Пластырь для души (СИ)

– Подождем. Я пока по своим каналам пробью информацию по наградам, – сказал Валера, когда я пыталась излить на него весь поток своего негодования.
– Как бы узнать, жива ли Бабаня? – не унималась я. Теперь я точно знала, что ее зовут Рысакова Анна Ивановна, 1927 года рождения. Валера нашел в документах. Значит, ей сейчас девяносто лет, каковы шансы, что она жива после инсульта?
– Я все узнаю, только на это нужно время.
Мы сидели на ступеньках крыльца. Традиционно. На нашем месте. Вечерело, зной летнего дня немного стихал. Мы только что искупались и сохли в полотенцах на вечернем солнышке. Очень жаркое выдалось это лето. Я не помню, чтоб такое раньше было. Может быть, в детстве? Дождь и плюс восемнадцать – это питерское лето. А сейчас второй месяц жара за тридцать с редкими дождиками, которых все очень ждут. Природная аномалия, не иначе.
Я погрузилась с головой в эту историю и никак не могла отвлечься. Все мои мысли занимала только она и ее жизнь. Фантазия дорисовывала картинки, что мне были неизвестны. А потом они приходили ко мне во сне. Все перемешалось у меня в голове, и я уже не понимала, где кончается дневник и начинается плод моего воображения.
Я пребывала в состоянии повышенного возбуждения – глаза горели, движения были резкими, а голос нервно скакал. Я утром посмотрела на себя в зеркало и не узнала. Я ли это? В зеркале в холле Валериного дома я увидела очередную незнакомку. Совершенно не ту, что так понравилась мне в день обыска. Сколько же субличностей скрывается в моей душе?
Я была похожа на религиозного фанатика. Видимо, про это мое состояние говорил Игорь в день развода. Именно такой я была, когда неистово пыталась забеременеть. И во что бы то ни стало получить ребенка. У меня появляется цель, а все остальное перестает существовать. Я отчетливо увидела это в зеркале и испугалась. Эта история стала очень важной для меня. Но еще у меня была работа мечты и любимый мужчина. Я не собиралась это терять. Не в этот раз.
Очень отрезвляюще на меня подействовало знакомство с внутренней фанатичкой. Как для себя я ее назвала. Я пока не поняла, как мне сбавить обороты и не стать в очередной раз жертвой идеи-фикс. Но мысль, что мне нужно учиться переключаться, очень прочно засела в моей голове. Оказывается, я разная!
А из приятного, что я тоже увидела в зеркале, – я отлично выгляжу. Загорелая, похудевшая, с выгоревшими волосами и горящими глазами. Я сама себе очень понравилась. Я поверила, что у меня все получится и с Валерой, и с работой. Надо только не забывать про них, когда одержимость идеей узнать историю Щегловой Е. И. начинает мной владеть. Во мне до фига одержимости, надо узнать у Машки откуда.
Именно эта мысль в моей голове сейчас сказала стоп. Я сделала все что могла на данный момент, я буду ждать ответа. А пока идеальный мужчина рядом, и я хочу быть с ним. Как-то очень быстро я перестала бояться его потерять. Как только он стал ко мне ближе, он стал не такой притягательный. Что за фигня? Почему меня интересует только то, что мне не принадлежит?
То, что мы сблизились за последние дни, я чувствую сейчас, сидя с ним рядом. Я вряд ли смогу это как-то объяснить, я так чувствую. Мне очень хочется сейчас ему это сказать, но я молчу, боюсь нарушить такое хрупкое равновесие. Я для него не только секс, пусть он молчит и не говорит иное, я в этом уверена. Нужно ли это проговорить, я не знаю. Только одна мысль, вынесенная из моего развода, не дает мне покоя. Молчать – значит медленно разрушать. Я должна с ним поговорить, или потом опять утону в море своих фантазий, разбитых иллюзий и неоправданных ожиданий.
– Валера, нам нужно поговорить. – Я не хотела этого говорить, но слова сами слетают с моих губ. Фанатичка. Во мне сейчас говорит она.
– Так мы сейчас разговариваем, – отвечает Валера, еще не понимая смены моего настроения и темы беседы.
Мгновение назад я вся была занята спасением чьего-то имени и наследия, а сейчас я хочу разговора на тему «Что между нами?» Что я за человек? Почему меня так бросает из стороны в сторону и где же я настоящая?
 
