Огонь войны и пламя любви (СИ)

Завтрак сопровождался весёлыми песнями и говором, но вот наконец протрубили военные сигналы, и войско тронулось в путь. За спинами осталась Фиолетовая река. Какое-то время люди ещё слышали крики чаек, носившихся над водой, но вскоре родной берег исчез из виду. Весь день двигались воины на запад. Вечером, когда солнце позолотило облака, увидели они впереди городскую стену.
— Это Западный город? — взволнованно спросил Витмир.
— Да, сынок, он самый, — ответил басом Дорогвон.
— Мой родной дом, — добавил Саир и почему-то сделался мрачнее тучи.
— И Марус Краснослов отсюда родом, — вспомнил юноша, — как он там сейчас, в Золотых Садах?
— Думаю, отлично! — хохотнул Дорогвон. — С молодой-то женой да ещё и королевой.
— Он заслужил счастье как никто другой, — с улыбкой сказал Витмир, вспомнив друга.
— Хорошо, когда смелый и достойный мужчина встречает свою любовь, — согласился военачальник, — я рад за него. Правда теперь он гораздо ближе к логову врага, чем мы и, вероятно, ему раньше придётся вступить в противостояние с мощными ордами повелителя Мрачных гор.
При этой мысли Витмир содрогнулся, очнувшись от радостных воспоминаний о Марусе и Элине.
— В любом случае то, что он повстречал любовь, это прекрасно, что бы там дальше ни случилось, — серьёзно проговорил Саир, — ради любви стоит сражаться.
— Ты прав, Строгач, — согласился с ним Витмир, — я и сам мечтаю побыстрее разделаться с Варканом, чтобы моя любимая жена и наш малыш жили в безопасности.
— Мы все об этом мечтаем, — устало вздохнул Дорогвон.
Они приближались к городу. Местные жители высыпали из ворот встречать защитников Эресвена. Женщины несли яства и вкуснейший квас. Дети восторженно кричали, разглядывая доспехи и оружие прибывших. Основная часть армии расположилась на лугах возле города. Дорогвон же вместе с Витмиром, Саиром и ещё несколькими помощниками отправились к городскому управляющему, чтобы передать приказ короля о снабжении армии провиантом, а так же о пополнении её рядов горожанами. Правда Саир, к удивлению Витмира, не желал идти в город. Однако приказ Дорогвона не оставлял ему выбора.
— Я всё понимаю, Саир, — сказал охотнику военачальник, — но сейчас не время вспоминать обиды и бередить старые раны.
— В том- то и дело, что я не хочу бередить старую рану, — хмурился Саир, — ты-то знаешь об этом, как никто другой.
— Столько лет уж прошло, — увещевал мужчину Дорогвон, — а ты всё тоскуешь…
— Такая уж у меня душа оказывается ранимая, — проворчал Саир.
— Всё равно я приказываю тебе сопровождать меня. Да и потом нет никакой гарантии, что ты останешься жив. Так что это последний твой шанс увидеть родные места, — заявил военачальник.
Саир ничего на это не ответил, лишь недовольно взглянул на удивлённого этим разговором Витмира. Уже в сумерках воины проехали через дубовые ворота и вступили на мостовую, мощёную камнем. Цокот копыт гулко разносился в остывшем воздухе. Огни высокого с резными наличниками терема приветливо манили к себе. На крыльце встречал военачальника и его приближённых управляющий городом Ялик Нак, мужчина пожилой, но статный.
— Приветствую тебя, великий Дорогвон Алут! А так же и этих доблестных мужчин, — торжественно заговорил Ялик и прищурился, — О! Я вижу и Саир Мак здесь… что же, это будет весьма интересная встреча…
Саир молча поклонился управляющему, от чего тот явно смутился и потому несколько замешкался.
— Что же… прошу в мои покои, — наконец взял себя в руки Ялик.
