В другой мир на ПМЖ (СИ)

– Да ну что вы! – поразилась я. – Мы отсюда скоро уедем, а вы останетесь – зачем же нам ваш дом?
– Про «останусь», – кривая усмешка сделала морщины совсем глубокими и резкими. – Я хочу, чтобы меня похоронили под серебристым рушем, это дерево в глубине моего сада. Мне недолго жить, всего несколько часов, которые я бы хотел провести один в этом кресле. А ты запомни: магам верить нельзя, они давно что-то замышляют. И будьте осторожнее. Не хочу, чтобы мой последний поступок оказался напрасным.
Я слушала его спокойные, уверенные слова и не могла поверить. Этот менар не цеплялся за жизнь. Не за что ему было цепляться – точнее, не за кого – но ведь не на столько, чтобы жертвовать собой ради двух чужаков? Или настолько? Ему, так давно живущему со всем совершенным им (пусть и не умышленно) злом, просто необходимо хотя бы немного искупить вину. Напоследок он успеет совершить что-то хорошее, раз судьба дала ему такой шанс. Это жертва, которую надо принимать с благодарностью.
– Спасибо, – я прижала папку к груди. – За все спасибо!
В моих глазах блестели слезы, но плакать не буду. Если еще утром я не знала, что делать, то сейчас знаю точно: надо спасать Владыку, родителей, детей – всех, кто еще попался под горячую руку заговорщикам. Потому что жертвы не должны быть напрасными.
Как Ивиц и просил, я оставила его в одиночестве смотреть на огонь, поднялась наверх, накрыла Вейна покрывалом и положила ему подушку под голову. Сама же завернулась в одеяло на кровати, безо всяких моральных терзаний оставив менара на полу. Перетащить его я все равно не смогу, а нормально выспаться и отдохнуть надо. Силы мне еще понадобятся. Стоило закрыть глаза, как сон сам нашел меня. Так и должно быть. Моя совесть будет чиста. Я все сделаю правильно.
Мое утро началось с дежавю – а может, в моей жизни намечается своеобразная традиция. Проснулась я от прикосновения. На этот раз меня хотя бы не трясли за плечо, а нежно проводили пальцем по щеке. Я мгновенно открыла глаза: сна как будто не было, именно поэтому успела увидеть, как Вейн отдергивает руку и, смущаясь, прячет ее за спину. Впрочем, мне сейчас было не до смущения – я разглядывала его раны и понимала, что от них почти ничего не осталось: крупные кровоподтеки превратились в едва заметные синяки, от большинства ожогов не сохранилось даже шрамов, да и в целом он выглядел несравнимо лучше вчерашнего.
– Ты как? – я взглянула в лицо Вейну, решив, что разглядывание его торса может быть превратно воспринято.
– В порядке. Проснулся утром как новенький, что ты для этого сделала? – Вейн улыбался, как всякий счастливец, выздоровевший после тяжелой болезни.
– Это не я. Это Ивиц тебя вылечил.
– Ивиц? Ивиц Шеркад?
Глядя на удивленного менара, я встала с кровати (благо спала в одежде) и пошла вниз. Вейн спустился следом.
Ивиц все так же сидел в кресле, только больше не горбился. Прямая спина и сцепленные в замок руки – он будто продолжал смотреть в очаг, давно погасший, с остывшими углями. Адальвейн подошел к доктору и закрыл ему глаза.
– Даже не знал, что он до сих пор жив, – от хорошего настроения менара ничего не осталось. Он, конечно, понял причину своего выздоровления.
– Он сказал, что в долгу перед тобой и долг этот возвращает. А еще просил похоронить его под серебристым рушем в саду, – на душе у меня тоже было тоскливо, а еще проскочила нехорошая мысль, что это только первая жертва на нашем пути…
Мы с Вейном нашли в маленьком сарайчике лопаты и пошли вглубь сада. Сад был небольшим, но очень заросшим – только крохотный участок был более-менее расчищен, как раз под нужным нам деревом. Серебристый руш чем-то похож на нашу плакучую иву: толстый ствол с гибкими тонкими стеблями и вытянутыми серебристо-синими листьями. Копали долго – солнце уже перевалило зенит, а мы только закончили. Работали молча: настроение было не то, да и физическая форма у обоих далека от идеала, и тратить силы на разговоры не хотелось. Так что, одинаково уставшие, мы вернулись в дом, где Вейн по возможности аккуратно закинул на плечо тело Ивица и, пошатываясь, понес в сад. Я забежала на второй этаж за простыней, чтобы за неимением ничего лучшего сделать погребальный саван. В саду мы обернули тело, положили в могилу и засыпали землей. Теперь и наш долг уплачен.
