Спящий красавец (СИ)
— Она не очнётся?
— Не очнётся. — невесело усмехнулась Мира. — Ты сильнее. Но её знания тебе помогут. Её ведь мать учила.
Миру жалко. Представляю, каково ей сейчас смотреть на меня. Я почти физически чувствовала её боль. Надо было подумать. Голова шла кругом. Захотелось сжать её руками. Всё, стоп. Некогда кваситься. Встряхиваемся. Уныние ещё никогда никого не спасло. Так, дед ещё дома сказал, не спасу мужа — не будет добра этому миру. Со слов травницы зло через господина там какого-то идёт. Так выходит он что, этот самый господин и есть? Только не это!
— Ты что, прототипом попроще обзавестись не мог? — мысленно прошипела я Коту.
Простите, ну не могу я строго серьёзно относиться ко всему, что сейчас со мной происходит — трёкнуться можно.
Сперва, значит, к пугалу местному могучему и недружелюбному топать надо, в сомнительной надежде на союзничество. К ведьме то есть. Потом… Нихрена не ясно, что потом. Ладно. Думать будем и одновременно соображать. Выбора нет, отступать некуда. Муж у меня один и ему нужна моя помощь. Значит, сделаю всё, что смогу, и немного больше. Надо за него мир спасти — будем спасать.
Травница, внимательно наблюдавшая за тем, как я морщу ум, видимо почуяла мою решимость, накрыла своей тёплой ладонью мою.
— Молодец, девка, не испугалась. Значит, пободаемся. Во мне тоже силы чуток есть, чай не одними травками хвори лечатся. Совсем худо будет — зови — ты умеешь. Я услышу и отдам. Клянусь, тебе — всю отдам. За сестру поквитаюсь. Да и, если сейчас зло не остановить, — все сгинем. По травницам весточку пущу — откликнутся. Нам теперь всем в едино надо — одно на всех лихо.
Мира встала и как-то даже выше стала. Её глаза тоже осветила решимость. Боль, конечно, никуда не денется, но загонится куда-нибудь поглубже, будет ныть, саднить, но не поглощать, сковывая сердце, лишая сил.
— Ешь, девонька, потом поговорим — хозяйка смущенно улыбнулась — Никак язык не поворачивается тебя Александрой назвать.
— Зови меня Алиной — это мое имя.
— Нет, не дай бог, кто случайно услышит — греха не оберёмся.
Я и вправду была голодна, поэтому не стала тянуть кота за хвост, села и нормально поела. Еда была простая, сытная и вкусная. Мясо, запечёное с травками, варёная картошка, квашеная капустка, сметанка, пирожки с яйцом и луком — когда ж она это все богачество наготовила. Кажется, травницы здесь не бедствуют. Оно и понятно — очевидно, местные несут. Судя по еде и благоустройству дома, я попала в очень похожий на наш мир, только в ранешние времена, слава богу, не в первобытный строй. Водопровода не вижу, но печки — есть. А еще здесь была магия, пока не понятно какая, потому, как никаких необыкновенных предметов, вещей и приспособлений я не наблюдала. В общем, не так, чтобы они тут одним щелчком дворцы себе ваяли. Короче, надо пойти осмотреться, с Мирой спокойно поговорить о том, как тут всё устроено. Все-таки мне здесь какое-то время находиться и бурную деятельность развивать. Я запретила себе думать о том, что у меня что-то не получится. Достаточно размытое это "что-то", но получиться должно обязательно. Я много чего не умею в этой жизни, но, кое-что и могу. Главное — соображалка, вроде, варит — учусь быстро. Просто верить, и баста, иначе страх парализует волю.
Я спустилась во двор. Дом стоял на отшибе поселения, почти в лесу. Добротная избушка без курьих ножек. Мне на ум пришла аналогия с нашей Бабой Ягой, если отмести все то наносное, что про неё напридумывали. Изначально-то нормальная тётка была, это уже потом из неё отрицательного персонажа состряпали. А вот с Дедом Морозом, как раз наоборот. Ладно, это я отвлеклась. Из хозяйства — по двору только куры гоняли, да здоровенный, добрейшей души пёс по кличке Гай величественно возлежал в тенёчке. Видимо, некогда травнице с большим хозяйством мызгаться, да и, что нужно, — местные принесут или продадут. Скотины, в общем, не было, а вот огородик был. Часть огорода занимали съедобные посадки, типа картошки, капусты, овощей. Другая чась была засажена травами — очевидно, не всё в лесу собиралось. Ну да, это разумно — что возможно, иметь под рукой. Там я и нашла мою хозяйку.
