Рыжий (СИ)

И на этом и успокоилась. А я её ждал, волновался, переживал. А встретились и опять погрызлись.
Оставшееся время до нового года я был занят по горло. Конец четверти, занятия в кружке, подготовка к Новому году. Так как мы уже не начальная школа, то у нас, пятых и шестых классов, новогодняя ёлка проходила без маскарада. Без всех этих зайчиков, рыцарей, мушкетёров и прочих пиратов.
Зато, из начальной школы, мне подвалила куча заказов на деревянные мечи и кинжалы. Да и электрические дела активизировались, народ кинулся доставать электрические гирлянды из своих запасов, а некоторые не захотели работать. Я от лишнего приработка не отказывался.
Этот новый, 1984 год, я собирался встречать в одиночестве, как и встречал их Женька всё время житья у бабушки. Бабуля уходила отмечать праздник в свою ветеранскую компанию, а пацана закрывала дома на ключ. Для Евгения это было нормально и привычно. Он просто пораньше ложился спать.
Меня же это немного коробило. Бросать своего единственного родного человека одного? Да еще и в закрытой квартире. Как-то это было неправильно. Но ничего исправить я не мог. В этой семье даже новогоднюю ель или сосну не покупали. Так, хвойные веточки бабушка ставила в вазу и всё.
Решил этот Новый год встретить не ложась спать в отличие от предыдущего владельца этого тела. Благо и телевизор уже был. Смотрел фильмы и концерты, ждал традиционного поздравления нынешнего правителя. Но не дождался. Видимо, Андропов уже совсем плох.
Перебрался к себе в комнату, включил найденный и починенный мной светильник в виде спасской башни кремля. Кто-то выдрал у него шнур с вилкой, а так вполне рабочий был. Единственно, заменил лампочку, крашеную в красный цвет, на синюю под зимнее настроение.
Щелкнул тумблером радиолы и из динамиков полился легко узнаваемый голос Эдит Пиаф и окончание ее песни «Non, je ne regrette rien» (Нет, я не жалею ни о чём). Значит настройки не сбились и никто не глушит «Международное Французское радио» (Radio France internationale).
Отдернув шторы, застелил подоконник одеялом и забрался на него с ногами. За окном шёл легкий снег. Уличный фонарь освещал угол школы и сугробы. Я сидел и смотрел в ночь нового 1984 года. В это время по радио сменилась песня. И Сальваторе Адамо запел про падающий снег. Моих скромных познаний франко-швейцарского патуа********, которое я освоил на разговорном уровне, проживая в кантоне Валлис, хватило чтобы начать коряво подпевать:
Падает снег
Ты не придешь этим вечером
Падает снег
И мое сердце одевается в черное
Это шелковая свита,
Вся в белых слезах.
Птичка на ветке
Оплакивает колдовство
Ты не придешь этим вечером
Кричит мне мое отчаяние
Но падает снег,
Невозмутимо кружась
РАФик* — советский микроавтобус РАФ-2203 «Латвия». Производился в Латвийской ССР.
Негашёная** — не аннулированная к оплате почтовых услуг. Гасится специальными штемпелями, механическими повреждениями или от простого загрязнения чернилами, красками и прочими надписями.
16 союзных ленточек*** — с 1940 года по 1956 год в СССР существовала Карело-Финская ССР.
Шпатель и кельма**** — малярно-строительные инструменты. Шпатель — инструмент в виде пластины с ручкой. Кельма (мастерок) — ручной инструмент, отшлифованная с обеих сторон стальная лопатка с изогнутой рукояткой из дерева или пластмассы.
Двугривенник***** — монета в 20 копеек.
ВЧДр-5****** — предприятие проведения плановых видов ремонта или изготовления грузовых вагонов, их узлов и деталей: ВЧД (ВЧДр, ВЧДэ) вагоноремонтное депо.
КМЦ******* — обойный клей на основе карбоксиметилцеллюлозы. Довольно большая редкость в свободной продаже.
Патуа́ (фр. patois — наречие)******** — диалект или язык, который считается нестандартным в рамках определённой лингвистической системы.
Фотографии к главе и книге в разделе доп. материалы.
  
