Враг моего сердца (СИ)

— Холодный какой, — пробормотала растерянно.
— А ты согрей.
Леден коснулся её подбородка кончиками пальцев. Девушка с готовностью откинула голову, приглашая припасть к мягким губам. Нашарила гашник и принялась распускать его. Леден закончить ей не дал — подхватил на руки и до лавки донёс, а там задрал подол и взял её, не собираясь уж тратить время на долгие ласки. Она и так желала его, хоть опасалась по-прежнему. Приятно жаркими стали её руки, и глубоко начала вздыматься её грудь под тонким льном рубахи. Быстро распалилась. А ему лишь это сейчас и нужно было — больше ничего. Только видеть, как изгибается под ним тонкий стан. Как ярких, блестящих губ срываются вздохи один другого громче. Он излился остро — аж в глазах потемнело на миг. Битвы битвами, а без девиц порой тоскливо. Челядинка замерла, мелко дыша от тяжести навалившегося на неё тела. Леден чувствовал на губах соль её кожи, и запах её волос, будто бы чуть травяной, приятно щекотал ноздри.
Едва отдышавшись, он встал и оправился.
— Иди, — буркнул.
И девица, подхватив вещи, вышла, не скрывая лёгкой обиды во взоре. Непонятно, на что ещё рассчитывала. Ещё недолго побродив по горнице, Леден улёгся спать. Только мысли о грядущем не давали смежить веки. Доносился со двора отдалённый гомон развеселившихся кметей. Шуршали где-то шаги. Прислушиваясь к знакомым и в то же время чужим в этом чужом месте звукам, Леден всё же уснул.
И сон его оказался необычайно дивным, чего давно уж не случалось. Снилась ему девушка, сидящая на поросшем короткой молодой травой берегу неглубокой речки, под раскидистой сосной, что ткала ветвями на земле узорные тени. Незнакомка плела косу, медленно распутывая влажные пряди тонкими пальчиками, и тихо напевала незатейливую песенку. Не замечала даже, что кто-то за ней наблюдает в этот самый миг. Голосок её, приятный и звонкий, переливами стелился над водой. Рубаха девушки, щедро вышитая обережными узорами, намокла пятнами и липла к нежной коже. Заострившаяся от прохлады грудь ясно виднелась сквозь подсвеченную Дажьбожьим оком ткань, как и стройные крепкие ноги. От вида их в заледеневшем нутре будто что-то вспыхивало огнём и плавилось, оседая тяжестью в паху.
Девушка вдруг смолкла и прислушалась. Леден затаил дыхание, не понимая ещё, находится здесь, в укрывающих узкую полосу бережка зарослях ивняка, на самом деле — или это всё ему и впрямь мерещится. Незнакомка обернулась, вгляделась тревожно в глубину зелёной чащи. Лицо её оказалось приятным: большие глаза орехового цвета, гладкие скулы, чуть вздёрнутый нос и губы — нижняя слегка полнее верхней — прикусить бы легонько, а после провести по ней самым кончиком языка, успокаивая. От мыслей таких аж перед взором плыло. Она была как будто ещё очень молода, но во взгляде её не осталось обычной девичьей восторженности и наивности. Пытаясь разглядеть кого-то среди плотного переплетения тонких ивовых ветвей, она как будто не ждала любого сердцу парня, а скорее думала встретить некую беду.
Она произнесла словно бы чьё-то имя — не слышно за журчанием воды. Леден вздрогнул и проснулся.
Оказалось, в дверях стоит отрок из своих. Уж когда успел добраться сюда из становища? Леден нахмурился, пытаясь спросонья вспомнить, как его зовут, хоть и знал хорошо — вот же напасть, словно поленом пришибло! И лицо той девушки из сна так и стояло перед взором до сих пор, очерченное яркой каймой отражённого от воды света.
— Как ты тут оказался, Брашко? — имя отрока наконец вспыхнуло в памяти.
Леден сел на лавке, потирая глаза. Судя по слабому свету, что лился из приоткрытой двери, на дворе уже светало. Мальчишка прошёл дальше в хоромы, с любопытством озираясь.
— Так послали за тобой: в путь сбираться надобно. Чаян Светоярыч уж поднялся. Видеть тебя желает, княжич. А я вот вещи в дорогу из становища принёс.
