О вражде и хорошей газете за завтраком (СИ)

========== Подготовка ==========
Драко Малфой не терпел похвалы. Нет, даже не так. Он ненавидел похвалу.
Когда ты слышишь так много лести, все начинает ей казаться. Любое хорошее слово — вранье, любое поощрение — иллюзия для отвода глаз.
Он привык, что если люди пытались высказать свое одобрение его работой, то делились на три категории:
Первые — бизнесмены, что непременно пытались стать частью его проекта. В целях у таких личностей стояло достижение нового статуса любыми способами. Входила ли в этот список способов лесть? Первым пунктом.
Вторые — журналисты. Жадные до свежих сплетен стервятники, которые разорвали бы любого ради пары слов исключительно для своего журнала. Им доставляло особое удовольствие омывать свою жертву комплиментами, пока та не захлебнётся, чтобы потом они же могли поставить на главную страницу слово «эксклюзив».
Третьи — наивные девушки, которые считали, что, чем больше комплиментов они произнесут за вечер, тем выше вероятность остаться на завтрак. В стрип-клубе это работало бы прекрасно, заставляя любого клиента чувствовать себя особенным. Вот только Драко никогда не платил за секс, а их фальшивые восхищения были ему как минимум противны.
Его мать, безусловно, ни в одну категорию не входила.
Причина такого отношения проста — Драко не лгал ради выгоды и не терпел этого в других. Каким образом без такого необходимого навыка он сумел построить крупнейший строительный бизнес Англии, оставалось загадкой и для него самого, и для его близких.
В общем, он терпеть не мог похвалу. Ни в каком виде. Довольно печально, что все статьи в газетах о нём, его успехах или провалах в итоге заканчивались ею. Это даже забавляло — наблюдать, как сорванную по его вине сделку оправдывали какими-нибудь совершенно глупыми причинами. Лишь бы только не сказать плохого слова. Может быть, он переборщил с давлением на конкурентов когда-то в прошлом…
Изголодавшийся по хоть какой-нибудь критике Малфой имел свойство пролистывать газеты по утрам, кратко прочитывая статьи. Однако, натыкаясь на новый восхваляющий вывод в конце, откидывал издание в сторону и продолжал наслаждаться своим кофе.
Неужели так трудно было взять все его провалы и собрать из них что-то похожее на обвинение? Война с каким-нибудь крупным издательством привнесла бы особое разнообразие в его жизнь.
Смотря на газету, что занёс ему дворецкий утром четверга перед важной сделкой, он брезгливо скривил губы. Его сияющая фальшивой радостью фотография с очередной премии красовалась на главной странице, а остальное он уже и не считал нужным читать. Закатив недовольно глаза, Драко подхватил бумагу со стола и направился к мусорному ведру, чтобы швырнуть её туда со всей брезгливостью, какую только можно было ожидать от заносчивого мужчины.
Но его глаза всё-таки зацепились за заголовок, когда он уже надавил на крошечную педаль ведра и то приоткрылось. Малфой едва нахмурил брови, делая шаг назад.
Драко Малфой — самый успешный предприниматель Великобритании или мальчишка, построивший бизнес на деньги отца?
И вот это уже привлекло его внимание.
Некая Гермиона Грейнджер, журналистка Daily Mail, сумела зацепить его своими первыми словами, но ожидание разочарования от того, что в конце концов она выберет свой же первый вариант, его не покидало.
С осторожностью Драко продвигался дальше по тексту и, чем больше он читал, тем скорее его предостережение сменялось почти ненормальным наслаждением. С упоением он ловил каждое слово девушки, что посягнула на то, на что не решались другие, смаковал её интонации и практически слышал гневный стук клавиш ноутбука, пока она писала в своей маленькой квартирке. Скажем, где-нибудь на окраине Лондона под светом желтоватой лампы, пока строчки текста отражались в её очках.
Если бы он постарался, то мог бы почти представить, как она умоляет своего редактора пойти на риск и опубликовать свою работу, обещая сенсацию.
