня каждое утро.
Промозглая погода накладывала отпечаток на моё настроение. Я очень неохотно уходила из дома в эту сырость и холод.
Мне хотелось солнца и лёгкости, а внимание почему-то было сосредоточено на каких-то непонятных и неприятных мелочах.
Казалось бы, ну что здесь такого – переживший голодные времена ребёнок пытался что-то припрятать, хотя еда в доме была в свободном доступе и в достаточном количестве.
Когда я заметила это впервые, я стала расспрашивать малышку, от чего она просто ужасно разрыдалась, до икоты. Я испугалась и махнула рукой – пусть припрятывает, может быть со временем пройдёт.
Я только завела новую привычку – проверять постель, потому что найти в ней недельной свежести засохший пирожок с ливером было и смешно и противно. Конечно, смеялась я не над Козеттой. Девочку я чем больше жалела, тем сильнее привязывалась к ней. И видеть её курносый носик в моём окошке было счастьем.
Дойдя до места, где можно было нанять карету до моих мастерских, я села в экипаж и закуталась поплотнее в палантин, а сама припоминала странности, которые теперь стали неизменной темой моих размышлений.
Мы договорились с Козеттой, что она возьмет на себя приготовление какого-нибудь простого ужина. Однако девочка регулярно это поручение оставляла без внимания. Причины каждый раз оказывались разными, но одна звучала чаще всего.
– Малыш, что сегодня случилось? – устало спрашивала я, не желая давить на неё, но в то же время, я была уверена, что сидеть и маяться без дела для Козетты не лучший вариант.
– Мадемуазель, – хлопала хитрюга ресницами, – мне было так скучно, что я решила немного прогуляться, и так время быстро пролетело.
Я понимала, что моя малышка что-то пытается от меня скрыть, но допрашивать её не решалась из-за той самой истерики. Была ли она искренней или моего приёмыша ждала большая сцена – я не знала.
Каждый вечер я давала ей уроки – чтения, рисования, самого простого счёта. И это было испытание для нас обеих. Девочка воспринимала чтение с большой неохотой, капризничала и прикидывалась чуть ли не больной, только бы не учиться.
Я с каким-то особым для себя чувством слушала её болтовню, такую быструю, как будто горланил птенец в гнезде. Пыталась сделать строгий вид, но хитрющая девчонка видела меня насквозь, поэтому учеба продвигалась крайне медленно. Я сделала скидку на противную погоду и особо не настаивала. Всему своё время.
Экипаж остановился и я поняла, что мы приехали. Мне нужно было вылезать под ледяные струи, льющиеся со свинцового неба.
Казалось, что хляби небесные просто не в силах сдержать эти потоки воды, надо было набраться мужества и достичь порога той мастерской, где находился мой кабинет.
Я шла по щиколотку в жидкой грязи, грустно размышляя о том, что скорее всего заболею после сегодняшнего выхода.
Однако, не прийти было никак нельзя – на мне висел срочный заказ для очередной знатной дамы. А помня выволочку Розы, даже не возникало больше мысли напутать со сроками и размерами.
В мастерской было тепло и сухо. Все вскинули на меня головы и, поздоровавшись, снова склонились над своей работой. Я благодарно вздохнула. Как же всё-таки мне повезло с моими людьми, все без исключения были ответственными и трудягами. Наверное, в своей прошлой жизни я не так уж и нагрешила.
 
Кстати, вспоминая ту свою жизнь, я ловила себя на мысли, что была бы в ужасе, если бы вернулась обратно. Пусть мне и приходилось пробивать себе здесь дорогу в жизни чуть ли не костьми ложась, но это было очень моё и очень настоящее. А прошлое казалось сном.
Даже не смотря на дражайшую сестрицу, которая по возможности просто не вынимала из меня своего жала. Я спрашивала себя, отращивая терпение: когда она успокоится уже? Однако, ответа не было. А с появлением в моём домике Козетты поводов прицепиться ко мне у нее стало в десятки раз больше.
По её словам я не имела права селить у себя хоть кого-нибудь. Затем, смирившись с тем, что прав я имею чуть больше, чем полностью, она с изумлявшей меня изобретательностью, сочиняла убытки, которые несла по вине Козетты.
– Послушай, Бернардет, – не выдержав однажды, выпалила я ей в лицо, при этом сильно наклонившись к ней, – если моя гостья хоть одну слезинку проронит по причине твоего злобного мерзкого характера, я придушу тебя собственными руками.
Сестрица отшатнулась, но благоразумно решила не связываться со мной.
– О тебе же забочусь, дурында ты доверчивая. Эта девчонка обнесёт тебе дом, еще попомнишь мои слова.
– Даже не сомневаюсь, что в грабителях ты разбираешься, как профи, – парировала я и прошла к себе.
Козетта сидела, напряженная и скованная, слыша весь этот разговор.
– Привет, птенец, – я протянула к ней руки, и она тут же кинулась ко мне, обхватив руками, – как день прошел?
– Мадам Бернардет хотела войти, но я побоялась открыть её дверь, – призналась девочка.
– И не открывай ей в следующий раз, я сама буду с ней разговаривать. Что у нас на ужин?
Козетта потупилась. Понятно. Что ж, приготовлю сама что-нибудь по-быстрому.
Эта ситуация произошла несколько дней назад, а сейчас мои мысли перескочили на другое. За эту неделю сильно похолодало, а Козетта ускользала из дома одетая совсем не по сезону. Нужно было срочно купить ей одежду, и я запланировала сделать это завтра же. Если я закончу с заказами сегодня, я смогу взять выходной.
И я погрузилась в рабочий процесс, который всегда приносил мне спокойствие и удовлетворение. Проверив детали заказа, я поручила одной из помощниц сформировать их полностью и до конца дня отправить в мастерскую Розы.
Моя программа максимум была на сегодня выполнена и я со спокойной душой отправилась домой.
С неба по-прежнему лило, а я снова промокла насквозь, хотя возница взял на себя труд открыть наши ворота, чтобы довезти до дверей моего домика.
Дома я сразу нагрела себе воды и села парить ноги, потому что позволить себе болеть я не могла – теперь я отвечала не только за себя.
Козетта очень озаботилась моим состоянием, притащила теплую шаль и закутала мне плечи, а затем принесла большую кружку чая. Это было так приятно, что я готова была закрывать глаза на все странности, о которых размышляла утром.
– Детка, завтра поедем купим тебе новые красивые вещи.
Козетта уставилась на меня с некоторым страхом, для неё это звучало как что-то невероятное, а я улыбнулась и прижала её ладошку к своей щеке.
На следующее утро, когда я открыла глаза, моя кудряшка уже сидела полностью одетая и не сводила с меня глазёнок. Я рассмеялась:
– Малыш, дай мне хоть кофе выпить.
Моя работа заставила меня изучить весь рынок сбыта, все магазины одежды, в том числе и для маленьких барышень. Так что я точно знала, куда мы направляемся.
Сильно выряжать Козетту я не хотела, да пока и не особенно могла себе позволить. Но примерный образ у меня в голове созрел.
Детскую одежду, даже для малышей, в это время шили, как точную копию взрослой.Что уж говорить об одежде для подростков. Крошечная разница для девочек заключалась в том, что юбки немного короче взрослых, в остальном все было как у женщин – чепец, рубашка, фартук.
Я подбирала вещи, сшитые только из качественных материалов – шерстяная фланель, хлопок, лён. В итоге моя девочка выглядела как красная шапочка, костюм которой мне запал в память, когда в прошлой жизни я занималась театральными костюмами. Мы подобрали ей теплую накидку вместо пальто и очаровательные вязаные чулочки.