Схватка с судьбой (СИ)

– У вас не было детей, – наконец выдохнул Иерхарид.
– Один ребёнок всё же случился. Вот глупый мальчишка, – «Деший» вытянул перед собой руку и с укором осмотрел сморщенную ладонь, – так издеваться над своим телом. Подожди, я приведу его в порядок.
По телу старика прошлась судорога, захрустели кости, как во время оборота, и облик «Дешия» начал меняться.
Майяри испуганно вцепилась в плечи Ранхаша. Подобного ей никогда не доводилось видеть. Менялось всё: раздавались вширь плечи, истончалась талия, худощавое тело обрастало мышцами, ломались и меняли форму кости лица, темнели волосы. Когда всё закончилось, от прежнего Дешия в мужчине остались только рост и глаза – ярко-голубые, всё ещё горящие потусторонним огнём.
– Боги, – поражённо выдохнул Иерхарид, девушки же лишь поражённо пялились на представшего пред ними мужчину.
Высокого, с широкими плечами и гибким тонким станом. Горбоносый, со слегка вытянутым лицом и решительным подбородком. Иссиня-чёрные волосы были почти на треть седы, а белоснежную кожу испещряли морщины. Но он не был стар так, как раньше.
– Иргад? – Иерхарид не мог поверить своим глазам.
– Нет, не Иргад, – спокойно отозвался «Деший». –  Настоящий Иргад умер вместе со своими родителями в шестилетнем возрасте от болезни. Семья Харый, впрочем, объявила, что он жив, и даже предъявила ребёнка. А Аизела взяла на себя заботу о сироте. Не знаю, как ей удалось скрыть от меня его рождение. Я… – он запнулся, словно хотел что-то сказать, но передумал. – Я был привязан к ней и продолжал присматривать. Но рождение сына пропустил, – помолчав, он добавил: – Моя жена была очень обижена на меня. Вероятно, она хотела таким образом отомстить мне… Я не буду оправдывать их, у меня действительно мало времени. Хотелось бы только сказать, что это в основном моя вина. Мне не следовало отпускать свою женщину, даже если она желала несбыточного.
– Я ничего не понимаю…
– Всё запуталось, – согласился с Иерхаридом дядя. – Я начну с того времени, когда Иргад стал моим учеником. Это важно. Талантливый мальчик, я приметил его сразу. Способный, сообразительный, в меру наглый и не в меру безголовый. Он легко схватывал всё, быстро нашёл общий язык с придворными… Он умел располагать к себе. Не нравился он только моему учителю, мастеру Ахрелию, но он к старости вообще стал много брюзжать. Всё было хорошо ровно до того момента, пока Иргад не стал задавать мне те же вопросы, что и Аизела.
– Что за вопросы?
Дядя как-то странно посмотрел на него, но всё же ответил:
– Его интересовало, почему я, сильнейший из двух братьев, оставался хайреном. Ты прекрасно знаешь, почему именно совы сидят на троне, но Иргад этого понять не смог. Я заподозрил, что Аизела пытается через него влиять на меня, и мы сильно с ним поссорились. А через несколько дней его убили.
– И я сам участвовал в погребальной церемонии. Иргад был мёртв!
– Он не был мёртв. Иргад был невероятно талантлив, и среди его талантов имелся один совершенно бесподобный. Ты же знаешь, его зверем была переменчивая химера. Явление очень редкое, и многих интересовало, как такое чудо родилось в семье Харый. Его химера могла изменять облик лишь некоторых частей тела: головы, передних лап и хвоста. Но сама суть изменения тела была уже внутри него. И его увлекал этот процесс, он изучал его и даже достиг определённых успехов в изменении тел. Мёртвых тел. Мы похоронили не его, а какого-то безвестного вольного. В следующий раз я встретил его через пару лет у тела мёртвого Озэнариша.
– Неправда! – вскинулся Иерхарид. – Это ты убил отца.
– Меня можно назвать виновным в его смерти, – не стал спорить дядя, – но я никогда этого не хотел. Иргад пытался забрать у Озэнариша сову. Он сам разработал ритуал, но ошибся. Вместо того, чтобы стать обладателем двух звериных ипостасей, он потерял химеру, а Озэнариш умер. Потеря зверя свела Иргада с ума, и идея о троне, которую ему внушила мать, стала навязчивой. Он изменил своё собственное тело, своё живое тело, и стал Озэнаришем.
– Бред…
 
