Каприсуэль. Во власти желания (СИ)
- Но, Дэниэл, пять часов - это очень мало. Мы не успеем.
Я переводила взгляд с мужчины на женщину, стараясь не упустить нить разговора. Нола выглядела очень взволнованной. А вот Дэниэл был слишком уж невозмутим.
- Даю двадцать воинов и пять часов времени. Думаю, не стоит уточнять, что вы и сами по окончании должны находиться в спасательном шлюпе.
- Подождите, подождите…
Я видела, что женщина металась, явно пытаясь выторговать хоть какую-то отсрочку. Я была ей должна, а долги, как известно, нужно отдавать.
- Дэниэл, - я покорно опустила голову и потупила глаза, - я не очень хорошо себя чувствую. Док обещала еще раз осмотреть меня утром.
Надеюсь, я не сильно переигрываю. Да и по моим расчетам утро должно наступить часов эдак через семь-восемь. Посмотрев краем глаза на дока, я поймала ее благодарной взгляд. Эй, док! Держите себя в руках, не то командор раскусит мою уловку. А чем это тогда закончится для нас еще не известно.
Я все еще смотрела на слегка подсвечивавшиеся панели под ногами, когда почувствовала легкое прикосновение . Я подняла глаза на Дэниэла. Понять его эмоции было невозможно. Он стоял передо мной, словно оживший памятник Аполлону.
- Док, у тебя пять часов. Потом осмотришь Каприсуэль, и вернешься к своим подопечным в спасательный шлюп.
- Но…
- Никаких "но", - командор устало вздохнул, - Пожар добрался до реакторов. Мы больше его не контролируем. Звездолет может взорваться в любой момент.
Нола в ужасе прикрыла ладонью рот и больше не стала спорить. Она поспешила по своим делам, а я осталась один на один с Дэниэлом.
- Что теперь будет?
- Пусть тебя это не волнует. Пока ты рядом со мной, все будет хорошо.
Громкое, но совсем не успокаивающее заявление. Рядом и хорошо - вряд ли это возможно. Как еще он отреагирует на мою близость с другим мужчиной? Или Нола и об этом побеспокоилась?
Дэниэл протянул мне свою руку. Дождавшись, когда я вложу свою ладонь в его, не спеша пошел к выходу. Это он шел не спеша, а я же бежала за ним чуть ли не вприпрыжку. В конце концов, это ему надоело и он попросту снова подхватил меня на руки. Ну, я же не виновата, что рядом с ним я чувствовала себя лилипуткой.
Створки двери в уже знакомую мне спальню тихо разъехались в стороны. Комнату окутывал полумрак, ненавязчиво светившиеся у самого пола огоньки отбрасывали на стены замысловатые тени. Все также мерцали за окном звезды, след от кометы застыл неподвижным росчерком. Время остановилось. Лишь грохотало в груди сердце, отсчитывая мгновения до неизбежности. Я давно смирилась со своей участью. Так почему же так хочется плакать?
Я и не заметила, как схватилась за ворот его кителя обеими руками. Он же не обращал внимания на мой страх, на мои судорожно сжатые кулачки. Попросту сбросил меня на кровать, опустив ровно в центр огромного ложа. Пока меня здесь не было, кто-то заботливо перестелил простыни. Сейчас мой бордовых халатик неприлично алел на холодных синих простынях.
В какой-то момент мой страх пересилил инстинкт самосохранения. Я вскочила на четвереньки и быстро стала пробираться к изголовью кровати. Не успела я проделать и половину пути, как сильные руки обхватили мои лодыжки и потянули меня в обратном направлении. Шелковые простыни ничуть не мешали моему стремительному "полету". Я лишь взвизгнула, когда крутанув мои ноги, Дэниэл перевернул меня на спину. Халат приглашающе распахнулся, куцая атласная рубашонка фривольно обнажила мои бедра.
Дэниэл пригвоздил меня взглядом. Ничто не изменилось на его лице, лишь загадочно дергался уголок рта. Словно он хотел улыбнуться, но сдерживался из последних сил.
Я чувствовала себя голой под его взглядом, хотя меня все еще никто не трогал. Вжик-вжик, медленно расстегивается его китель и падает на пол, дергая меня тем самым нерв за нервом. Когда так же легко оказались на полу его штаны, я все же отчаянно пустилась в бега по комнате. Черт знает, о чем я в тот момент думала.
Он перехватил за руку уже у выхода и вжал грудью в стенку:
— Мне все интересно, куда ты собираешься бежать?
