За нас все решили (СИ)

– И тем самым напугать ее раньше времени? – друг задал вполне логичный вопрос.
– Я… черт… Тём, – обреченно выдохнул в трубку, – я не представляю, если с ней что-то случится.
– Ничего не случится, все пройдет отлично, – друг подбадривал меня, но каждая новая мысль, мелькающая в моей голове, заставляла меня мрачнеть все больше.
– Тём, слушай, – после небольшой паузы заговорил я, – Роман Федорович – очень опасный человек. У него везде свои люди, и в органах в том числе. Я думаю, что он вполне может выйти сухим из воды.
– Уверен, и на таких, как он, есть управа, Тимур, – ответил друг. – Ладно, я отключаюсь. Увидимся.
– До встречи.
К назначенному времени я подъехал к месту сборов. Это был небольшой заброшенный завод на окраине города. Я сразу приметил автомобиль тестя, а вот других машин поблизости не было. Довольно странно, учитывая, что на такие встречи не опаздывают. Я вышел из своего автомобиля и направился к внедорожнику Романа Федоровича.
– Ну, здравствуй, Тимур! – жестом руки тесть предложил мне место рядом с ним на заднем сидении автомобиля.
– День добрый, Роман Федорович! Вижу, клиента нет еще, – я постарался вложить в свой голос максимум равнодушия.
– Опаздывает, – бросил он, опустив глаза на свои дорогие наручные часы.
– Подождем, – я посмотрел в окно, нервно постукивая ногой по полу.
– Нервничаешь? – усмехнулся тесть, и, махнув рукой, продолжил. – Да все пройдет как по маслу, если не подведешь. Понимаешь, о чем я?
– Не подведу, конечно, – ответил я. – Вы же меня знаете, Роман Федорович.
– Да, как оказалось, нет, – тесть произнес эту фразу серьезным тоном, заставив меня бросить на него взгляд, полный удивления. – Тимур, пойдем, пройдемся.
– Пойдемте, – неожиданно для себя понимая, к чему он ведет. На автомате открыв дверь машины, я вышел из нее. Уже тогда я заподозрил неладное.
Роман Федорович вышел следом и на минуту остановился, оглядывая окрестности. Достал сигарету, закурил и двинулся вперед. Какое-то время он молчал. Мы брели по узенькой тропинке среди высокой травы в неизвестном направлении. Я не нарушал молчания, думая о своем. Мысли каждый раз возвращались к Алине. Я наконец-то почувствовал вкус жизни. Только находясь рядом с ней, я мог снять маску безразличия, которая прикипела ко мне за эти семь с лишним лет. Я не знал никого, кто бы мог хоть на мизерную часть сравниться с ней. И она была моей. Она всегда была моей. С самого первого дня, когда еще детьми мы столкнулись с ней.
– Тимур, – начал он, – ты ничего не хочешь мне рассказать?
– Да вроде нет, – я удивленно выгнул бровь.
– Хм… – задумался мужчина, – не хочешь рассказать своему будущему родственнику, где ты провел эти два дня? – тесть шел вперед, не оборачиваясь.
– Решал рабочие вопросы, – уклоняясь от прямого ответа, сказал я. Я уже понимал, что он все пронюхал про меня и Алину, но до последнего верил, что мог ошибаться.
– Ясно. Не хочешь, значит, по-хорошему? – мужчина остановился возле небольшого здания, напоминающего хлебопекарню.
– О чем Вы, Роман Федорович?
– Не понимаешь? – усмехнулся тесть и повернулся лицом ко мне. Глаза сверкали злостью и яростью, а его голос срывался на крик. – Подставить меня вздумал? Тебе жизнь свою не жалко, а, Тимур? – мужчина перевел дыхание и уже тише продолжил. – Слушай сюда, щенок, я тебя уже предупреждал, чтоб ты не мешал моим планам. Предупреждал?
– Ну, допустим, – раздраженно ответил я, понимая, что он в курсе абсолютно всех моих планов и передвижений.
– Поэтому мы поступим следующим образом. Завтра утром ты летишь на свою свадьбу в Париж, разумеется, вместе со мной, – мужчина закурил вторую сигарету. – И тогда никто не пострадает. Я забуду твое минутное помутнение, и мы продолжим те дела, которые начали…
– А иначе? – я не дал ему закончить.
– Иначе, – мужчина громко рассмеялся, – сынок, ты как будто первый день на свете живешь. Твоя девка сейчас находится в загородном доме твоего бесполезного друга под наблюдением моих людей. Один звонок, и найти ее будет невозможно. Соображаешь?
 