– Можешь не верить, но дослушай до конца.
– Если всё было именно так, то почему ты не вмешался, почему не помог? Где ты был всё это время?
– Я не сумел с ним справиться, – спокойно ответил дядя. – Не смог. Я был живым, Харид. Живым. А он был моим сыном. Я замешкался и попал в подземелья, где и провёл годы. Мне удалось сбежать через три года, и я отправился к единственному, кому мог доверять, – Ориду. Иргад быстро обнаружил мою пропажу и ринулся в погоню. И я умер в ту же ночь вместе с Оридом. Моё дальнейшее существование продолжилось уже в той форме, что ты видел здесь, – взгляд его упал на пустую клетку.
Отчаявшись выбраться, детёныш тонко завыл, и мужчина посмотрел уже на него. Затвор щёлкнул, и подвывающий зверёныш набросился на плащ «Дешия». Тот не стал его отшвыривать.
– Когда вы с Шерехом пришли к нему, в пылу схватки он успел набросить на себя щит-обманку верх тормашками, и Шерех отрубил ему ногу почти по колено вместо головы. Каким образом он потом смог найти подмену для себя и переделать её под Озэнариша в таком состоянии, я не знаю. Всё же Иргад очень силён, жаль, что всё так сложилось, и я не смог должным образом его воспитать. Если бы его план прошёл так, как он его задумывал, то он пришёл бы как мой сын и занял трон законным образо…
Лицо «Дешия» вдруг исказилось, из горла вырвался хриплый крик-рёв, но уже через несколько секунд мужчина с лёгкой досадой тёр лоб.
– Совсем мало времени. Мой сосед очень нетерпелив. Одно из изобретений Иргада, – он кивнул на зверей в клетках. – Увлекался запрещёнными ритуалами. Я порой ловил, но думал, что это просто юношеское любопытство. И по итогу стал первым подопытным в его эксперименте. Все эти создания сотворены из мёртвых звериных ипостасей, душ и низших тёмных духов. Только мой сосед является высшим, разумным духом. Иргад пытался найти замену утерянному зверю, достаточно сильную, но вот с разумными духами он просчитался. Слишком своевольные. И так ненавидят своего создателя. Души – за прерванную жизнь, духи – за отнятую свободу… Оставь его, девочка, – мужчина посмотрел на Майяри, – это пустышка.
– О чём вы? – Майяри вцепилась в плечи Ранхаша.
Мужчина молча щёлкнул пальцами, и девушка завалилась вперёд. По полу покатился чёрный шар.
– Ранхаш, – не ожидавшая этого Майяри лихорадочно осмотрелась, но грудь уже заливала волна облегчения.
Боги, как она сама не сообразила? Почему не поняла? Это всё этот проклятый ошейник!
– Девочка, зайди в эту клетку.
Лирка опасливо посмотрела на распахнутую дверцу клетки слева от прежнего узилища огромного зверя.
– Зайди и нажми на камни, на которые я укажу.
Девушка вопросительно посмотрела на хайнеса, но тот, тяжело дыша, глядел только перед собой и, кажется, вообще плохо соображал. Перехватив ребёнка поудобнее, она всё же осторожно шагнула внутрь, а затем, следуя указаниям, нажала на указанные камни. Раздался плеск, плиты зашевелились и разошлись в стороны, открывая проход.
– Этот путь выведет вас за пределы города. Не медлите, идите сейчас. Мы заберём Иргада с собой, но после в звере не останется ничего разумного. Вступать с ним в схватку равно самоубийству.
В дверь перестали долбить, раздались гневные и испуганные крики, Майяри даже показалось, что она слышит свист лезвия.
– Я не могу уйти, – прорычал Иерхарид.
– Времени уже нет, – голос «Дешия» исказился и зазвучал хриплым многоголосым эхом. – В доме Орида… под полом… шкатулка… возьми… если не истлели… Закройте за собой ворота…
 
Глаза его вспыхнули красным, и мужчина, запустив пальцы в волосы, завопил. Тело его пошло волнами, и Лирка едва успела закрыть глаза малышу, а хайнес отдёрнуть Майяри, как «Дешия» разорвало на части.
У Майяри взор помутился, к горлу подступила тошнота, но хайнес тряхнул её и грубо зашвырнул в клетку.
– Живее!
С торжествующим рёвом на том месте, где только что стоял «Деший», появился огромный зверь. Глаза его больше не были звёздчатыми, теперь их полностью заливала краснота. Стремительно повернув башку, он хищно раздул тонкие ноздри и уставился на убегающих пленников. Хвосты его хлестнули по решёткам, переламывая их как тростинки, и из своих узилищ с радостным визгом полезли другие твари.