Именитые гости последовали за управляющим и вскоре оказались в просторном зале, хорошо освещённом факелами. В центре помещения возвышались массивные деревянные столы, заставленные всевозможными яствами. Гости расселись на широких скамьях. И потекла за ужином серьёзная беседа. Дорогвон и Ялик Нак обсуждали предстоящую войну. Управляющий Западным городом сообщил, что городское ополчение уже готово воссоединиться с основным войском и что завтра выступают в состав эресвенской армии. Витмир внимательно прислушивался к разговору, но взглянув на хмурого Саира, решил понаблюдать за ним, чем вникать в беседу на военную тему. Саир пережёвывал пищу, упёрши взгляд в тарелку. Он не глядел по сторонам. Витмир заметил, что Ялик иногда беспокойно поглядывает на охотника. Жаркое в тарелках кончилось и пришло время испить по бокалу вина. В зал вошли женщины и девушки. Они несли глиняные кувшины, украшенные растительным орнаментом. В кувшинах плескалось янтарного цвета вино, ведь эти места славились своими виноградниками. Вдруг одна женщина, заметив Саира, выронила кувшин. Кувшин грохнулся на пол и разбился, разбрызгивая вокруг себя напиток. Саир исподлобья сверлил глазами незадачливую женщину. Ялик испуганно моргал глазами.
 
— Выйди вон, Викалина! — приказал он.
Женщина, подобрав полы своего платья, выбежала из зала. Саир заёрзал на скамье, а потом встал из-за стола и, извинившись, намеревался удалиться.
— Саир, я тебя прошу! — умоляюще воскликнул Ялик.
— Да всё нормально, — буркнул в ответ Саир, — я и так вижу, что мне здесь не рады. А военные планы можно и без меня обсудить. Дорогвон, плохая эта была затея, позвать меня сюда.
— Но я надеялся на примирение, — немного растерянно отозвался военачальник, — ты ведь не знаешь, что сын уважаемого управляющего Западным городом завтра отправляется вместе с нами…
— Что! Дамир Нак зачислен в городское ополчение? — вскричал охотник.
— Как и все боеспособные мужчины нашего города, — с некоторой гордостью подтвердил Ялик Нак, — и то, что он мой сын, не освобождает его от обязанности защищать страну. Потому-то я и хотел, чтобы ты посетил нас. Посетил, чтобы примириться со всеми перед лицом грозной опасности.
— Думать раньше надо было, — злобно ответил Саир, — очень нужно мне примирение с вашей семейкой!
— Саир, прошу тебя… — промямлил управляющий, но охотник уже вышел из зала.
Витмир в недоумении оглядел собравшихся, но по хмурым лицам понял, что никто ничего ему объяснять не собирается.
Тем временем Саир Мак вышел из терема и растерянно брёл в сумерках куда глаза глядят. Он сперва не заметил, что кто-то лёгкой походкой крадётся за ним следом. Мужчина остановился и взглянул в тёмное небо, украшенное звёздной россыпью. Он тяжко вздохнул, предавшись воспоминаниям. Вдруг что-то зашелестело у него за спиной. Саир быстрым движением обнажил меч и обернулся. Он замер, глядя на того, кто подкрался к нему. В неясном свете, падающим из окон домов, различил он взволнованное женское лицо. Охотник вложил меч в ножны и недовольно буркнул:
— Чего тебе?
— Саир, прошу тебя меня выслушать, — попросила та самая женщина, что уронила кувшин с вином в зале, — нам многое надо обсудить.
— Мне не о чем с тобой говорить, Викалина, — отозвался Саир, — твою тревогу я понимаю. Но не беспокойся, не буду я творить зло твоему Дамиру. А сейчас оставь меня наконец в покое!
Он хотел уйти, но женщина подбежала к нему и схватила за руку.
— Подожди, Саир! Выслушай же меня до конца! Я была не права и жалею о своём выборе.
— Неужели? — злорадно усмехнулся охотник, высвобождая свою руку, — и как тебя только осенило?
— Я несчастна в браке с Дамиром.
— Он что обижает тебя? — глаза Саира на секунду вспыхнули негодованием.
— Нет, нет, — возразила Викалина, — ничего такого ужасного не происходит.
— Тогда в чём дело? — рассердился мужчина, — что ты мне тут плетёшь?
— Просто я не нахожу в нём той любви ко мне, что была у тебя. Дамир хороший муж и отец, но меня он воспринимает только как свою тень. Ты же знаешь, как мечтала я заняться наукой, как хотела переводить древние книги на понятный для эресвенцев язык.
— Я помню, Викалина, ты всегда жаждала знаний.
— А ты всегда меня в этом поддерживал, — со слезами на глазах продолжала говорить Викалина, — но Дамир не такой. Как только я вышла за него, он стал всячески препятствовать моему образованию, так как считает, что женщины рождаются исключительно для семейной жизни, для обустройства быта и воспитания детей. Он и слышать ничего не желает о книгах и научных трудах. Эта его позиция усилилась с появлением на свет наших малышей. Дамир прекрасно относится ко мне и детям, но рядом с ним я чувствую себя в клетке.