В другой мир на ПМЖ (СИ)
И второе, что я не забыла спросить, – значение татуировки. Вот здесь менар как-то задумался, а потом принялся рассказывать. Оказывается, такую татуировку начинают наносить магу с самого начала обучения, то есть уже в шесть лет ребенку набивают основной рисунок. Это своеобразный магический паспорт, который действует как наш черный ящик на самолете. Татуировка наносится специальным артефактом, а не иглой, как в нашем мире. Изображение навсегда закрепляется на теле: даже если маг сгорит, оно останется читаемо, не деформируется со временем, не выцветает. В символы сначала зашифровывается имя мага, его возможности. По мере обучения добавляются все новые навыки, а вместе с ними и символы. Туда же вписываются и достижения, особые заслуги. Целое досье! Символы разрабатываются специальные. Например, случилось какое-то важное сражение – для него придумывается особый символ, который наносят на спину участникам: командирам – крупный, рядовым – мелкий. Совершил маг открытие, прорыв в магических технологиях – для этого тоже находят обозначение, которое теперь будет жить на спине хозяина и в специальной картотеке. А поскольку Вейн – не последняя фигура на Менардине, то и татуировка у него соответствующих размеров, отражающая все его многочисленные умения и заслуги. Вот такой у меня живет «буддистский монах».
5. Переход
Так прошла неделя пребывания Вейна в нашем мире. В воскресенье утром меня снова подняли рано – с таким гостем не поспишь – и отправили в душ приводить себя в порядок. Я уныло думала о предстоящей поездке за город: прошлая вылазка закончилась не слишком удачно, но надо – значит надо. После завтрака я уже было пошла собираться, но менар, оказывается, ехать никуда не предполагал.
– У меня есть план, как осуществить переход, – неожиданно выдал мужчина. – Мы сейчас потренируемся. Оденься удобно, чтобы ничего не отвлекало, тренироваться будем здесь. Есть мнение, что если переход был открыт, то после него остается след – своеобразный туннель, который можно почувствовать. А поскольку ты сама открыла портал, то шанс почувствовать и открыть его снова – весьма велик.
– А если я открою его снова? – я невольно напряглась.
Еще бы: только мы тренировали мои чакры (как я называла менардинскую медитацию), а тут уже – опа! – и портал открываем!
– Было бы, конечно, неплохо, – усмехнулся менар, – но ты сначала его просто почувствуй.
– А не может быть такого, что я ошибусь при построении и тебя выкинет в открытый космос? – не унималась я.
– Лера, повторюсь: ты сначала просто попробуй нащупать остаточную магию портала. Но будь спокойна, открыть портал в никуда физически невозможно, конечной точкой всегда будет какой-то мир. Хотелось бы, правда, чтобы это был мой мир или хотя бы один из дружественных.
– Ладно, в целом попробовать я готова хоть сейчас, но если не получится, – я строго посмотрела на Вейна, – пожалуйста, не ругайся.
Мужчина поднял руки и сделал невинное лицо. Ну-ну, знаем-знаем, проходили.
Прозанимались мы до вечера с перерывом на обед. Борщ просто наповал сразил менара. Сначала он очень настороженно отнесся к темно-красной жиже, но, попробовав, умял всю тарелку и еще добавки попросил! После обеда в приятной расслабленной атмосфере дело пошло лучше. Возможно, спокойствие менара придавало мне уверенности, я не боялась, что он снова накричит на меня, – а может, просто подошла та точка, когда количество переходит в качество, – но я четко ощутила пустоту в том месте, куда я «вызвала демона». Вокруг же, напротив, было уплотнение, как будто воздух стал гуще и несколько потерял прозрачность, как мутное стекло.
О своих ощущениях я сразу рассказала Вейну, и мы приняли решение повторить ритуал, сделать все то же самое: соляной круг и капля крови, но на этот раз я мысленно должна была отправить своего гостя домой.
И вот, с грустью глядя на стоящего посреди комнаты Вейна, я начала настраиваться на открытие портала. Нервничала ужасно: страх отправить менара не туда почти осязаемо давил на плечи, от волнения меня даже немного потряхивало. Видя мое состояние, мужчина вышел из круга и неожиданно резко и сильно обнял меня.
– Ничего не бойся, у тебя все получится, – Вейн погладил меня по спине. – И не скучай, ты же в любой момент можешь вытащить меня обратно. – И легонько поцеловал в макушку.
– Ты береги себя, ладно? – я обняла его в ответ и уткнулась ему носом в грудь.
Было удивительно уютно, отпускать мужчину не хотелось, на глаза предательски навернулись слезы. Когда я стала такой сентиментальной?
– Так, успокойся, ты же не в последний путь меня провожаешь! – менар легонько отодвинулся от меня, продолжая держать руки на талии, и заглянул в глаза. – Может, у тебя ничего не получится и мы вообще зря прощаемся.
Лукавая улыбка Вейна как-то разрядила момент – не улыбнуться в ответ было невозможно.
