Сердце камня (ЛП)

Резкий поток воздуха предвещает появление Ренны, летящей рядом с дирижаблем.
— Бел? Вот ты где! Мне показалось, с тобой что-то случилось. Но ты здесь.
Я встаю и протягиваю руку. До неё, конечно, не дотянуться, но она всё равно довольно мурлычет.
— Давайте скорее к нам. Остальные уже ждут, — непостоянная, как ребёнок, она пролетает вокруг нас, взлетая и ныряя, крутясь в воздухе.
— Ренна, — смеюсь я. — Давай чуть медленнее? Мы за тобой не поспеваем.
Скорость она, конечно, не сбавляет, но её поведение немного разряжает обстановку и смещает внимание с моей персоны. Мне становится намного легче, но Кон всё ещё сидит рядом, положив одну ладонь на моё бедро, а другую — на локоть. Он не до конца убеждён, что я так быстро оклемалась, и, честно говоря, мне самой не верится. Что-то явно случилось. Оно напугало Тила, привело сюда Ренну, встревожило Кона.
Тил смотрит на Ренну с распахнутым ртом. Любой будет шокирован, впервые увидев её так близко. Он наверняка видел её на свадьбе, но издалека, к тому же там она не танцевала в воздухе, как сейчас, в свете солнца, отражающегося от её чешуек, создавая маленькие радуги вокруг.
«Королевский Бриз» плавно совершает посадку, и мы выходим. Эту местность я знаю, как родной Эльведен. Раньше тут находились покои Рондета. Во время Вторжения мы прятались здесь от гравианцев. Ущерб, нанесённый бомбами, уже почти не видно: бурная растительность восстанавливается по всей планете, стирая все следы войны, словно бы сам мир пытается поскорее восстановиться. В этом нам повезло. Вдобавок нам не приходится беспокоиться о запасах еды. Наука, конечно, тоже помогла, но даже учёные сказали, что ещё никогда не видели столь быстро восстанавливающийся мир. Кон сиял от счастья, когда услышал это.
Иногда мне кажется, что комплименты Антеесу ему приятнее, чем комплименты его собственной персоне.
Купол Рондета так и остался грудой расплавленного металла и разбитого стекла. Стоило мне зайти внутрь, как воспоминания нахлынули волной. Здесь погибла моя фрейлина Элара, из которой сделали меху и направили против нас: она отчаянно пыталась сопротивляться заданной программе и спасти меня. Здесь был захвачен в плен Кон, после чего гравианцы забрали его во дворец и пытали. Тогда я думала, что потеряла его навсегда.
Я беру его за руку, и он переплетает наши пальцы. Улыбаюсь, потому что не могу иначе. Мы прошли через всё это. И выжили.
Ренна и Фавре появляются первыми. За ними Аэрон, парящий высоко в небе. Я чувствую, как он пытается установить связь с Коном, его мысли тянутся к нему. Он всё также тоскует по этой связи. Они были так близки друг с другом: два разума в идеальном сочетании логики и креативности.
Теперь, когда все трое рядом, коллективный разум ощущается сильнее, чем когда-либо. И это место — их дом, где они провели в спячке много-много лет. Они облетают нас по кругу, пристально наблюдая за имперской делегацией.
— Они не кусаются, — бормочу я, чтобы не услышал никто, кроме Кона и Тила. Кон улыбается. Тил пытается.
Ренна поворачивает голову ко мне.
— Я кусаюсь, — весело произносит она. Общие шутки и многое другое: о такой дружбе я и мечтать не смела.
— Пойдёмте с нами, лорд Тил, — говорит Кон, не слышавший её реплики, но догадавшийся по моей улыбке.
Я вспоминаю тот день, когда впервые прилетела сюда. Принцесса, которая не хотела быть принцессой. И они собеседовали меня, будто речь шла о какой-то работе. Тогда Рондет выглядел иначе. Их тела находились в спячке, а сами они встретили меня в виде проекций, которые двигались и вели себя почти как настоящие люди.
Должно быть, Тилу нелегко идти вперёд под пристальными взглядами драконоподобных инопланетян. Я-то хотя бы принимала их за людей. Именно такой была иллюзия, которую они выбрали для нашей первой встречи: красивые, благородные люди, одетые в причудливые одежды, которые наливали сладкий чай в ходе тщательно продуманной церемонии и задали всего один вопрос, чтобы решить мою судьбу.
Но если честно, я с самого начала не верила, что это люди. В глубине души, я чувствовала, что они не те, за кого себя выдают.
 
