Злая любовь (СИ)

Возможно, он просто не создан для этого холодного мира, слишком пустого и блеклого.
То ли дело столица с яркими красками, балами, уютными улочками и кафе у реки. С театром и прогулками в парке, с нарядно одетыми женщинами и мужчинами им подстать.
Нет, определенно, он скучал и уже начал осознавать, что создан для иной жизни.
Радовало только то, что практика не может длиться вечно. Какие-то девять, нет, уже даже восемь, месяцев и он снова вернется домой.
В том, что родители простят и примут, Марк не сомневался ни минуты. Хотя тот факт, что ему до сих пор не передали весточку из дома, немного настораживал.
- Вознесенский, не стойте столбом. Берите в руки меч, - рявкнул Молотов и Марк встрепенулся, осознав, что невольно отвлекся за всеми этими мыслями, тревожившими сердце.
Он взял в руки деревянное оружие и встал против еще одного практиканта – парня, прибывшего недавно из академии Сармина, высокого и крепкого, с узкими глазами и длинными черными волосами, заплетенными в косу.
- Бой! – скомандовал Молотов и Марк атаковал первым, отреагировав молниеносно.
Удар, еще один. Сарминец едва успевал парировать выпад Вознесенского. Марк отлично знал, что в технике владения боя он хорош и чувствовал себя парящим на крыльях, когда сходился в схватке. Это позволяло забыть обо всем, что тревожило душу.
Противник сдал позицию, и Марк мысленно возликовал, продолжая агрессивную атаку, выкладываясь в намерении подавить противника сразу, пока тот не пришел в себя.
Тактика принесла должные плоды и спустя пару минут бой был окончен. Меч Марка выбил оружие из руки длинноволосого практиканта. Деревяшка сделала дугу в воздухе и упала на снег, а Марк, усмехнувшись, посмотрел на поверженного противника.
- Отлично, Вознесенский, - сухо похвалил Молотов. – Теперь в сторону, к мишеням. Практикуем стрельбу из лука.
Марк кивнул и прошел дальше, взяв со стойки тяжелый лук и колчан со стрелами. Встал на позицию, приладил стрелу и, спустив тетиву, проследил за острым полетом смертельно жалящего оружия. Убедился, что стрела попала прямо в цель, и извлек из колчана вторую, когда увидел, как по полигону в сторону, где тренировались постоянные стражи крепости, направляется горец, капитан Джурич.
Приладив стрелу, Марк сделал выстрел, затем еще один и еще, пока мишень не стала напоминать ежа, утыканного иглами. Тогда княжич повесил лук за спину и пошел к мишени -следовало достать стрелы и продолжить тренировку. А еще ему очень хотелось узнать, что говорит Горан тем крепким воинам, которые опустили оружие и встали, оцепив Джурича в кольцо.
Оказавшись рядом с мишенью, Марк прислушался, при этом доставая стрелы из деревянного щитка.
- Мне нужны два-три человека для вылазки завтра, - сказал Горан.
- Бери любого из нас, - ответил кто-то джарганцу, а Марк сдвинул брови, пытаясь понять, что происходит.
Ему давно хотелось проявить себя, а не стоять на стене, вглядываясь в пустой лес в ожидании выдуманной опасности.
- Я пойду! – сказал кто-то.
- Я тоже, - раздался чей-то басовитый голос.
Марк вложил последнюю стрелу в колчан и развернулся всем корпусом в сторону группы солдат.
- Куда пойдем? – продолжали звучать скупые вопросы.
- Порталом в деревню, где нашли детей, - ответил Джурич.
Марк мысленно представил себе это приключение и неожиданно шагнул к джарганцу. Приблизившись, прокашлялся, привлекая к себе внимание. Стражники заметили практиканта, а Джурич, обернувшись, смерил пристальным взглядом.
- Можно обратиться, господин капитан? – прижав ладонь к сердцу, спросил княжич.
Горан сдвинул брови, но ответил короткое: «Да!». И Марк продолжил:
- Я нечаянно услышал ваш разговор, - он покосился на стражников, которые принялись ухмыляться, явно сообразив, что к чему.