– Значит, перед каждой попыткой будем так прощаться, – решила поддержать шутку я.
– Такими темпами я от тебя уходить не захочу, – рассмеялся менар.
Было бы неплохо, подумала я, но вслух, конечно, ничего не сказала. Эти мечты были из разряда совсем несбыточных.
Мы снова заняли исходные позиции: Вейн в кругу, я напротив. Если, призывая демона, я действовала интуитивно (назовем мой глупый, но удавшийся эксперимент так), то сейчас, после тренировок, я действительно ощущала магию, видела разрыв пространства и концентрировалась на том, чтобы открыть проход снова, но в обратном направлении. Время шло, но ничего не происходило, хотя у меня почему-то была твердая уверенность, что смогу. И за минуту до момента, когда я уже была готова признать поражение, почувствовала, как магия заструилась из меня и начала скручиваться в кокон.
«Вот оно! Только бы не упустить!» – эти мысли набатом пронеслись в голове, и я почувствовала, как возникает портал, похожий на водоворот в пространстве, только почему-то вокруг меня…
– Лера! – открыв глаза, я, как в замедленной съемке, увидела Адальвейна, срывающегося ко мне из соляного круга.
Вокруг меня бушевал настоящий смерч, затягивающий свою создательницу в неизвестность. Магический вихрь был одновременно темным и при этом светящимся – именно это я с удивлением для себя отметила вместо того, чтобы хоть что-то предпринять, хотя бы прекратить вливать магию в открывающийся портал. А дальше все действия слились: Вейн, хватающий меня за руку, ощущение захватывающего дух полета, как на скоростном лифте, и наваливающаяся темнота…
И снова тело ломило, голова звенела, горло саднило, а страшная слабость не позволяла даже открыть глаза. Какое-то время я лежала без движения: боль, казалось, поселившаяся в каждой моей клеточке, говорила, что я еще жива, но в данный момент не получалось этому радоваться. В прошлый раз обо мне позаботился Вейн; сейчас, если память мне не изменяет, он уже должен быть в своем мире, а значит, я одна валяюсь посреди квартиры. Я пошевелила пальцами – тактильные ощущения медленно возвращались и подсказывали, что подо мной явно простыни, лежу я на мягком матрасе и накрыта теплым одеялом.
Собрав всю волю в кулак, я разлепила глаза. Сверху был темный потолок, слева виднелись кончики высоких стрельчатых окон, а справа кусок стены (шею я пока поворачивать боялась). Очень хотелось пить, во рту было сухо: как я ни старалась, так и не смогла набрать хоть немного слюны. Именно жажда заставила меня слегка повернуть шею в поисках хоть какой-то жидкости. Справа, на прикроватном столике, нашелся графин, но это открытие скорее заставляло меня заплакать, если бы в организме осталось хоть чуть-чуть влаги на слезы. Прикроватный столик был где-то в полутора метрах от меня! Кровать, на которой я лежала, оказалась воистину королевских размеров – метра три в ширину, не меньше! А кто-то очень «добрый» положил меня ровно посередине.
Я шумно выдохнула. От осознания, что мне надо как-то преодолеть эти несчастные полтора метра, хотелось выть, но голос меня все равно не слушался. Я закрыла глаза, предчувствуя сильнейшую боль, и перекатилась на живот. Предчувствия меня не обманули: боль была столь резкая и сильная, что, кажется, я снова ненадолго отключилась. Немного полежав и передохнув, я повторила движение и снова задохнулась от боли. Появилась малодушная мысль: а так ли я хочу пить? Но я задвинула ее поглубже, так как понимала, что после воды должно стать легче. Во всяком случае, в это ужасно хотелось верить, а эффект плацебо еще никто не отменял. Собравшись с духом, резко перекатилась сразу на два оборота и неожиданно грохнулась на пол. Почему я не потеряла сознание на этот раз, так и не поняла: удар, казалось, выбил весь воздух из легких, боль была такая, что какие-то шипяще-хрипяще-булькающие звуки все-таки прорвались через саднящее горло после того, как я снова смогла вдохнуть. И это при том, что одеяло, в которое я замоталась, как в кокон, сильно смягчило удар. Себя было жалко настолько, что очень хотелось разрыдаться и ругать судьбу-злодейку, только вот сил не было. Поэтому довольно быстро, не найдя выхода в слезах, моя боль превратилась в злость: я ругала всех и вся, ненавидела весь мир, да что там – все миры! И именно эта злость, почти ярость, дала мне сил сесть – медленно, подтягиваясь руками о кровать, – а потом так же осторожно дрожащими руками притянуть к себе кувшин, наклонить, не снимая его со столика, и начать пить. Вода оказалась приторно-сладкой, как и в прошлый раз после переноса Вейна; сахара было столько, что он даже не растворился и песчинками попадал мне в рот. Но сейчас меня это не смущало – я пила жадно, как путник, дошедший до заветного оазиса, и даже не заметила, как вода закончилась.