Я незаметно сжал руки в кулаки. Мне хотелось разорвать эту тварь на куски. Неужели мы просчитались? Что за игру вел этот старый ублюдок? Одна единственная мысль крутилась в моем сознании, лишь бы с моей девочкой все было в порядке. Сейчас уже, зная последствия, я готов был на все, чтобы оградить Алину от этих отвратительных и страшных людей. Я понимал, что так просто Роман Федорович не отпустит меня. Поэтому просто стоял и ждал, что будет дальше, не предпринимая никаких действий.
– Хочешь мне врезать? – усмехнулся он. – Попробуй. Знаешь последствия.
– Чего Вы хотите? – спросил, переминаясь с ноги на ногу.
– А вот это уже правильный вопрос, Тимур, – Роман Федорович направился обратно. – Пойдем, здесь нам больше нечего делать.
– Человек не приедет? – догадался я.
– Нет. Никакого человека и нет. Тимур, ты еще не понял? – мужчина развел руки в стороны. – Какой же ты пацан еще? Ну, ничего, я тебя научу всему. А это была проверка на вшивость, но ты ее, к сожалению, не прошел. Но поскольку сегодня у меня хорошее настроение, и, как ни крути, ты мне нужен, поэтому в последний раз я тебя прощаю.
– Какое великодушие с вашей стороны, – съязвил я, не удержавшись от колкости.
– А вот этого не надо, – мужчина остановился и погрозил мне пальцем, будто я маленький ребенок. Я бы давно ему врезал, если бы Алина не находилась в опасности. – Так вот о чем это я. Ах да. Сейчас мне нужно, чтоб ты поехал к своей ненаглядной и попрощался с ней. Я дам тебе эту возможность. Но самое важное, чтоб больше ни на шаг она к тебе не приближалась. Делай, что хочешь и как хочешь, но девочка должна навсегда исчезнуть из твоей жизни. Она – твоя слабость, Тимур, а мне у руля нужен сильный человек. Мои люди за тобой присмотрят. Чтоб глупостей не натворил.
Я оказался в безвыходном положении. Как рыба, выброшенная на берег, еще пытался барахтаться, но тщетно. Судорожно искал хоть какие-то аргументы, но их просто не было. Я матерился про себя, борясь с желанием разбить Роману Федоровичу лицо, и проклинал тот день, когда познакомился с этой конченной тварью. Если б можно было отмотать время назад, я никогда не согласился бы жениться на Карине. Но дело сделано. За все когда-нибудь приходится платить, а теперь час расплаты настиг и меня.
Я подошел к внедорожнику Романа Федоровича и остановился, ожидая дальнейших «приказов». Мужчина пристально разглядывал меня с ухмылкой на лице, а после открыл дверь автомобиля.
– Тимур, – ухмылка исчезла с его лица, и уже серьезным тоном продолжил, – давай без глупостей. Пойми, против меня не попрешь. Я слишком большая шишка в самых разных кругах. Мне все сойдет с рук, – он говорил с такой легкостью в голосе, будто мы обсуждали погоду, а не его темные делишки, – даже если ты попробуешь засадить меня, я выйду под подписку. И вот тогда жизни ни у тебя, ни у твоих близких не будет. В этом можешь быть уверен, – он сделал паузу. – Да, кстати, помнишь ту посылочку, которую я просил тебя передать? – я утвердительно кивнул, понимая, к чему он ведет. – Не играй со мной, Тимур. Иначе в местах не столь отдаленных оказаться можешь ты сам. Пальчики-то сохранились, – усмехнулся Роман Федорович. – Сейчас же я тебе предлагаю довольно выгодные условия.
– Вы не предлагаете, Роман Федорович, – грустно усмехнулся я, четко осознавая, что других вариантов не было. Он играл со мной, как кот играет с мышью, а в конечном итоге она оказывается в него в желудке. Так и «будущий тесть» пережевал меня и даже не подавился. Мерзавец. Как же я ненавижу его!
 
– Нет, Тимур, в твоем случае я пока еще предлагаю, – серьезно ответил он, а затем захлопнул дверь внедорожника и уехал.
Несколько минут  не мог сдвинуться с места, принимая все это дерьмо, которое произошло в моей и без того напряженной жизни. В полной растерянности я сел за руль своего автомобиля, понимая, что через час разобью ей сердце. Я со всей силы долбанул по рулю и взревел как раненный зверь, ожидая, что все это лишь дурной сон. Я скоро проснусь рядом с ней, с той, которая заставляет мое сердце биться чаще, с той, от которой я вспыхиваю как от только что зажженной спички. Она положит свою светловолосую голову мне на плечо, что-то нежно мурлыкая под ухо, а я в свою очередь одним движением руки переверну мою малышку на спину, нависну над ней и припаду к ее губам в жарком утреннем поцелуе.