История Мадлен (СИ)
На секунду я даже засомневалась, что свернула с этого пути. Но потом приказала себе же взять себя в руки – нельзя останавливаться на достигнутом. Это от меня никуда не уйдет. А вот если начать сомневаться в своём выборе – можно и просчитаться.
И я с удовольствием погрузилась в процесс творчества, больше не рефлексируя.
Глава 18
Постепенно мои дела начали приходить в норму. Во всяком случае уже первые месяцы работы позволил мне расплатится с рабочими, погасить разбитый на два года помесячно долг мадам Бертен и оставили крошечную прибыль.
Крошечную именно по тому, что большую часть денег я отдавала Розе – долги нужно платить вовремя.
Самое забавное, что только сейчас я начала понимать, в какое масштабное дело ввязалась. Мы толком еще и не начали выставлять наши модели, но мастерские уже требовали расширения – мне понадобились перчаточники. Места для цеха у меня уже не хватит.
Некоторое время посчитав, поломав голову на тему «где взять еще денег», я пришла к неожиданному выводу. Не стоит хватать все подряд. Пожалуй, перчатки я смогу заказывать на стороне, а у меня в мастерской будут только производить окончательную отделку – вышивку шелком, лентами, бисером и прочим…
Договор с мастерами перчаточного цеха меня вполне удовлетворил. Так как я являлась оптовым покупателем, то цена на каждую пару для меня была ниже розницы. На приятные для меня двадцать процентов.
Значит, не нужно пристраивать целый цех. Достаточно поставить стол в хорошо освещенном месте и посадить туда вышивальщиц.
Так в моей мастерской появилась тетушка Пико и две её дочери. Несколько угрюмая Аморет и улыбчивая Ребекка.
Женщины сидели целыми днями за столом, заваленным перчатками всевозможных оттенков, от нежного экрю и девонширского коричневого, который на самом деле был светло-желтого цвета, до знаменитого «бедра испуганной нимфы» и колумбинового, который я бы назвала просто сизым. И вышивали по моим рисункам.
Жаловаться на их работу я не могла, трудились они не покладая рук. К концу месяца я поняла, что требуется еще минимум две вышивальщицы. А лучше – сразу три.
В этом сезоне самые модные и дорогие перчатки для улицы были колумбиновые и лабрадоровые. Мне очень нравился этот синий отенок ткани, названный в честь камня лабродорита, и одни такие я даже купила себе. Пусть и без вышивки, но смотрелись они стильно.
Я с удовольствием обходила утрам небольшие комнатки цехов и смотрела, как появляется одинаковый рисунок на тонком атласе перчаток, в ткацком цеху – на плотном жаккарде или лоснящемся гродетуре, в шляпной мастерской на атласно отливающем гроденапле.
По договоренности с мадам Розой каждый рисунок в одном цвете делался только один раз. Конечно, мне было бы неимоверно дорого менять рисунок на станке после единственного использования. Но мы договорились, что я буду выпускать не более семи одинаковых по рисунку, но очень разных по цвету орнаментов. Например розы одного и того же рисунка могли быть алые, фиолетовые, бордовые и нежно-розовые, если сделать фон коричневым – роскошно смотрелись эти же розы в апельсиновом цвете, а если фон брали лилейный, то они могли стать и черными и густо-синими.
Первыми в магазин мадам Бертен отправлялись сумочки. И из кожи и из ткани. Разных фасонов, с разными рисунками и вышивками. Роза устроила у себя длинную белоснежную полку прямо на уровне глаз клиенток. Там и блистали шелками и бисером мои красавицы. А уже оттуда, из её магазина, непосредственно после покупки сумочки, нам присылали необходимые размеры перчаток, шляпки и туфелек именно этого цвета и рисунка. Через два-три дня модница получала полный комплект.
Это было необычно. Раньше каждую вещь нужно было подбирать в комплект. То, что получали клиентки сейчас — выглядело дорого, да и мадам Бертен, помня про свои дополнительные шесть процентов, старалась на совесть. Поэтому так быстро стали популярны модели к которым предлагали все сразу, от чулок до шляпки в одном стиле.
Объемная вышивка на тонких туфельках, которую я же и ввела в моду, произвела фурор у модниц. Именно предвкушая это, я изначально поставила довольно высокую цену. Сама вышивка не была какой-то уж особо сложной, зато весьма эффектной новинкой.