Вот же Чаян, неугомонная душа. Будто вожжа его под хвост постоянно бьёт. Он хоть спал нынче? Тихо про себя поругиваясь, Леден умылся беспощадно ледяной, принесённой только что из колодца, водой и оделся в чистое. Поспел он и в гридницу к утренне, где его уже ждал брат в окружении кметей.
 
— Как спалось на новом месте? — усмехнулся тот, едва глянув. — Невеста приснилась?
Леден аж вздрогнул, ясно вспомнив неостывший ещё сон. Да какие же ему невесты? Многие девицы, наслушавшись про него кривотолков, намешанных с правдой так, что не отличить одно от другого, едва не вперёд собственного дыхания от него бежали. Боялись, что горя он принесёт столько, что не поднять. И правы были отчасти. Он сел за стол: перед отъездом подкрепиться нужно справно. Да что-то не особо хотелось. Зато кмети, прислушиваясь к назревающему разговору княжичей, уминали за обе щеки.
— Не помню, — буркнул Леден. — Может, и снилось что.
— А я вот видел, — Чаян сощурился довольно.
Кабы невеста та ему во сне женой не успела стать. Леден едва сбитнем не поперхнулся.
— И что, хороша?
— Краше не знавал ещё, — брат кивнул уверенно. — Только где бы её теперь наяву встретить.
Он вдруг помрачнел: ему на судьбе тоже счастья семейного написано не было. Совсем даже наоборот. Жена его первая и любимая, умерла в родах вместе с младенцем, когда было ему самому всего девятнадцать зим. С тех пор он снова жениться не пытался: потому как убедился, что рок на нём страшный, напророченный ещё в детстве. А теперь вон глаза загорелись, словно и правда встретил где девушку, что тронула его сердце. Но и о том, что ждёт каждую его супругу, он тоже помнил. Только потому, верно, Чаян отринул нерадостные думы и продолжил серьёзно:
— За княженкой Елицей ехать нужно, братец. И, кроме тебя, дело это мне доверить некому. Сам понимаешь.
Леден кивнул. Правду сказать, покидать брата сейчас, когда в Велеборске им совсем не рады и могут задумать ещё хорошую подлость, ему не хотелось. Но и деваться было некуда.
— Сегодня же отправлюсь, — не стал он возражать. — Только кметей из становища возьму. Да нескольких — из дружины Доброги. Своих там лучше признают да выслушаю внимательнее.
— Вези её сюда скорее, — Чаян уставился куда-то в дно кружки. — Да не запугивай сильно. А то знаю я тебя. Нам союзник нужен, а не лютый враг.
— А тут как ни поверни, мы враги ей, — Леден пожал плечами.
Чаян кивнул задумчиво, но больше ничего говорить не стал. Скоро собрались кмети в дорогу до дальней Звяницы. Обратились напоследок к Богам в здешнем святилище, принесли требы на удачный путь. Да и выехали за неприветливые ещё ворота.
Пустые глазницы турьего черепа ощутимо вперились в спину. Леден даже хотел обернуться было, да не стал. Дорога повела его на запад, к границам с неспокойными косляками. И от мысли о встрече с загадочной княженкой, которая, возможно, знала самое важное для всех остёрцев, внутри тревожно замирало.
глава 3 
Комоедицы гремели на всю весь уже несколько дней. У стен Лосича шла широкая ярмарка: многие купцы с окрестных земель поспешили сюда, чтобы наторговаться перед долгой дорогой. Как протают торговые пути, что, по правде сказать, не больно-то засыпало снегом и зимой, отправятся они на юг и запад — повезут из Велеборского княжества оружие и пушнину, добротный лён и золотые-серебряные украшения. А привезут назад редкие ткани, вино да самоцветы — много чего ещё, что трудно сыскать на этих землях.
Казалось, даже ветер не мог смахнуть накрепко пропитавший воздух запах лепёшек — символов Дажьбожьего ока, что с каждым днём грело всё сильнее. Пекли и жаворонков да коровок — скорее приманить весну и уважать Богов — дарили их родичам и знакомым, чтобы поделиться радостью и удачей на весь год. Вот и Елица не могла на улицу выйти, чтобы не принести после в избу пару румяных птичек. И сама раздаривала с пожеланиями хлебородного лета и счастья. Но больших гуляний она всё ж сторонилась. Как ни заманивала её Веселина нацепить какую звериную личину, а то и вовсе парнем переодеться да побегать по веси, распугивая прохожих и будоража собак во дворах.