Сделка с мажором (СИ)
— Да, ее хахаль выплачивает мне потраченные деньги. Но что будет с его бизнесом, если я запрошу остаток суммы сразу?
Губы отца расползаются в змеиной улыбке, которая не касается глаз. Он доволен как удав, загнавший в угол кролика. Мы оба знаем, что Ричард не потянет единовременную выплату, не смотря на приличный бизнес.
— Запрашивай, — мой голос звучит немного устало.
Надоело постоянное давление, надоел его шантаж. Всегда одно и то же. Но в этот раз ему не удастся меня запугать. Достало!
— Я сам отдам тебе долг, — говорю твердо.
Если понадобится, продам машину. Не хватит, продам квартиру. Влезу в долги. Пойду на что угодно, но больше не позволю собой манипулировать. Я закапывался в бумажки очень долго и окончательно убедился, что это не для меня.
На лице отца мелькает удивление и что-то вроде уважения, что придает мне уверенности. Расправляю плечи, разжимая кулаки, и смотрю с вызовом. Я действительно готов отдать все, что у меня осталось. В конце концов у меня есть друзья и брат с сестрой, которые не бросят в трудную минуту. Ходячий калькулятор, который я по случайности называю отцом, никогда не поймет ценности близких людей. А деньги — дело наживное.
— Ты никогда не получишь бизнес матери, — выплевывает отец. — Высокомерный засранец, не желающий приносить пользу семье.
— Пользу семье или лично тебе? — усмехаюсь я.
У нас давно нет семьи, в том понимании, которое человек вкладывает в это слово. Артема вырастил дед Амин Муратович. До моих двадцати лет, я единокровного брата видел раз десять, наверное. С Майей мы близки, но она вся в заботах о дочери.
Отец багровеет от гнева и вскакивает так резко, что кресло откатывается и бьется о стену за его спиной.
— Это одно и то же! Я глава семьи, твой отец, ты должен подчиняться.
— Ты путаешь меня со своими подчиненными. Я не обязан выполнять твои прихоти по щелчку. У тебя своя жизнь, у меня своя.
— Трахать шлюх — это твоя жизнь?! Повторяю еще раз, просто трахай одну!
Отец стучит пальце по паке, которая до сих пор лежит на его столе.
Подхожу ближе, открываю ее и сжимаю челюсти, чтобы не начать материться в голос. Не ожидал, что мне подложат такую свинью. В буквальном смысле.
Поверх биографии лежит портретный снимок. И мягко говоря, девушка не в моем вкусе. На меня смотрит серьезная блондинка с карими глазами. Не жирная как свинья, но довольно объемная. На лице покраснения, от созревающих прыщей, кожа лоснится, тонкие губы, крупноватый вздернутый нос.
И отец предлагает мне с ней спать?
— С такой жирн… жизнерадостной девушкой я скорее стану импотентом, чем смогу изобразить влюбленного.
— Ты же встречался с блогершами в Америке, ради своего бизнеса.
Скорее ломал себя ради бизнеса. Я недолго встречался с богатыми девушками, у которых инстаграмы с сотнями тысяч фолловеров. Пара селфи со стаканчиком кофе с логотипом нашей кофейни и вуаля мы на коне.
Бесит, что отец об этом знает. Я и так этим не горжусь, и напоминания ни к чему. Но он не догадывается, что мне стыдно и насколько сильно меня отталкивали обколотые инъекциями девушки, накаченные в нужных местах и разрисованные как сестры Кардашьян.
Я постоянно боялся, что надавлю где-нибудь слишком сильно, и они просто лопнут. А фраза «не целуй меня, а то размажешь макияж» доводила до нервного тика. Хотелось напомнить, кто по канонам «Красотки» не целуется в губы.
А сейчас… Девчонка ведь не уродина, она просто наплевала на свою внешность. Если отец мне ее подсовывает, значит она дочка богатых родителей. Тогда почему так себя запустила? Может фемка, которая не бреет подмышки, а белых гетеросексуальных мужчин считает вселенским злом?
— Забудь, — говорю твердо. — С блогершами мне не приходилось изображать чувства, каждый знал для чего использует другого. Мне была нужна их популярность, им — сын русского бизнесмена с симпатичной мордашкой. А эта, — стучу пальцем по фото, — ждет принца на белом коне.
— Так стань им.
— Вряд ли у меня получится, — отодвигаю папку обратно отцу.
— Надо постараться, — он двигает папку обратно.