Сейчас модницы оплачивали и все расходы по мастерской, и зарплату рабочим, достаточно хорошую по местным меркам, и материалы и доставку. Мне же доставались, после уплаты долга мадам Розе, относительно скромные суммы, которые я немедленно вкладывала в дело – закупала материалы и уже старалась меньше брать их в кредит.
По моим прикидкам за оставшиеся полтора года я не только расплачусь с мадам Бертен, но и все-все-все материалы в мастерской выкуплю и дальше смогу брать только за наличные. Сейчас же большая часть бралась в кредит, под реализацию.
Получалось, что хотя заработок реально и достаточно велик, но сама себе я не смогу позволить роскошь еще довольно долго. Конечно, я давно сменила чужие обноски на свою собственную одежду. Впрочем, хоть и стильную, но весьма скромную.
Возможно, именно по этому Бернардет фыркала мне в спину, каждый раз когда мы случайно встречались. Благо, что бывали эти свидания достаточно редко.
С работы я возвращалась поздно и ужасно уставшей. Ведь кроме художественной части существовала еще и деловая. Нужно было разбирать счета, делать новые заказы на ленты, кружево, бусины и шнуры, очень четко вести учет и нумерацию отправляемых в магазин сумок. Однажды изза моей усталости уже перепутали рисунок вышивки. Клиентке пришлось ждать лишних три дня, чем мадам Минон была крайне недовольна. Так же, как и Роза. Я получила от нее первый выговор:
– Мадмуазель Мадлен, поймите, мы работаем с самыми родовитыми фамилиями Франции! Мы просто не можем позволить себе ни малейшего сбоя! Нам просто повезло, что эта баронесса Минон. А если бы это был заказ самой королевы?!
Потом она несколько смягчилась, очевидно её растрогал мой жалкий вид, и продолжила:
– Мадемуазель, вы плохо выглядите, вы сильно похудели… Вы, часом, не больны? Может быть, порекомендовать вам хорошего доктора?
– Простите мне – еще раз обратилась я к Розе – я обещаю, больше такое не повторится. А что похудела – ну, последнее время я, действительно, много работаю…
– Послушайте меня, Мадлен. Вы, по молодости, считаете себя бессмертной. Но вы – хрупкая девушка. Лучше возьмите себе выходной, хотя бы один в неделю, дорогая. Это точно выйдет дешевле, чем вы напутаете с заказом.
– Благодарю за совет, мадам Роза. Я обязательно постараюсь отдохнуть.
Иногда я подумывала завести себе горничную. Ну, хотя бы приходящую. Но боязнь допустить в дом чужого человека, который будет иметь доступ к моим рисункам, меня останавливала. Ведь в моей коморке негде даже было установить сейф.
Выходя вечером из наемного кабриолета я с ужасом думала, что сейчас нужно идти и готовить есть. Сил не было совершенно. Кроме того, стояли осенние гадкие сумерки, моросил мелкий дождь и я за дорогу успела промокнуть.
Возница тряхнул поводья и коляска покатилась…
Последнее время я и так ужинала не каждый день, так что нужно собраться с духом и приготовить хоть что-то.
Я была так занята борьбой с собственной усталостью, что даже не сразу поняла, что под забором у меня кто-то слабо ворочается!
Испуг был силен. Конечно, здесь благополучный район, но все же… Послышался слабый-слабый стон…
Довольно робко я подошла посмотреть, кто это валяется на мокрой и холодной земле и с ужасом увидела девочку-подростка.
– Эй, девочка! Где твой дом? Здесь нельзя лежать! Ты заболеешь!
Я присела на корточки и попыталась потрясти её за плечо. Сквозь грубое драное полотно я почувствовала жар тела. Был ли у меня выбор?!
Чертыхаясь и кряхтя я с трудом подняла ребенка на ноги, закинула её руку себе на плечо и потащила в калитку. Хоть и была она истощена, но и я не богатырь – у дверей я чуть не уронила её. Втащила в домик, зажгла свечу и осмотрела свою находку. Лет четырнадцать-пятнадцать, грязная и истощенная. Кроме того у нее – жар. Понимая, что наскребла себе проблем на голову, я оставила её сидеть у порога и пошла ставить греться воду. Нужно хоть немного её обмыть…