Душа на осколки

– Нет, – угрожающе мертвенный тон лорда вызвал в усаче искреннее любопытно. Он понятия не имел, как продукты на столе не воспламеняются под действием такого убийственного взгляда Ринара. – Когда она вернется?
– Не знаю, мой лорд, сегодня в городе устраивают театральное представление. Скоро Праздник…
– Прекрасно, – казалось, что с каждым словом он раздражается все больше. Вот только о причине подобного поведения, Аргамон справляться точно не рискнул бы. Смерти он, конечно, не боялся, но предпочитал быть осторожным.
– За вас, мой лорд, – усач поднял бокал, делая глоток вина. Хотя, на самом деле, пил он скорее за себя и за успех своей идеи.
Тот разговор Альмы со Свирой дал свои плоды. Наверное, даже большие, чем Аргамон надеялся.
Альма оказалась очень… Очень способной во всем, за что бралась. Раньше влюбленная девушка, чьи щеки вспыхивали, стоило объекту воздыханий показаться на расстоянии пары десятков метров, теперь преобразилась.
Он стал свидетелем первой встречи Альмы и Ринара после… Сам не надеялся, что она сможет справиться с собой так быстро, а она удивила.
На следующий день после происшествия, девушка спустилась к завтраку по собственной инициативе, за ней даже не пришлось посылать. Альма тогда уважительно кивнула Ринару, так же Аргамону, все утро вела себя невозможно учтиво и вежливо, отвечала на вопросы учителя, улыбалась его шуткам, не замечала настороженных взглядов, которые бросал Ринар. Она вела себя достойно. А стоило мужчинам встать из-за стола, обратилась к хозяину дома с самой что ни на есть официальной просьбой.
– Позволите украсть у вас пару минут? – лишь на мгновение опустив взгляд, собираясь с силами, Альма снова посмотрела прямо в глаза мужчины. И в них не читался страх, смущение, как почему-то Ринар считал, обязательно будет.
Не желая им мешать, Аргамон вышел, вот только справиться с собой не смог, незаметный пасс рукой помог расслышать речь оставшихся в комнате так четко, будто он сам находится в помещении третьим.
– Я хотела извиниться, мой лорд.
– Тебе не за что извиняться, – Ринар почему-то не ожидал такого. Он готов был к тому, что с последствиями того поцелуя придется долго и мучительно бороться. Бороться ей, бороться ему. А этим своим спокойствием девочка заставляла мужчину засомневаться в собственной правоте.
– Есть за что, мой лорд. Простите, это действительно была ошибка. Не знаю, что на меня нашло. Я просто запуталась. Но, поверьте, подобное больше не повторится. Я прекрасно осознаю абсурдность сказанного и… сделанного, – щеки девушки вновь вспыхнули алым, но Альма быстро справилась с эмоциями, возвращая голосу и взгляду ту уверенность, которую должна была излучать. – Вы – лорд, я – воспитанница монастыря и ваша подопечная. Я благодарна вам за все, что вы сделали для меня. Буду благодарна всю жизнь, и именно эту благодарность я спутала с влюбленностью. Простите и поверьте, я искренне сожалею о случившемся.
– Альма, – Ринар хотел провести по нежной щеке стоявшей слишком близко девушки. Эта близость будто провоцировала мужчину вернуться мыслями в свой кабинет. Лорд отдернул руку, не желая ни потакать своим глупым порывам, ни смущать зардевшуюся девушку.
Она говорила совсем не как ребенок. Слишком правильно, слишком осмысленно. Так, как в первый свой вечер в этом доме.
– Ты даже не представляешь, насколько красива, как умна, и я уверен – когда-то найдется достойный кандидат на твое сердце, которого ты полюбишь. Он будет завоевывать твою благосклонность долго и, возможно, мучительно, но оно того стоит, душа моя. Ты достойна лучшего.
В девичьем сердце снова разгорался пожар, Альме вдруг захотелось крикнуть, что ей не нужен 'достойный', ей нужен он, но все, что она могла себе позволить – легкая улыбка и кивок головы. Если ему нужно так думать – пусть думает.
– Спасибо, мой лорд, – девушка сделала реверанс. – И больше не будем…
– Вспоминать об этом, – Ринар протянул руку, искренне улыбаясь в ответ. Альма медлила, а когда поняла, чего от нее ждут, вложила свою ладошку в его руку, чувствуя сильное рукопожатие, закрепляющее уговор.
