Рубежи (СИ)
Лин Вей, конечно же, не добился от Дениса ответов о том, кто посоветовал ему пойти в Лабиринт. Несмотря на предательство Анжелики, он не мог подвергнуть ее жизнь опасности, ведь учитель собирался потребовать для виновных казни тенью. К тому же Дереку сильно досталось от Макса, кода парень пытался настоять на своем зачислении в Чистильщики. Макс не только прилюдно опозорил его, легко победив в поединке, но и заранее поставил условие, что в случае победы Макса, Дерек в течение пяти лет не появится в Шамбале, даже на собраниях Конклава Огня.
Из-за руны, закрывающей Врата, совесть мучила Дениса тоже недолго. Густаф Маркони потребовал у Лин Вея копии манускриптов и их переводов в библиотеку Башни. Верховный Творец неожиданно согласился, утвердив тем самым в голове Дениса, что знания эти хоть и ценные, но всё-таки не опасные.
Вскоре Анжелика Каро вышла замуж за совершенно неприметного творца, что был старше нее вдвое. Она забеременела и временно оставила работу в Башне и Шамбале, но Денис уже не думал о ней — Мигель не только научил его общаться с девчонками так, чтобы им нравиться, но и познакомил с парочкой доступных и согласных на все девушек, на какое-то время вытеснивших из головы всех остальных представительниц прекрасной половины человечества.
Особняк покойного мужа Анжелики Каро выглядел дорого, но шаблонно, как большинство домов среднего класса в Штатах. Дэн ходил из комнаты в комнату и не мог поверить, что здесь действительно кто-нибудь жил последние десять лет. Нет, все чисто, свежо и ни намека на пыль — должно быть, прислуга регулярно убиралась. Следов Дерека тоже не обнаружилось, только у входной двери остатки магии самой Анжелики. А так как Хиту Саммерсу и тем более Эндрю врать было незачем, и возле дома видели Дерека Штаута, то, скорее всего, им оказался магический болванчик.
Думать о том, что в ней преобладало — преданность к делу Конклава Огня или любовь к использующему ее Дереку — не хотелось совершенно. Когда Дэн неофициально вернулся в Шамбалу после отравления тенью Шанкьяхти, на него свалилось множество новостей о жизни сообщества. О смерти мистера Каро и его сыновей в автокатастрофе, например. Судя по журналистским статьям, Анжелика была сильно подавлена и даже пыталась покончить с собой. Тогда Дэн ее пожалел, после выхода из Лабиринта Смерти, видя, что она стала помогать обычным людям, организовав благотворительный фонд имени своих детей, тоже отнесся с сочувствием и пониманием. Уверился, что она больше не связана с Дереком!
От нахлынувшей злости он ударил кулаком по стене, пробив фанеру и достав до кирпичной кладки. Руку пронзила острая боль, но на месте кровоточащих костяшек пальцев привычных золотых всполохов силы не возникло, и Дэн ударил еще раз. Он остановился только после пятого, когда наткнулся на встроенный в стену охранный амулет, заряженный только наполовину. Амулет находился в спящем режиме и не отреагировал, даже когда Дэн попробовал выпить его силу. Значит, хозяйка дома специально отключила защиту, чтобы те, кто придет искать Дерека, пошли по ложному следу… Или сам Дерек смог прийти сюда в любое время…
Взвесить все за и против для обоих вариантов Дэн не успел — перед ним в воздухе вспыхнула руна-послание, и усталый голос Макса попросил:
— Денис, загляни в поместье к Густафу Маркони. Мигель сказал, что Шанкьяхти-хи справляется не со всеми проявлениями богини Воды, и Миле нужна помощь целителя. Ольгу я отправить туда не могу — наверняка ее отец захочет забрать домой блудную дочь, и из поместья она уже не вернется. А нам и самим нужна ее помощь. Если магию четок успел потратить, зайди ко мне — найду что-нибудь еще.
Послание исчезло, и Дэн уставился на свою почерневшую от выгорания руку, покрытую красными островками содранной при ударах кожи. То, что боль от выгорания стала терпимой, говорило лишь об одном — ему недолго осталось, как и крови Брамы — всего на пару глотков, которыми не восполнить нынешние потери. Чтобы вылечить Милу и показать Густафу, что слухи о выгорании сильно преувеличены, нужно было пополнить внутренний огонь и надеяться, что тот не понадобится Лане…
Взгляд уперся в пробоину в стене, где мягким светом слабо пульсировал амулет, питающий защиту дома. Вряд ли он один такой — на всю площадь не хватило бы. Если найти остальные и выпить их, получится неплохой запас. Правда, если выпить все, то пустые амулеты могут воспламениться и поджечь дом, но это, скорее, из плюсов. К тому же за особняком наблюдают, значит, распространиться пожару не дадут.