А мне надо срочно что-то придумать или отец никогда не отстанет и не перепишет на меня редакцию. Или вообще продаст кому-нибудь. Это сейчас в ней работают профессионалы, поддерживающие бизнес на плаву, а что будет, когда придет новый владелец? Я не могу подвести маму.
— Хочешь бизнес — охмуряй Дарью, — безапелляционно заявляет отец.
— Нет. Разговор окончен.
Разворачиваюсь и собираюсь уходить.
— Разговор будет окончен, когда я решу! — раздается крик за спиной, но в этот раз я не оборачиваюсь. — Вернись немедленно, щенок!
Лучше поговорю с Артемом. У него штат опытных юристов, может они помогут выкупить редакцию или есть лазейка в договоре, и каким-то способом мама может переоформить ее на меня в обход отца.
— Денис Олегович, — окликает меня рыжая, — не хотите чай, кофе или… — она облокачивается на стол, вываливая свою троечку из декольте, и томно шепчет, — еще чего-нибудь.
Смотрю со смесью жалости и презрения и криво улыбаюсь.
— Иди лучше отсоси еще раз папашке, он стрессонул немного.
Рыжая поджимает перекаченные вареники и опускает глаза. Умничка, лучше молчи, иначе попадешь под горячую руку.
Подхватив по пути Макса, едем ко мне. Друзья весело треплются, а я никак не могу втянуться в их расслабленную атмосферу. На душе погано. Меня словно в дерьмо окунули и не разрешают принять душ. И так каждый раз после встречи с родителем.
Почему он просто не может принять, что мои интересы и планы на жизнь отличаются от его? Я — сын, а не марионетка. Неудивительно, что Майя переехала, как только ей стукнуло восемнадцать, но почему поддалась давлению отца и вышла замуж за выбранного им кандидата, не понимаю до сих пор. А она никогда не говорила.
— Прием-прием! Вызывает Земля, — Макс просовывает голову между передних сидений и щелкает над моим ухом.
— Что? — бью его по руке.
— Батя просил спросить: не хочешь как-нибудь приехать на ужин? А от себя добавлю: и остаться на ночь.
— На ужин заеду, но ночевать не буду. Не хочу злоупотреблять гостеприимством. Я и так периодически ночевал у вас на протяжении двух месяцев.
— Ой, придурок. Мы как бы семья. Если забыл, я напомню: мы двоюродные братья. О каком злоупотреблении ты говоришь? А у тебя даже кровати нет.
— Завтра начнут завозить.
Сегодняшний вечер можно назвать вечером воспоминаний. На одной из коробок стоит ноут, где включена прямая онлайн трансляция бокса, но нам как-то по боку. Мы делимся событиями, произошедшие с нами за два года разлуки.
— Кстати, — неожиданно серьезно говорит Егор, — я выяснил, где работает твоя зазноба.
— Что за зазноба? — вклинивается Макс.
Рассказываю ему о Полине. Брат ржет.
— Нашла коса на камень, — поет он знаменитые строчки группы 7Б. — Отказала самому Денису Шувалову.
— Да пошел ты, — пинаю его ногой и смотрю на Егора. — Что за работа?
— Админ в «El Royale».
Блядь! Клуб моего брата не совсем стандартное место. Все работницы Эль Рояль зарабатывают, трахаясь за деньги с ВИП-клиентами.
Впервые я расстроен тем, что подтвердились мои догадки. Полина обычная, набивающая себе цену шлюха.
9 Полина
Дорога до нашего городка занимает около двух часов, сорок минут из которых толкаемся в пробке. Впереди уже маячат первые дома нашего с Олей родного городка, и Антон удивленно произносит:
— Я рассчитывал увидеть многоэтажки, а здесь в основном коттеджи. Больше на деревню похоже.
— Ага, — соглашается Оля, — у нас только один микрорайон с пятиэтажными домами и тот не достроен.
— Почему?
— Здесь был железоделательный и чугунолитейный завод. Все сельские работали на нем, но их не хватало, и началось строительство микрорайона для заманивания молодых специалистов при помощи квартир. Село быстро переросло в поселок, а затем и в город. Раньше считалось, что жить в микрорайоне почетно, только рабочие и обеспеченные семьи могли позволить себе квартиру. Потом завод выкупил какой-то идиот и под его руководством все стало рушиться. Работники разбежались кто куда, а микрорайон давно превратился в притон алкашей. Кто поприличней съехали в частные дома.