– Это спонтанное решение, и очень вероятно, что я о нем пожалею, но я хочу поговорить о том, что между нами.
– Оля, может, не надо портить то, что есть? Эти разговоры ни к чему хорошему не приведут, – отвечает Валера и пристально смотрит на меня.
– Ты же хотел честности, а я только сейчас поняла, что она нужна прежде всего мне. Мне нелегко начинать это разговор. Я, если бы подумала, никогда б его не начала. Но сейчас такой момент, и я хочу знать. За последние два месяца моя жизнь изменилась. Я сама изменилась, и к этому ты тоже приложил руку.
– Что ты хочешь знать?
– Рядом с тобой я чувствую себя женщиной. Ты очень быстро стал важной частью моей жизни. Я и не думала, что могу быть такой счастливой в таких несерьезных отношениях. А сейчас я поняла, что мне страшно, я боюсь тебя потерять. И мне важно знать, что у тебя внутри? Изменилось ли что-то с того момента, когда ты мог мне дать только секс? Я не хочу молча фантазировать и придумывать мир, которого нет.
– Я не знаю, я не задумывался над этим. Я просто живу.
– Ты все еще любишь свою жену?
– Нет. Не знаю. Я не хочу об этом говорить. Что ты сделаешь, если я скажу да? Или нет? Это так важно для тебя?
– Я хочу услышать то, что даст мне надежду на общее будущее.
– Зачем тебе это? Ты была замужем, твоя жизнь была расписана до пенсии, но это ничего не изменило. Во-первых, ты была несчастна, а во-вторых, твой план на будущее накрылся медным тазом. Чего сейчас ты хочешь от меня?
– Хочу знать, что ты думаешь о нас, обо мне.
– Я ничего не думаю о нас. Я сказал тебе – я просто живу. У меня в голове полно других проблем, связанных с Соней, разводом и работой. Мне вообще не до нас! Мне пятьдесят пять лет, мне изменила жена, с которой я прожил тридцать лет. У меня забирают ребенка, и я бессилен что-то изменить, а возможностей у меня, поверь мне, много. А еще мой бизнес кошмарят со всех сторон, я слышу звоночки из разных мест и не могу понять, что все это значит. Связанные ли это события или нет, я не знаю! Я пытаюсь это понять на протяжении последних трех месяцев, но пока безрезультатно. Бессилие и злость – вот те чувства, которые я испытываю последнее время.
Я вижу, как меняется его настроение. Вот он уже вскочил со ступеньки и нависает надо мной. Злость искрами летит из его глаз. Я уже и забыла, с чего все началось и как страшен он в гневе.
– Я только хотела… – начинаю говорить я, но он обрывает меня на полуслове.
– А с другой стороны всего этого – ты! Очень неожиданно появляешься. И ты другая и не имеешь ничего общего с кошмаром моей реальной жизни. Я прихожу в этот дом и могу оставить за дверью все то, что терзает меня день за днем. Я могу заснуть с тобой и знать, что этой ночью бессонница не погонит меня к бутылке. Ты, Оля, очень хороший пластырь на мою больную голову и разбитое сердце. Мне с тобой хорошо, но есть ли у этого будущее, я не знаю. Я не думал. Я хотел быть пластырем для тебя, помочь тебе разобраться в себе, а потом жить дальше. Ну нет у меня сейчас желания думать о будущем. Я сейчас в настоящем, и здесь полно проблем. И я не хочу, чтоб ты стала очередной проблемой. Я ответил на твой вопрос?
Его злость передалась и мне. Я всего лишь пластырь? Хотя что я хотела услышать, прося честности. Что он любит меня? Да, именно это я и хотела услышать. Но это неправда. Правда отличается от того, что я хотела услышать. Получается, я не хочу правду, а хочу свою правду? Чтоб она отвечала моим ожиданиям? Бред. Я вскакиваю со ступеньки и уже гневно мечу молнии, глядя на него. Но отступать и сглаживать я не собиралась. Это была плохая идея – разрешить своей внутренней фанатичке разговаривать с мужчиной, которого я люблю. Но ее уже не остановить.
 
– Я всего лишь хотела услышать, что я тебе дорога́. Что ты не знаешь, что дальше, но очень хочешь быть со мной. Я хочу понять, закончена ли твоя история с женой или нет. Просто если нет, то это конец. Я люблю тебя, и мне нужны ответы.