Кабинет Густафа оказался закрыт для прямой телепортации, и Дэн возник перед дверью, рядом с охраной. Секьюрити при виде него впали в ступор без ошеломления или лишь после секундного замешательства дернулись не дать ему войти, но было уже поздно. Дверь распахнулась, а за ней обнаружились сидящая на краю дивана Анжелика и стоящий в паре шагов от нее хозяин поместья. Дэн, не задумываясь, шагнул вперед, чтобы схватить женщину и заставить ее рассказать, где они прячут Лану, но охранники крепко вцепились в него, не давая воспользоваться магией. Пришлось отвлечься на них, потратив и без того ограниченные запасы огня.
Анжелика тем временем вскочила с дивана и, начертив наспех руну телепортации, исчезла. Разозленный появлением незваного гостя Густаф выругался и принялся спешно стирать следы чужой магии. Успел, и запоздало брошенный в ту сторону скан не сумел вытащить координаты конечной точки телепорта.
— Да что ты себе позволяешь! — развернувшись к Дэну и направив на него дрожащий от гнева и страха указательный палец, заорал Густаф. — Как ты вообще посмел здесь объявиться?!
Дэн, не обращая на него внимания, прошел ближе к дивану и попробовал еще раз просканировать пространство. Поиски вновь ничего не дали — следов не осталось, а значит, вычислить и поймать женщину не получится.
— Я с тобой разговариваю! — Густаф, словно сам до конца не верил, что стер все следы Анжелики, дернул Дэна за плечо, развернув к себе, и отшатнулся, столкнувшись взглядом с полными холодной ярости карими глазами.
— Куда она ушла?
Маркони успел сделать несколько шагов назад, потом до него дошло, что убивать его нельзя — иначе последнее место Силы будет уничтожено, а богиня Воды выпущена из ловушки здешних потоков магической энергии. И все-таки он колебался, прежде чем ответить в присущей ему пренебрежительной манере:
— Куда-то… Да и какая тебе разница? Ты все равно выгорел! Посмотри на свои руки — черные, пусть еще без разломов… Что ты собрался делать с такими руками? Ничего ведь не сможешь! А так бы мог закрыть Врата вместо Ланы, да только стал ни на что не годен! — Густаф остановился и, скрестив собственные дрожащие руки на груди, раздосадовано покачал головой. — Уходи, Давыдов. Ты теперь никто. Уходи. Убирайся из моего дома!
От бешенства в глазах потемнело. Если бы холодная рука Шанкьяхти не легла ему на плечо, Дэн спалил бы здесь все к чертовой матери. Вот только уничтожив поместье и Густафа, он разрушил бы и место Силы, и богиня Воды освободилась бы… Он обернулся и едва заметно кивнул Шане. Она разочарованно покачала головой и сказала:
— Ты ведь и впрямь ничем не можешь помочь, только испортить. Уходи, непутевый ученик Лин Вея. Возвращайся к своему лишенному магии народу и живи столько, насколько тебя хватит.
Шанкьяхти убрала руку, активировав тем самым разлом. Мгновение, и Дэн оказался в кабинете своей квартиры. Тяжелые антикварные часы над камином громко отсчитывали секунды, а он все никак не мог понять, который час они показывают. Плюнул, полез в карман за телефоном и обнаружил плоскую фляжку, раскрашенную синими векшскими узорами. Открыл и принюхался — так и есть, кровь. Шана дала ему свою кровь, зная, что его та непременно убьет.
— Но сначала наполнит меня чужой магией и разожжет мой огонь…
«Возвращайся к своему народу…»
Он предал свой народ еще тогда, когда пошел у них на поводу и обменял сердце на предавшую теперь силу. А потом они сожрали его тело и получили магию огня, став творцами. Это тоже было предательством с его стороны — лишившись сердца, он перестал их любить, не желал больше заботиться, не желал оберегать, не желал призывать ради них Изначальный Огонь в Храм Агни, чтобы спасти Ти Нагарам от вернувшихся в третий раз войск векш…