В его голосе не было слышно былой холодности. От неожиданности я даже повернулась и посмотрела ему в лицо: не подменил ли кто холодного Дэниэла.
Он дернул с меня халат так, что он разорвался пополам на спине, потом обхватил за горло и притянул к себе, вынуждая встать на носочки. Его кожа показалась обжигающей для моей влажной от страха, а длинный шумный вдох над ухом будто разделил жизнь на «до» и «после».
- Я боюсь, - прошептала, шумно сглатывая.
В этот момент пол под нами содрогнулся. Я уж подумала, что у меня от страха галлюцинации начинаются. Но тревожная морщинка между бровями мужчины показала, что мой страх тут не причем. По металлическим стенам пошел тихий гул. Он успокоился так же быстро, как и начался.
- Не убежишь, - ткнулся в ухо его горячий шепот, и я задохнулась, мотнув головой.
Меня будто утаскивало куда-то с каждым его вдохом, и там я уже не могла и не хотела сопротивляться, думать, вспоминать обстоятельства… Не было никаких обстоятельств. Были только он — пугающий, дикий, голодный — и я.
Он повозил носом по затылку, втянул воздух и… задрожал, будто внутри у него завелся мощный двигатель. Или… рык?
— Дэниэл, — выдохнула испуганно, а его рука скользнула по ребрам и коротко сжалась на груди.
Потом он толкнул меня к стенке, выпуская, но тут же дернул за тонкие лямки рубашонки, и она бесформенной тряпкой упала к моим ногам. Воспользовавшись короткой свободой, я развернулась и вжалась лопатками в стенку и сразу пожалела об этом. Вид умопомрачительного напряженного мужского тела выбил все надежды из моего тщедушного хоть на какое-то сопротивление, а гипнотический темный взгляд надежно парализовал. Меня не отпускало впечатление, что глаза эти принадлежат вовсе не человеку.
Он жадно рассматривал меня так, словно никогда ранее не видел женского тела.
- Я боюсь…- прошептала я и захлебнулась воздухом, когда он впился своими губами в мои так жадно, жестко и возбуждающе, что у меня подкосились колени, и я чуть не упала к его ногам вслед за своей разорванной одеждой.
Он тут же подхватил меня под бедра, куснул за губу и в два шага преодолел расстояние до кровати. Резко швырнул в центр кровати, оставив оглушённо хватать ртом воздух.
Я даже не дернулась, когда он, растолкав ноги, встал на колени между ними. Смотрел так, будто не мог определиться — достаточно я дрожу от его вида или еще нет. Укус за вызывающе торчащий сосок и толчок твердых пальцев между ног оказались такими стремительными и неожиданными, что я даже не сразу поняла, откуда такой дикий контраст ощущений — боль и… нечто неописуемое. Это было так неправильно! Я должна получать удовольствие только с Лиамом. С Дэниэлом я должна лишь бояться и терпеть. Но сладкое тянущее удовольствие, будто первобытный грех вдруг примирило со всем — страхом, болью, потерей контроля и хаосом, который ворвался в мою жизнь. Я подалась бедрами ему навстречу, и он зарычал, покрывая шею, грудь поцелуями, покусывая кожу и тут же лаская ее шершавым языком, продолжая двигать рукой все быстрее, доводя до невменяемо состояния.
Я скулила и стонала все громче, соглашаясь на каждое движение сильных пальцев. Только он еще не закончил. Подложив подушку под ягодицы, развел ноги и склонился между ними, добавляя к дикой пытке язык.
Голос дрожал, срывался, тонул в хриплом выдохе и перешел в крик, когда низ живота, бедра, солнечное сплетение пронзило спазмом удовольствия. Я впивалась в простыню, и та трещала под пальцами. Все, что могла — лишь рвано хватать ртом воздух, когда он подтянул меня к своим бедрам. Жгучая боль знакомо опалила лоно, но я едва ли почувствовала это, выгибаясь от его первого движения навстречу. Боль становилась ярче, движения — резче, глубже. Звуки ударов бедер друг о друга хлестали по ушам, его хриплое рычание дрожало где-то внутри меня. Очередной вдох еле протолкнулся в легкие, и я закусила губы до боли, пытаясь сдержать крик. Но тут он хрипло зарычал, как настоящий зверь. Все казалось ненастоящим, нереальным… и только капли крови, смешанные с его семенем, стекали по бедрам, наполняя воздух приторной сладостью.