Яд ее поцелуя (СИ)

— Часть башен в городе — смотровые, — уточнила Илзе, слушая краем уха, как Озара позади тоже поясняет Реджинальду назначение торчащих тут и там каменных игл с зубчатыми коронами под островерхими сизыми колпаками. — Оттуда наблюдают за движением кораблей, происходящим на наиболее оживлённых улицах и за погодой. Летунам нельзя подниматься в воздух в дождь или при сильном ветре. 
— Защитный полог не выдерживает нагрузки, — кивнул Блейк. — Но здесь столько кораблей… 
— Не всякий может приобрести собственного летуна… он не столь уж и дёшев, не говоря о наполнении опустевших резервуаров, ремонте и месте, где он будет стоять… однако всё же в Изумирде корабли доступнее, чем в Империи. И в городе можно нанять летуна на короткий срок так же, как обычный наземный экипаж. 
— Любопытно, — Блейк даже шею вытянул, то ли присматриваясь к чему-то, не видному с места Илзе, то ли пытаясь разглядеть на улицах внизу наёмные экипажи. — В других городах Финийских земель так же? 
— Зависит от города, — Илзе откинулась на спинку. Стене сложил руки на животе и жмурился на солнце, будто ленивый, довольный жизнью кот. Казалось, он напрочь позабыл что о госте, что о невольной переводчице. — Все крупные города в Финийских землях существуют… сами по себе. В каждом из них есть градоправитель и во многих — городской совет, куда входят уважаемые жители города или представители разных гильдий. Но одного господина, стоящего над всеми этими землями, нет. Нет государя, повелевающего ими, как принято во многих других странах. 
— Кто-то сказал бы, что это… дикий, возмутительный уклад, не подобающий просвещённым цивилизованным государствам, — Блейк отвернулся от городских крыш, придвинулся ближе к Илзе. 
Совсем чуть-чуть, самую малость… но сиденье хоть и было удобно, широко, с мягкими подлокотниками и спинкой, однако ж длина его не бесконечна. Трое прекрасно на нём умещались без необходимости сидеть вплотную друг к другу… если только один не решал вдруг сократить расстояние между собой и соседом. 
Отодвигаться к Стене Илзе не стала. Чопорно сложила руки на коленях и сосредоточила взгляд на высоком носу летуна, увенчанном деревянной фигурой девы-змеи. В конце концов, они с Блейком могут сидеть немного вот так, едва ли не прижавшись друг к другу, словно замерзающие в поисках крох живительного тепла. 
Просто сидеть и ничего более. 
Позади Озара продолжала рассказывать про особенности и отличия Изумирда, господин Кочис выполнял свою работу, Реджинальд время от времени расспрашивал то об одном, то о другом. С дальней скамьи не доносилось ни звука — переводчик Ирис не достался, а Ив знал в лучшем случае два-три десятка слов на ломаном островном наречии. 
— Что ты здесь делаешь? — решилась спросить Илзе. Говорила едва слышным шёпотом, пусть и понимала, что за спиной нет никого, кто смог бы разобрать и шёпот, и слова на франском. 
Да и желающих прислушиваться там нет. 
— Лечу в Менад, — отозвался Блейк невозмутимо. 
— Богов ради, твоих и моих, ты прекрасно понял, что я имею в виду. Только не заводи старую песню о семейных делах. Нет никаких дел с Изумирдом ни у Империи, ни у Рейни. 
— Не было, ты права. Зато теперь есть. 
— В храме Трёхликой? 
— Да хоть бы и там. 
— Тебя даже на порог храма не пустят. 
— Может, не пустят. А может, и пустят, — Блейк склонил к Илзе голову, так близко, что она ощутила его дыхание на щеке. — Или ты настолько в меня не веришь? 
— Не могу взять в толк, чего ради ты это затеял. Ещё и родственников… родственника с собой привёз. 
— Ирис пришлось срочно покинуть Ландию. Я доказал, что произошедшее с тем уб… арайном действительно несчастный случай и её вины в том нет, но Ирис уже заклеймили… убийцей, беспутницей и богопротивной скрывающейся с силами большими, чем у неё есть на самом деле. Когда она узнала, что мы с Реджем улетаем из Империи, то попросилась с нами, и Редж не стал отказывать. Редж хотел увидеть мир за пределами имперских границ и с готовностью ухватился за моё предложение. Я запасной наследник, до которого никому особого дела нет, пока мой сводный брат здоров и счастлив. Как видишь, ничего незаконного. 
 
— Ты советник государя. 