 
Нужно привести себя в порядок, а потом нас ждал серьезный разговор. Встретиться договорились на кухне – где же еще вести серьезные разговоры? Как странно теперь воспринимался Вейн. Сначала он был для меня удивительным нечеловеком, пришельцем из другого мира (планеты, не важно), красивым, но недоступным мужчиной. Потом мы, оказавшись в одном мире, резко отдалились: глупая ссора, такое же глупое предложение… А теперь мы снова вместе и снова только вдвоем, почти как на Земле. Только там незнакомый пришелец был мне во сто крат ближе и роднее, чем сейчас, когда я столько узнала о нем и его прошлом. И чувство неловкости, так некстати проснувшееся, захлестывало меня с головой – оттого я не спешила идти на кухню. Но оттягивать момент встречи дальше было глупо – и, одевшись в свежее, я спустилась вниз.
Вейн уже ждал на кухне, да еще готовил что-то весьма аппетитное, – пахло, во всяком случае, приятно. Как и я, он освежился и привел себя в порядок: штаны остались прежними, а вот безрукавку он одолжил у хозяина (теперь уже бывшего), но смотрелось неплохо. Впрочем, на нем бы все смотрелось неплохо, с грустью подумала я.
Заметив меня, мужчина улыбнулся и предложил посидеть, пока обед не готов. Я решила не строить из себя заботливую хозяюшку и уселась на один из стульев, стараясь смотреть на что-то кроме менара. Все-таки как я по нему соскучилась, по нему именно такому – домашнему, с которым хорошо посидеть на кухне и просто поболтать. Интересно, сможем ли когда-нибудь общаться как раньше, по-дружески, и нужна ли мне такая дружба?
Ели мы рагу из местных овощей с мясом. Есть хотелось, блюдо было вкусным – только вот куски упорно не лезли в горло, а в воздухе разлилось напряжение. Вейн тоже был молчалив и сосредоточенно ковырял вилкой в тарелке. Нет, дальше тянуть с разговором нельзя.
– Вейн, – произнесла я, и мужчина поднял на меня взгляд, – ты видел моих родителей?
Это был самый насущный вопрос.
– Твоих родителей? – его искреннее удивление меня несколько напугало. – Нет, а с чего ты взяла, что мы могли встретиться, да еще в мире ригнов?
– Они пропали две недели назад, вот я и подумала, что их исчезновение и наше похищение – дело рук одних и тех же менаров.
– Это, конечно, очень вероятно, но, кроме нас, попавших в ловушку с порталом, я никого не видел. И то Владыку сразу увели и держали отдельно, – в голосе Адальвейна звучала неподдельная тревога.
А мне пришло в голову другое.
– Вейн, а ты знаешь, что твои сыновья тоже пропали?
Вилка менара со звоном воткнулась в тарелку: видимо, это тоже было для него новостью.
– Ты уверена?
– Я не могу утверждать, но когда я перенеслась к тебе домой из дворца, то вся прислуга как раз обсуждала, что им делать и как искать детей без тебя.
– Рассказывай. С того момента, как тебя увели от нас.
Командные нотки в голосе я решила проигнорировать: все-таки у него есть повод нервничать.
Рассказав коротко обо всем, что случилось со мной вплоть до его утреннего пробуждения, я поставила на плиту чайник: горло нужно было промочить и дать Адальвейну подумать над ситуацией.
– Ты ведь мне веришь? – не удержалась от вопроса я. – Веришь, что это не я открыла портал к ригнам и не причастна ко всему, что произошло?
– Конечно, – не задумываясь ответил менар. – Я ведь специализируюсь на порталах, так что сразу почувствовал, как кто-то перекинул выход на другой маяк. Да и врать ты не умеешь, это мы еще при первой встрече выяснили, – улыбнулся мужчина.
Разлив чай по чашкам, я попросила Вейна рассказать, что же случилось с ними, и вообще поделиться своими мыслями. Мыслями Вейн делиться не стал: просто потому, что нормальной гипотезы, кто виновен, у него не было. Но об их плене рассказал, опустив неприятные подробности. Оказывается, их, опоив блокирующим магию зельем, также отвели в клетки. Владыку сразу отделили от остальной компании и повели куда-то в другое помещение. Адальвейна с остальными регулярно допрашивали: как можно снять Оковы Власти? Этот артефакт нужно правильно снять, чтобы он принял нового хозяина. Причем «снять с трупа» – не вариант, так как Оковы будут подчиняться только наследнику крови. Но можно провести специальный ритуал, чтобы надевший их считался новым полноправным Владыкой, независимо от родства с правящей семьей. На Оковах завязана вся власть в Дарстейне. Впрочем, у каждой страны на Менардине есть свои регалии, делающие власть легитимной.