— Поела, детка? — Мира, кажется, уже совсем пришла в себя. Очевидно, "заземление" везде работает одинаково. Поковырялся в земле хоть немного — и утихает внутренний гомон, приходят в порядок чувства. — Пойдем чай пить, запарился уже. Да, за добрым чаем и говорится легче.
Говорили мы долго, вдаваясь в детали, складывая подробности в единую картину. Ужинали, и снова говорили. Надо было многое решить, в том числе, как снарядить меня к ведьме. Выдвигаться предполагалось как можно быстрее. Поэтому, два дня на сборы, и вперед.
Как и все деревенские жители всех миров и народов, Мира рано ложилась и рано вставала. Поэтому, как начало темнеть, решительно объявила " отбой", мотивируя тем, что завтра много дел и в голове моей — "биток" — в неё сегодня уже точно ни капли не впихнуть, ибо некуда. Мне категорически не спалось. Я вся просто бурлила от огромного количества полученной информации. И, хоть и в самом деле было очевидно, что я больше ничего не выжму из своего измученного мозга, все равно не засыпалось. Надо было успокоить дрожащий нерв. Я завернулась в покрывало, вышла на крыльцо, села на ступеньки и замерла — вечер завораживал. Ночь ласково укрывала этот мир, давая волю ночным цветам, даруя прохладу. Ммм — эти потрясающие ночные запахи, тепло, поднимающееся от остывающей земли. Гай устроился рядом и, уложив лобастую морду мне на колени, ткнулся мокрым носом в ладошку. Я запрокинула голову и смотрела в небо, наслаждаясь тишиной и окружающим покоем.
Сколь сладкозвучен вечер ныне! *
И этот месяц золотой
Своею дивною игрой
На небосвода мандолине!
Там, в нотах самоцветных звёзд,
Парит средь первородной пыли,
Великолепный Млечный Мост
Примархов седовласой были:
Столпы и дол ему свила
Волшба языческих напевов,
И голосами древних дэвов,
Что рунных узники тотемов,
Бессмертный облик придала.
Подумалось о Косте — как он там, родной мой.
— Все будет хорошо. Верь мне. Я тебя не предам, не остановлюсь, пока ты не вернешься — прошептала я ему в небо.
Нос защипало, обещая близкие слезы. В этот момент, возникло стойкое ощущение, что со стороны леса за мной кто-то внимательно наблюдает. Осмотревшись, но никого так и не разглядев, я поёжилась и пошла спать.
---------------------------------------------------------------
* Автор стихотворения Чернышов Леонид.
3
Утро выдалось хмурым — вчера, видать, напарило. На небе висели тучки, угрожая пролиться дождем, но, пока было сухо. Мое состояние тоже оставляло желать лучшего. Напряжение вчерашнего дня сказывалось. Ничего, расхожусь. По дому разливался одуряющий аромат чего-то однозначно вкусного. Если бы не рамки приличия, слюна, как у бульдога, стопудово капнула бы вниз. Шкала настроения поползла вверх. На завтрак были блинчики и какая-то невообразимо вкуснячая каша. Похоже на пшёнку. Ну как вот из простого продукта сварганить такую шикардятину? — я открыла котелок, заботливо укутанный полотенцем, и повела носом — Ммм! Шоб я так жил! Не иначе, хозяйка с одними ей ведомыми травками мутит. В пузе громко заурчало. Ну, это уж слишком.
— От ты ж, Александра, гусеница-плодожорка, — уплетая блины со сметанкой, бухтела я про себя на настоящую владелицу этого ни разу не тщедушного тельца. — Кушай, кушай, деточка, не дай жеж бог, растущий организьм схуднёт. Ничего, хомячок, путь нам предстоит неблизкий, не до жиру будет — я тебя еще погоняю, будешь у меня бухенвальдским качком, доведу до, так сказать, максимально возможного совершенства. Нам с тобой, понимаешь, столичного господина обаять придётся, а ты тут развела мягкость в теле. Да он нас в таком формате на пушечный выстрел не подпустит.
Допустить крамольную мысль о том, что этот завидный аппетит — мой собственный — эго наотрез отказывалось.