В другой мир на ПМЖ (СИ)
– Я обещать не могу, сначала мне нужно многому научиться. Будут ли меня отпускать по первому требованию – трудно сказать. Но я постараюсь! И с весточками постараюсь! – Если я могу перемещаться сама и перемещать других – может, и нематериальные предметы смогу перенести.
Дальше разговор с родителями потек совсем в другом ключе. Я рассказывала, что успела увидеть на Менардине, рассказала и про присягу с клятвой. Правда, не стала говорить, что меня ждет при невыполнении, но четко обозначила, что клятву надо исполнить. Под конец рассказа мне уже удавалось вызвать улыбки на лицах мамы с папой – значит, все хорошо. Да и они уже привыкли, что девушка я самостоятельная. Поэтому, пообещав, что постараюсь их навещать, я была уверена, что оставляю родителей более-менее спокойными за меня и мое будущее.
9. Когда все идет кувырком
Следующий день тоже выдался непростым. Приехав на работу с кучей вкусняшек (спасибо папе – подвез), я долго отбивалась от сочувствующих коллег, пытавшихся меня образумить. В их глазах я выглядела этакой религиозной фанаткой, бросившей все и всех и уехавшей настраивать карму с чакрами. Я заверила окруживших меня коллег, что квартиру не продаю и продавать не собираюсь, в секты не вступаю, волосы не брею – в общем, в итоге мне удалось худо-бедно призвать всех к порядку, разогнать от моего рабочего места, передать дела, написать прощальное письмо для подразделений, которые я курировала как кадровик, да и просто для всех знакомых, кто еще не знал о моем «отъезде». Только после этого я вздохнула с облегчением, накрыла стол, а сама ушла подписывать обходной лист. Бегая по этажам от завхозников к безопасникам, я, как никогда, почувствовала, что значит работа в крупной компании: уволиться сложнее, чем устроиться. Потом пришлось искать все ранее закрепленные за мной тумбочки, мышки, клавиатуры… Короче, к вечеру я ужасно вымоталась, даже отказалась идти в кафе по случаю моего увольнения. Да и, положа руку на сердце, мне не хотелось выслушивать очередную порцию высказываний, что я совершаю ошибку, ломаю свою жизнь – и дальше в том же духе. Поэтому, проигнорировав осуждающие взгляды теперь уже бывших коллег, я поехала домой, где, потупив немного в экран ноута, завалилась спать.
Второй день на Земле прошел для меня под знаком сборов и беготни по магазинам. Много вещей брать с собой бессмысленно: мода на Менардине сильно отличалась от нашей. Так что вся одежда – это запас белья да несколько футболок, теплых кофт и пара джинсов. Вся техника также остается дома, кроме фотоаппарата с набором батареек. А вот предметы гигиены, косметика, шампуни и бальзамы накуплены мною в количестве, которого должно хватить на полгода, а там, глядишь, удастся наведаться домой. Мне хотелось бы навещать родителей каждый месяц, но тешить себя пустыми надеждами я не стала. Что-то подсказывало, что так просто ходить туда-сюда по мирам я не смогу.
На следующий день приехали родители, и мы устроили посиделки с праздничным обедом. Называть его прощальным никто не решался. Мама с папой явно переживали и так до конца и не приняли мой выбор, но отговаривать больше не пытались.
Мы досидели до девяти вечера, а потом родители уехали, обняв меня и взяв обещание найти возможность для связи, хотя бы односторонней, чтобы они были в курсе моей жизни.
Родители уехали, а я осталась готовиться к переносу. Вещи были собраны, получилось их в итоге весьма прилично, но решиться покинуть свой мир я никак не могла. Так и ходила по квартире, ища и думая, что я могла забыть и что еще может пригодиться на Менардине. Выйдя на балкон и посмотрев на улицу, окутываемую серыми сумерками, я поняла, что именно забыла: погулять. Наспех одевшись, я выскочила из квартиры. Сил ждать лифта не имелось – спустилась по лестнице бегом. В крови бурлил адреналин, пульс отдавался в висках – наверное, именно это ощущают люди перед прыжком с парашютом. А ведь с парашютом я тоже так и не прыгнула!