И с сенсацией она, вероятно, угадала. Не пройдет и часа, как каждая секретарша в его здании уже будет бежать в ближайший киоск. Великий Драко Малфой наконец добился своего — разоблачения.
 
Хотя это было бы слишком громким словом для тех фактов, что были выложены ему на стол в то утро. Не то что бы кто-то сомневался, что старт его бизнесу дал отец с его средствами, но всё-таки никто никогда не рисковал произносить этого вслух.
Одной статьи было бы маловато, чтобы подарить ему безудержный интерес к этой персоне и её высказываниям, так что на остаток дня Малфой почти забыл о том, что прочитал утром. Почти… легкий шарм удовлетворения не покидал его долгие часы и, возможно, поспособствовал поднятию настроения на встрече с партнёрами.
Следующим утром Драко наслаждался тем, как каждое уважающее себя издание оправдывало его и опровергало статью Грейнджер, яростно защищая всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Он вдоволь посмеялся, отложил телефон в сторону и, в ожидании хорошей статьи о нём, открыл газету Daily Mail.
Но сколько бы он не пытался зацепиться глазами за свое имя или уже знакомое ему имя журналистки, оно не появилось между строк. Не появилось и в субботу. И в воскресенье.
Драко окончательно разочаровался, решив, что она испугалась борьбы с остальными газетами Лондона или с ним непосредственно, предпочла свою тихую унылую жизнь.
Он понадеялся на то, что кто-то наконец бросил ему вызов, а она лишь бросила ему перчатку под ноги и сбежала.
Малфой довольно уныло шёл на работу в следующий четверг, даже не проверив газету на столе за кофе. После совещания, которое прошло чуть более напряжённо, чем обычно, он намеревался спуститься в ресторан итальянской кухни на первом этаже и позвонить матери. Звонок телефона прервал мысли о намерениях.
На экране — Пэнси Паркинсон.
Легко вздохнув и подхватив свой пиджак с кресла, Малфой зажал телефон плечом и направился на выход.
— В чем дело, Пэнс?
Её звонки редко касались работы, когда у неё было что-то важное, она непременно приезжала к нему в офис и весьма беспардонно прерывала любые дела.
— Скажи мне, что ты видел новую статью.
Она звучала как минимум расстроенно, как максимум — разгневанно. Скорее даже обиженно, видимо что-то, что было указано в той самой злополучной статье, задело её или кого-то из тех, кого она знала.
— О какой статье речь? — проходя мимо секретарши на выходе, Малфой коротко кивнул на часы и сразу указал на выход, намекая, что у неё появилось около тридцати свободных минут, а уже после подошел к лифту.
— Брось, Драко, ты читаешь все газеты. Не делай вид, что ты не видел.
— Я правда не видел. Сегодня с утра не было времени.
— Мерзавка Грейнджер, что писала о тебе на той неделе, написала про меня, — наконец выдала Пэнси причину своего расстройства. Драко стоило бы напрячься, начать переживать за подругу, но какая-то часть его души обрадовалась, что его «почитательница» объявилась с новым разгромным текстом.
Паркинсон всегда была более восприимчива к критике, нежели он. Конечно, как подобает детям высшего общества, она никогда не признает этого на камеру или в интервью, но он-то знал, как много слёз было пролито, сколько комплексов было проработано, чтобы она могла идти с высоко поднятой головой.
— Написала и написала, не всё ли равно? — он зашёл в лифт, спускаясь вниз с довольно равнодушным настроем к переживаниям подруги. — У тебя успешный гостиничный бизнес. Думаешь, что одна статья тебе что-то испортит? Твои отели все оценены на пять звезд в нескольких странах мира.
— Это другое, — стушевалась девушка по ту сторону.
— Нет, это не другое. Почему тебя вообще волнует её мнение?
— Потому что она написала критическую статью об обращении с гостями.
— И? — Драко приподнял брови, искренне не понимая, почему слова Грейнджер её задели. Конечно, он зайдёт за газетой через несколько минут и ознакомится с содержанием самостоятельно, но вряд ли найдёт в ней что-то столь новое и интересное для себя, как для посетителя отеля Паркинсон не первый год.