— Думаешь, Стефан не найдёт, кем меня заменить? И что же, Эветьену Шевери можно скоропалительно покидать пост и улетать в другую страну, а мне нельзя? 
Илзе всё же повернула к Блейку лицо — понять бы, шутит он или серьёзен? — и сразу пожалела. 
И впрямь близко. Непозволительно близко. 
Особенно на судне, где они не одни. 
А с другой стороны, оно и к лучшему, что не одни. Вряд ли её или Блейка посетит безумная мысль кидаться в объятия друг друга при посторонних. Поэтому они будут сидеть бок о бок, сблизив головы, шептаться, обжигая дыханием губы, и знать, что ничего сверх того за интимной этой, на тонкой грани допустимого, беседой не последует. 
— Финийские земли — не Вайленсия. 
— И то верно. Многомужества здесь нет. 
— Есть. В Финийских землях можно найти едва ли не всё, что только существует под солнцем этого мира. 
— Что ж, — как ни странно, Блейк отстранился первым, перевёл взгляд на серебристые лучи, волнами расходящиеся от носовой фигуры, — посмотрим, удастся ли мне найти здесь то, что я ищу. 
* * * 
Как и выезд, вылет с территории Изумирда дозволялся лишь через одни из четырёх городских ворот. Кораблей у Карнейских ворот, ведущих на северо-восточный тракт, в этот час было немного, два-три лёгких судна с обеих сторон. Страж на верхней площадке глянул бегло на стяги с гербом клана Сагилит и символом торговой гильдии Изумирда, поднятые над рулевой рубкой, и махнул рукой, пропуская. Миновав городские стены и зелёное кольцо предместий, замедлившийся было летун начал стремительно набирать скорость, разгоняясь не хуже имперских быстроходных стрел. Защитный покров, незримый на малой скорости, стал видимым даже для глаза обычного человека, затрепетал полупрозрачным серебристым куполом над палубой, словно надутый ветром. Изумирд остался позади, растворяясь постепенно в белёсой дымке, внизу потянулась равнина, рассечённая широким трактом. Некоторое время корабль держался дороги, но вскоре плавно, почти незаметно свернул на запад. На большой скорости и без необходимости следовать уличному маршруту со всеми его петлями, поворотами и облётами путь до Менада занимал куда меньше времени, чем та его часть, что проходила над городом. Поселение летун обошёл по дуге, Илзе только и успела разглядеть россыпь плоских крыш в стороне. Стене словно очнулся от своей полудрёмы, поправил сползшую на лицо шляпу и, привстав, громко объявил о достижении цели путешествия. Пассажиры оживились, начали переговариваться. Илзе тоже привстала, обернулась, желая убедиться, что на задней скамье за время полёта не произошло ничего, о чём следовало сообщить если не обоим Рейни, то хотя бы Реджинальду. Похоже, молодой человек в достаточной степени привязан к молочной сестре — в противном случае едва ли он взял бы девушку с собой, — чтобы не позволять её обидеть. 
Ирис и Ив сидели почти так же, как и при отлёте, разве что девушка передвинулась ближе к спинке да побледнела. Ив поглядывал то на соседку, то по сторонам и явно больше не печалился из-за необходимости лететь не пойми куда по материнской прихоти. 
— А арайнэ Ирис что делать в храме? — спросила Илзе, опускаясь обратно. 
— Ирис с нами за компанию. Равно как и твой племянник. 
— Сестра настояла, чтобы сын полетел с нами. Уверяю тебя, сам он не имел ни малейшего желания отправляться в Менад. 
— Я в его возрасте тоже вряд ли бы обрадовался незапланированному посещению храма. 
Храм Трёхликой, гранитно-серый, ощерившийся частоколом коротких башенок, возник внезапно перед носом летуна, будто поднялся в мгновение ока из-под земли. Невысокий, угловатый, с узкими окнами-щелями, он казался лишённым той величественной красоты, элегантной основательности, что отличала многие виденные Илзе храмы, в Финийских землях, на Аргейских островах и во Франской империи. Обитель Трёхликой больше походила на древнюю, искусанную временем и делами человеческими крепость, наспех собранную из грубо обработанных камней. Ни витражей, ни куполов, ни шпилей с символом богини, ни единой изящной или строгой линии. Глухая ограда, за ней полукружие тесного дворика да сам храм трапециевидной формы, чрезмерно истыканный башнями сверху. С высоты гляделось, словно каждая башенка проросла сквозь неровную крышу, пробилась к свету и небу, расколов тёмное полотно кровли, пустив по нему чёрных змей трещин. Корабль описал широкий круг вокруг ограды, сбрасывая скорость и снижаясь.