Тил уже видел их на расстоянии, но вблизи они ещё более неземные.
Ренна подлетает к нему, принюхиваясь, оглядывается на остальных и скалится. Ни мурлыкания, ни урчания. Они настроены враждебно — это не предвещает ничего хорошего.
— Маэстре Аэрон, — формально представляю их, чтобы подчеркнуть их значимость на Антеесе, если Тил ещё не проникся в полной мере. — Маэстре Фавре. И маэстра Ренна.
Каждый из них смотрит на него глазами голодных сов, не моргая, почти как статуи.
Рондет намеренно запугивают Тила. Они хороши в этом деле.
Тил сгибается в глубочайшем поклоне, явно пребывая под впечатлением. Не стоило мне беспокоиться, что он легкомысленно отнесётся к этой встрече. Он всё понимает.
— Это огромная честь для меня.
И я верю ему. Он переводит взгляд на нас с Коном, ожидая какой-нибудь подсказки относительно дальнейших действий в этом странном ритуале.
— В первую нашу встречу я боялся, что вовсе не смогу их услышать, — рассказывает Кон. — Матильда… предыдущая антейма… показала мне, что нужно делать.
— Она была во всех отношениях мудрой и сильной женщиной. Как и ваша новая супруга.
Скрываю улыбку. Интересно, что бы о нём сказала Матильда. В его словах есть своя правда, но всё же…
Я вновь чувствую странную эйфорию. Ренна касается меня своим боком.
— Бел? — шепчет она мне.
«Я в порядке», — мысленно отвечаю, зная, что она услышит. — «Просто последние дни выдались тяжёлыми, вот и всё».
А вслух говорю:
— Почему бы нам всем не присесть?
Кейда и другие куорцы впадают в ступор. Кон нежно берёт меня за руку, и мы утраиваемся на траве, а Ренна и Аэрон занимают места по обе стороны от нас. Фавре снова ведёт себя холодно и устрашающе. Тил нервно сглатывает, но опускается на землю рядом с нами, вытягивая ноги в изящной манере. «Он действительно очень привлекательный человек», — мелькает у меня мысль.
— Разве? — спрашивает Ренна. Надеюсь, что больше никто не слышит. — Но твой пульс не учащается, когда ты смотришь на него. Только с Коном.
«Да», — мысленно отвечаю я. — «Но привлекательный — это ещё не любовь. Я люблю Кона, и это совсем другое».
— Интересно, — она вздыхает. — Пульс Тила учащается, когда он думает о Петре.
Правда? Этого я не ожидала. Ты уже проникла в его мысли?
— Не слишком глубоко. Только то, что лежит на поверхности, о чём он думает, не таясь. Хочешь взглянуть?
Вздрагиваю, представив. Иногда я забываю, что она не человек. И мыслит иначе, чем я.
— Без его разрешения — нет.
— Тогда зачем он здесь?
Я не собираюсь спорить с хрустальной инопланетянкой-телепатом… Тем более, что в её вопросе есть свой резон.
— Закройте глаза, — инструктирует Кон, не замечая нашего разговора с Ренной. — Бел вас направит.
Я? Похоже, больше некому. Если возникнут трудности, Ренна будет рада помочь. Ей уже понравилось на периферии сознания Тила. Я протягиваю руки приглашающе, и после пары секунд сомнений Тил берётся за них. Его колебания вызывают любопытство. Может, я кажусь более опасной, чем я думала. Может, Императрица бы не дала разрешения на всё это. Или есть ещё какая-то причина, связанная с ней. Сдерживаюсь, чтобы не вздрогнуть. Нельзя сейчас показывать слабость. Его прикосновение лёгкое, но в руках чувствуется сила. Они не такие мозолистые, как у Кона или Джондара. Не инженер и не рыцарь. Сталь под шёлком. Я гадаю, какие тайны он хранит, какую силу скрывает от окружающих.
Подняв взгляд, я замечаю, как его серебристые глаза внимательно изучают меня. Он боится, но никому этого не показывает. Впечатляет. Помню, как сама была напугана. Кажется, будто это было в прошлой жизни.
 
— Ты была особенной, юная королева, — говорит мне Аэрон. — Избранной. Мы сразу это поняли. Нам не требовалось никаких усилий, чтобы почувствовать тебя. Нам судьбой было предначертано создать связь.