Идя быстрым шагом по улице, абсолютно не разбирая дороги, я понимала, сколько всего я не сделала здесь, в своем мире, не посмотрела в своем городе – даже ремонт в квартире так и не сделала! Сейчас мне отчаянно не хотелось никуда уезжать, мое импульсивное согласие остаться там казалось особенно необдуманным и опрометчивым. Клятва, тянувшая меня обратно, словно петля сжималась вокруг шеи, но неужели она подействует на таком расстоянии? А еще Адальвейн…
Именно из-за нежелания расставаться с Вейном я попала в его мир. Там круговорот событий не давал лишний раз осмыслить и обдумать происходящее, за новыми впечатлениями я забывала слишком о многом. Но никакая магия не тянула меня так, как желание снова увидеть Вейна. Вот странные мы, женщины! Мужчина не дал мне ни одного серьезного повода, а все равно на что-то надеюсь!
Сев на скамейку, я огляделась. Места были незнакомые – впрочем, по своему спальному району я и не гуляла никогда, смотреть было не на что, да и знакомых тут у меня нет. Зато сейчас на небе светила луна, не совсем полная, но очень яркая. Никогда раньше мне не приходило в голову любоваться луной, запоминая рисунок на ее поверхности, но в этот момент я не могла оторвать от нее глаз, что и стало моей ошибкой.
– А что здесь делает одинокая красивая девушка? – раздался над ухом мужской голос, окутав алкогольными парами. Нельзя, вот нельзя так выпадать из реальности!
– Девушка уже уходит, – сказала я и резко встала, только уйти не получилось.
Меня сильно дернули за руку – плечо отдалось болью – и потянули совсем в другую сторону. Пытаясь вырваться, я, как могла, отбивалась от незнакомца, а тот, казалась, даже не замечал моих усилий, волоча меня дальше к смеющейся на всю улицу компании из мужчин «навеселе». Каждый его рывок за руку был все больнее и больнее. На глаза набегали слезы: ну надо же так вляпаться! Когда мы подошли к компании, остальные собутыльники очень обрадовались такой «находке» и, не откладывая дело в долгий ящик, засунули меня на заднее сиденье машины. По бокам сели два нетрезвых товарища, один из которых просто скрутил мне за спиной руки, а второй полез под одежду. В тесноте заднего сиденья брыкаться ногами совсем неудобно, да и накатившая паника не добавляла моим действиям осмысленности.
Я же могу перенестись! Сделав глубокий вдох, я пыталась представить свою комнату – дом Адальвейна сейчас был совсем недостижим. Но мерзкие руки, хозяйничавшие на моем теле, уже расстегивавшие джинсы, совершенно не давали сосредоточиться. И в момент, когда я уже почти отчаялась, передо мною мелькнула серебристая вспышка, за которую я ухватилась, как за спасительную соломинку.
Настроиться на браслеты не составило труда. И вот я снова чувствую, как разрывается пространство и меня затягивает в никуда, а несостоявшиеся насильники, матерясь, отшатываются подальше, насколько это возможно в машине. Мгновенье – и я падаю на твердый пол. Получилось! В этот момент я была готова попасть хоть в казематы, лишь бы убраться подальше из того кошмара. Правда, судя по шикарной обстановке, вышла совсем в ином месте. Осторожно подняв глаза, я осознала три вещи: во-первых, сейчас на Менардине ночь, во-вторых, я в спальне Владыки, в-третьих, Владыка в этой самой спальне не один. Более того, он совсем не один. На меня взирало целых четыре пары глаз, три из которых, судя по очертаниям фигур, принадлежали женщинам. Одна пара глаз цвета янтаря, слегка светившаяся в тусклом свете нескольких свечей, принадлежала хозяину комнаты и браслетов. Ну почему у меня все через одно место?!
Я сидела на полу, боясь шелохнуться, – жаль, что я не умею становиться невидимкой или хотя бы мимикрировать под окружающую среду. Интересно, а магия такое позволяет? Если да – нужно обязательно научиться. Прошло несколько секунд, первой не выдержала одна из девиц и громко завизжала – к ней сразу присоединились и остальные. В ответ на их крик, снеся двери, в опочивальню вломилась охрана с воплями: «Покушение на Владыку!» После этого отмер и сам Владыка и резким окриком выставил всех вон. Я под шумок тоже попыталась встать и пойти к выходу, но Владыка Дарстейна мой маневр заметил и пресек – так я и осталась стоять посреди комнаты.