 
Аргамон жалел лишь о том, что не мог видеть лиц говоривших, а о выражении непременно серьезного Ринара и кроткой Альмы лишь догадывался.
Первой к двери подошла именно она. Альма вышла, не оборачиваясь, но если б обернулась…
Ринар не знал почему, но облегчение он не испытал. А ведь должен был. Должен был вздохнуть полной грудью, радуясь, что воспитанница оказалась куда более взрослой, чем он рассчитывал. За то, что забыл уже, насколько она бывает не по годам мудра, тоже стоило бы извиниться. А еще… Ее слова о том, что влюбленность она спутала с благодарностью… Они не даровали облегчения. А ведь должны были.
Все эти мысли тенями скользили по лицу, когда он провожал воспитанницу взглядом. Если бы он знал, что этот разговор будет лишь началом… Началом схождения с ума.
***
Ринар часто думал, действительно ли изменилась она, или проблема все же в нем? Но ответа на этот вопрос найти так и не смог. Видимо, изменилось все.
Раньше Альма никогда не рвалась в город. Изредка, когда Свира очень уж настаивала, ездила с подругой, но неизменно так, чтоб к ужину быть дома, ведь вечером она могла увидеть его. Увидеть, как он сидит рядом и одновременно находится так далеко.
Так было раньше, но после того их разговора, изменилось и это.
Когда пришла пора в очередной раз наводить морок, Альма привычно остановилась на секунду перед дверью, перевела дыхание, а потом постучала. Ринар как всегда ждал подопечную, как всегда встретил с улыбкой, подождал, пока она сама подойдет. Девушка нервничала, немудрено… Даже у него перед глазами ставали воспоминания недельной давности, а ей вряд ли было легче.
Ринар был неизменно деликатен, неизменно терпелив, неизменно следовал наставлениям Аргамона – пытался казаться больше отцом, чем объектом влюбленности. Как он считал, получалось.
Лорд Тамерли справился об успехах в учебе, уверился, что больше проблем с наставником у нее не возникает, сообщил, что через несколько дней собирается съездить в столицу, предложил выбрать подарок, который Альма хотела бы получить по приезду.
Она была немного смущена, нервничала, но Ринар замечал это лишь потому, что уж слишком гулко девичье сердечко отбивало ритм. Внешне же – перед ним стояла Альма куда более спокойная, чем в прошлый раз.
Каким же самоуверенным дураком он был, считая, что виной этому смущению был он. Идиот. Она волновалась, смущалась, но не потому, что перед глазами то и дело возникали ненужные образы, как это происходило с ним. Она боялась услышать запрет…
– Милорд, – глаза вновь были глубоко зелеными, а под мороком скрывалось все больше таинственности фиолетового цвета. – Я хотела бы поехать в город. Со Свирой. На выходных ярмарок, приедут циркачи, говорят, даже акробаты будут, а из Огненных земель привезут малышей саламандр. Я бы хотела побывать там.
– Одна? – Ринар вопросительно вскинул бровь. Раньше она ни разу не приходила с подобными просьбами. Причина крылась не в страхе перед его потенциальным запретом, если бы Альма пришла – он вряд ли отказал, раньше ей просто не было интересно. Что же изменилось теперь?
– Я бы хотела… Я бы хотела побыть со Свирой.
– Я не могу оставить тебя без сопровождения, Альма, прости, – слишком рискованно было ставить ее под малейшую угрозу. Особенно сейчас, когда кальми почти созрела в ней. Или дело не в кальми? Не хотелось рисковать именно ею?
– Я понимаю, я просто хотела… Пусть они ждут на окраине, а я возьму маячок. Я обещаю, со мной ничего не случится, я просто хочу погулять… Погулять, как все.
В ее взгляде было столько мольбы, такая искренняя просьба, что Ринар практически ощущал, какую боль может причинить своим отказом. И потому сдался. Сдался, как сделал бы любой родитель. Во всяком случае, именно так он объяснил все себе.
Его снова наградили поцелуем. Только теперь совсем не таким. Не в состоянии сдержать радости, Альма рассмеялась, стоило услышать его тихое 'хорошо', а потом повисла на шее, от чистой души благодаря, обжигая щеку касанием теплых губ.