Глава 15
  
Зимние каникулы пролетели одним днём. Катание на коньках, зимняя рыбалка, занятия в секции. Причем, занятия проводил я, наконец, один. Без подозрительных или удивлённых взглядов Владимира Владимировича на меня, пришельца с тау-кита. У нашего руководителя началась зимняя сессия в институте, и он умотал в Краснодар.
С 1 января 1984 года, в городе ввели талоны на сливочное масло. Бабуля повозмущалась, повздыхала, но законопослушно пошла за ними в горисполком. По её рассказу, я понял, что талоны на масло были с 1979 года по 1981 год. А потом их отменили, и народ надеялся никогда их снова не увидеть.
Пока масло в магазинах было. Да и другие продукты и товары тоже присутствовали. Город снабжался очень неплохо, видимо из-за крупного предприятия, Азовского оптико-механического завода, который имел постоянный оборонный заказ и в простонародье именовался «почтовый ящик». «Ты где работаешь? — На почтовом». Естественно всё было очень секретно, но практически вся взрослая часть населения города знала, что завод производит перископы для подлодок и стыковочные узлы для космоса.
Еще он производил и неплохие товары народного потребления. Фотоувеличители «Дон» и «Азов», фотообъективы, детские фотоэлектрические игрушки «Тир», фильмоскопы и еще кучу всего прочего. Кроме всего прочего, с него активно несли запчасти и комплектующие. И на рыночных развалах можно было купить разнообразные лампочки, штекеры и крокодилы*.
Письмо с деньгами от Игоря Алексеевича, пришло на сочельник. Судя по штампам, почти три недели путешествовало из Ростова в Азов. Времена меняются, а почта нет. В письме кроме денег и короткого текста поздравлений с наступающим Новым годом и благодарности за помощь ещё были вложены два билета денежно-вещевой лотереи. Новогодний выпуск за тридцать копеек каждая. Сначала возмутился, подумав о выплаченных процентах, и хотел отправить обратно, но вовремя обратил внимание, что лотерея уже разыграна 29 декабря. Осталось только проверить.
Выигрышную таблицу нашел в областной газете «Молот» от 2 января 1984 года. К моему удивлению, оба билета оказались выигрышные. Один выиграл рубль, а второй — часы-будильник «Слава» электронные. Или можно было взять деньгами, целых девять рублей. Фартовый однако человек, этот Игорь Алексеевич. Сразу сел за ответное письмо, а то еще чего доброго, не дождавшись ответа о получении денег, приедет их отдавать лично.
С выигрышными билетами пошёл сдаваться бабуле. С легендой, типа вот купил случайно, а они выиграли. Бабушка поохала, порадовалась и решила часы получать, а не деньгами брать. Отдал ей оба билета, пусть сама разбирается с выигрышем. В ответ получил рубль, обнимашки, поцелуи и старый бабкин механический будильник.
Присмотревшись к будильнику внимательней, понял, что у нас в доме всё это время был прикольный часовой артефакт. «SERKISOF garanti», 4 lewel, Made in USSR, было написано на циферблате. А под названием, рисунок стремительно несущегося паровоза.
Был в османской империи армянин-предприниматель, который построил завод в Константинополе, на котором производились неплохие карманные часы и механические будильники.
В конце сороковых годов, это предприятие купил СССР и вывез оборудование на челябинский часовой завод. Но согласно приобретенной генеральной лицензии, первые десять лет все часы на этом заводе должны выпускаться под старой маркой. Спустя десять лет эта марка исчезла, трансформировавшись в советскую марку «Слава».
Второго февраля, я, с помощью бабушки, да на новой электрической машинке, смог прошить парашютные стропы. И стал обладателе первой страховочной системы в этом городе. А десятого февраля «Немецкая волна» сообщила о смерти Андропова. По советскому телевидению нам об этом сообщили только через сутки. Его приемником стал Константин Черненко.
Бабуля почему-то обрадовалась назначению Черненко. По её рассказу выходило, что она была знакома с младшим братом нынешнего генсека, Сидором Черненко. Где-то на фронте казаки пересеклись с сибирцами, вот там и познакомились, а потом еще и переписывались время от времени. Пока в 1964 году он не умер.