- Я бы хотел тоже попроситься с вами, - храбро заявил молодой боевой маг. – Я отлично управляюсь с мечом, сержант Молотов может это подтвердить. Я бы хотел проявить себя. С магией у меня тоже все в порядке. Позвольте отправиться с вами.
Джурич выдержал паузу, затем спокойно произнес:
 
- Боюсь, Вознесенский, я не имею права подвергать вас, как практиканта, опасности. Поэтому не может быть и речи о том, чтобы вы пошли с нами.
Марк даже опешил. Совсем не такого ответа он ожидал. А потому, шагнув вперед и гордо вскинув голову, сказал:
- Я могу пригодиться, хотя не представляю, что может быть опасного в опустевшей деревне.
Горан улыбнулся.
- Вот именно потому, что не представляете, вы с нами и не пойдете, - сказал он. – А теперь возвращайтесь к своим тренировкам, Вознесенский. После прохождения практики, если вы будете распределены в нашу крепость под начало главнокомандующего Воронцова уже как полноценный стражник, я с радостью стану брать вас с собой. А пока увы.
Марк нахмурился, но ослушаться не посмел. Хотя это еще не означало, что он так просто сдастся.
Нет, ему определенно надо делать что-то более весомое. Он чувствовал, что может больше, чем просто быть дозорным на стене.
***********
Катерина пришла незадолго перед обедом, когда я, закончив с изучением книг о Джаргане, взялась за письмо родителям. Письмоноши сказали, что соберут ответы от желающих вечером после ужина и я решила не откладывать столь важное действие на потом.
Золотова вошла в спальню и почти сразу чихнула, чем привлекла мое внимание.
Оглянувшись на девушку, увидела, что она выглядит немного необычно. На щеках горел румянец, слишком яркий, будто девушка пришла с мороза. Но я-то знала, что она сегодня подменяла кого-то из целителей и сидела с детьми. Лечить их Катя не могла, но присматривать за изменением состояния так вполне.
- Привет, - Золотова подошла к кровати, скинула теплую одежду и как была в мундире, рухнула на застеленную постель.
Я отложила перо и развернулась к ней.
- Что с тобой? Простудилась?
- Похоже на то, - ответила девушка и шмыгнула носом.
- Бедняга, - я с улыбкой встала и подошла к ней. – Госпожа Лира тебя видела?
- Видела, но ей было не до меня. Она возилась с каким-то мальчиком из джарганской деревни. Кажется, ему стало хуже и Дельмар влила в него больше силы, чем прежде. Мне велела идти сюда, пока я не заразила остальных практикантов. Сказала, что ты с такой бедой вмиг справишься. – Девушка вздохнула. – Это все занятия на полигоне. Говорил мне Соколов не расстегивать ворот на мундире, вот и результат.
Я приблизилась к ней и велела:
- Так, ложись ровно. Сейчас я тебе помогу, - и с улыбкой проследила, как Катя растянулась на покрывале, словно немаленький такой солдатик.
Наклонившись к подруге, подняла руки и провела сначала над ее грудью – под частую именно там прячется болезнь, которая сперва проявляет себя в насморке и температуре, а потом начинается кашель. Запускать подобное не стоило, а потому я немного влила тепла в ее грудь и уже после подняла руки, постепенно изливая силу в ее горло и выше. Дошла до самой головы, так как подозревала, что у Кати она немного болит, а когда все закончила, девушка довольно улыбнулась и произнесла:
- Спасибо, княжна.
- Не за что, - я отвела руки за спину. – Ну и как твой нос?
Золотова потянула воздух, сделав вдох и ответила:
- Все отлично.
- Тогда полежи до обеда еще есть время, а я как раз закончу с письмом.
Катя кивнула и легла на бок, следя как я возвращаюсь за письменный стол и снова беру в руки перо.
Письмо вышло короткое. Я передавала в нем приветы всем домочадцам и слугам. Особенно обнимала брата, благодаря его за красивые портреты, а когда почти закончила описывать свою жизнь в крепости, написала о шапке и перчатках, надеясь, что в следующий свой приезд в форт письмоноши привезут все необходимое.
Когда закончила и запечатала письмо, Катя вдруг спросила:
- Саша, а можно спросить кое о чем личном?
Я удивленно посмотрела на подругу.
- Спрашивай.
Она замялась, затем продолжила: