Знакомьтесь: ваша будущая жена-злодейка (СИ)

— Констатация факта, не более, — вежливо сказал он и снова вернулся к теме, интересующей нас обоих. — У вас, у женщин, есть множество уловок, чтобы дать мужчине почувствовать себя….
— Дураком?
— Героем.
— Я была близка к истине!
Макс снова усмехнулся и покачал головой.
— Не отвлекайтесь. В общем, не упускайте любую возможность сблизиться с Николасом. Например, вы можете упасть в обморок. Или сделать вид, что край вашей юбки зацепился за каблук, и весьма эффектно рухнуть в его объятия. О, не смотрите на меня так скептично!
Я послушно отвела взгляд. К потолку. Какая, оказывается, красивая в кабинете люстра с огарками свечей вместо рожков!
— Просто не могу отделаться от мысли, что вы издеваетесь.
Макс тяжело, как-то измученно вздохнул. Его дыхание обожгло мне щеку и заставило ведьмину силу снова заинтересованно приподнять голову.
«Нет-нет-нет, Ника! Держись!»
Угу, было бы за кого…
— Я просто слишком хорошо знаю кузена, — серьезно ответил Макс и вдруг резко отступил назад. — Делайте, как я говорю, и станете королевой.
Тишину кабинета разрезал шорох его уверенных шагов. Он отошел на другую сторону комнаты и, повернувшись на каблуках, бросил:
— Давайте.
Мои брови поползли вверх. Определенно, я не всегда улавливала ход мыслей этого странного человека.
«Если начнешь понимать мага, тебе конец. Ведьма и маг — это огонь и вода».
— Что давать? — вслух спросила я.
Макс досадливо дернул щекой.
— Попробуйте разыграть это мини-представление. Я буду Николасом, вы — собой.
Я пару секунд потрясенно переваривала эту информацию, а затем страдальчески покосилась на часы на каминной полке. Ладно, чем быстрее отделаюсь от Макса, тем лучше. Он ведь настойчивый, не отстанет, пока не добьется своего.
Вздохнув так громко, чтобы это не укрылось от внимания Макса, я продефилировала мимо него и, уже оставив его за спиной, вдруг охнула и, сделав вид, что споткнулась, полетела назад. Страшно было жуть: так же, как в групповых занятиях на доверие. Но, к счастью, у Макса была хорошая реакция: он подхватил меня, не позволив упасть.
Его руки обвили мою талию, а мои — его шею. Он оказался так близко — теплый, пахнущий костром, — что по телу прошла дрожь. Его лицо застыло напротив моего в паре миллиметров. Я могла рассмотреть в подробностях и складку между нахмуренных бровей, и пульсирующую венку на виске, и огонь, вспыхнувший в карих глазах. Меня окутал аромат его туалетной воды. Мы смотрели друг на друга так, будто чего-то ждали. Мир подернулся дымкой и….
Порыв ветра все-таки распахнул окно и ворвался в кабинет. Паркет задрожал, словно в предвкушении десятибалльного землетрясения. Макс ослабил хватку и, не выпуская меня из объятия, резко оглянулся на зашатавшийся стол. В магическом фоне промелькнуло что-то новое — плетения, не свойственные классической магии.
Судя по напряженной шее Макса, он тоже почувствовал что-то не то.
«Ника! Сделай что-нибудь! Отвлеки его!»
Интересно, как? Что может отвлечь мага со стажем от явно творящейся чертовщины?
Решение пришло мгновенно. Не тратя времени на сомнения, я положила ладонь на щеку Макса. Тот обернулся и взглянул на меня с недоумением.
В этот миг я притянула его к себе и поцеловала.
  
ГЛАВА 1
 
Наверное, я не с того начала. Я влипла в неприятности задолго до злополучного поцелуя с лордом Кроуфордом. Возможно, еще в тот момент, когда я только появилась на свет в семье двух психологов, искренне решивших, что они заполучили в свое пользование уникальный образец для экспериментов… Хотя нет, думаю, все же позже. Что ж, немного промотаем мою жизнь, оставив за бортом детство и юность.
 
Возможно, все пошло не так тогда, когда меня сократили с работы? Ведь именно из-за этого я зашла в магазин и купила бутылку дорогого вина, которое в принципе не пью.
Да нет, вряд ли, ведь я едва пригубила алкоголь, и то больше для храбрости, необходимой в разговоре с мамой. Нет-нет, мама ни словом не дала понять, как недовольна тем, что ее двадцатисемилетняя дочь оказалась на улице в разгар пандемии. Но в ее вежливо-нейтральных интонациях (мама никогда не повышала голоса) так и угадывались нотки профессионального психолога, разбирающего интересный случай.
Все бы ничего, но в этот раз мне не хотелось ложиться на кушетку и копаться в собственных эмоциях. Некоторые вещи нужно просто прожить, а не анализировать.
— Все хорошо, мама, — бодро лгала я, наливая вино в красивый большой фужер. — Сокращение — отличный повод взять паузу и подумать о том, чего я действительно хочу. — Я, прикрыв динамик рукой, после небольшой заминки бахнула в фужер еще вина. Не иначе, чтобы оптимизм в голосе был более искренним. — Ты же не зря назвала меня Никой. Я обязательно побежу… победю… Тьфу, в общем, справлюсь!
— Конечно, милая, — тоном врача, сообщающего родственникам безнадежно больного человека, что тот скоро пойдет на поправку. — Непременно.
Кто знает, может быть, именно тот бокал вина и стал последней каплей на чаше весов, где решалась моя судьба? Ну не зря же говорят, что алкоголь — это зло!
Иначе как еще объяснить, что в ту ночь я оказалась в очень странном месте? Нет, сначала я решила, что все происходящее — результат моей разыгравшейся фантазии. Но чем больше времени проходило, тем меньше оставалось уверенности в том, что я просто сплю. Все было слишком… настоящим.
Я стояла за зеркальной дверью в бесконечном коридоре с такими же дверями. За каждой из них пряталась девушка. Они не были похожи: возраст, внешность и даже выражение лиц — все разнилось, но вместе с тем в них ощущалось что-то общее. Странное, пугающее чувство сюрреализма.
Помню, как я дотронулась до стекла и вздрогнула: преграда обжигала холодом. Я неуверенно постучала, а затем забарабанила ладонями, но тщетно: дверь и не подумала открыться. Я была в ловушке. В звуконепроницаемой ловушке.
Губы девушек шевелились, но я не могла разобрать ни слова, будто барахталась в толще воды.
К тому моменту, когда я уже запаниковала, полумрак длинного коридора озарил огонек свечи в тонком высоком подсвечнике. Раздался шорох тихих быстрых шагов: их, в отличие от голосов девушек, я расслышала вполне отчетливо. В пляшущий круг света шагнула фигура в длинном темном балахоне. Возле меня свеча в ее подсвечнике зашипела и едва не погасла. Незнакомка остановилась и повернулась ко мне. С ее головы упал глубокий капюшон, и я смогла разглядеть ее лицо: тонкие благородные черты, пухлые губы и огромные зеленые глаза делали ее настоящей красавицей.
— А вот и ты, — остановившись возле моей двери, сказала она. Голос у нее оказался под стать внешности: мурчащий, грудной. — Наконец-то я тебя нашла.
Она с презрением окинула ряд прозрачных дверей, словно те ее разочаровали одним своим видом.
— Мы знакомы? — осторожно уточнила я.
Если вам попался на пути маньяк, попытайтесь отвлечь его светской беседой. Так всегда советовал папа. А он, как клинический психиатр, знает толк в обстоятельных разговорах.
— Можно сказать и так, — отмахнулась незнакомка. — Твой долг — помочь мне.
 
Я задумчиво куснула губу. Должна я только банку и то за ипотеку. А вот всем остальным — точно нет.
Видимо, на моем лице отразилось все то, о чем я подумала, потому что незнакомка вдруг припала к стеклу и, едва не расплющив нос о прозрачную преграду, жарко зашептала:
— Ты поможешь мне, а я выпущу тебя отсюда. По рукам?
Я с сомнением оглядела свою темницу, затем — возможную спасительницу. Интуиция отчетливо говорила, что лучше ни на что не соглашаться. И ничего не подписывать.
Здесь же темно, как ночью! Точно пропустишь мелкий шрифт, которым печатают все важные детали договоров.