Архимаг по-приколу (СИ)
— А он его, хи-хи, точно оттуда достанет? — засомневался Витя, выглянув в окно.
— Да по-любому, — задумчиво ответил Пепел, — видел бы ты, как у него глаза загорелись. Уникальная работа, считай.
— То есть из Монолита реально можно респаун сделать?
— А почему бы и нет? — Пепел пожал плечами, — эта хрень прекрасно души из Варпа захватывает. А если пошаманить немного, то ещё и тело для души создаёт.
— Кстати про тела, — я повернулся к хомяку, — ты не забыл, что у нас на этом плане тушки остались? Твоя — в норе, моя — в медкрыле.
— Пусть как резерв лежат, — хомяк пожал плечами, — как помрём, так сразу в них перенесёмся, не надо будет сутки ждать перед респом.
— Тогда ладно.
Мы развернулись и начали спускаться. Внизу лестницы наша честная компания остановилась и стала решать, куда идти дальше.
— Я пойду место для фамилиара готовить, — Люц вытряхнул из полы мантии два десятка чёртиков, — и этих гадов куда-нибудь девать. Так что, вынужден вас покинуть.
Огневик сделал лёгкий полупоклон и отправился к себе. Вот только не прошёл он и половины пути, как внезапно послышался лёгкий свист, от стены рикошетом отлетел маленький камушек и облако под хомяком резко разлетелось, забив весь коридор весёлым дымком. Шлёпнувшийся на пол хомяк тут же подскочил, поднял вверх лапки и яростно зачитал какую-то фразу на неизвестном языке. За поворотом коридора сверкнула молния, и оттуда буквально вылетел Сарех с рогаткой наперевес, костеря и проклиная слишком дальновидного хомяка. Я, в приступе очередного веселяночного угара, слегка довернул химеролога, из-за чего он сделал двойное сальто через голову и каким-то чудом приземлился на ноги. После этого Люц, не успевший далеко уйти, притащил мага, потиравшего энное место, явно подпаленное молнией, прямо к нам.
— А чего это ты, хи-хи, тут делаешь? — хомяк кровожадно оскалил передние зубы.
— Поддерживаю форму обитателей Академии перед началом учебного года, — сглотнул Сарех, глядя на бритвенно острые резцы шамана, — маг расслабляться не должен никогда!
— Слышь, техножрец, ты не борзей, а то Инквизиция не дремлет. Могут ведь и найти, — хомяк с удовольствием наблюдал за выражением ужаса, возникшего на лице химеролога, — а если вдруг ещё и в пособничестве богам хаоса обвинят, о-о-о… Я тебе не завидую.
— Н-но… Но откуда… Как…
— А что, думал, в портал прыгнул — и концы в воду? А фиг тебе!
Пока хомяк стращал Сареха, я тихо спросил у Пепла:
— Почему техножрец?
— Я надеюсь, ты понял, что Сарех из мира Вархаммера сюда попал? — Пепел дождался моего кивка, — он техножрец и есть. Они там бога-машину, духов различных механизмов и отказ от плоти в пользу металла культивировали. Собственно, именно поэтому у него протезы вместо мяса. Вот только он, — Пепел кивнул на химеролога, — откопал какие-то старые записи на одной из планет, которые его веру и пошатнули. А потом и вовсе разрушили. У него в голове не укладывалось, что техника на чистейших физических принципах может работать, без вмешательства извне. Собственно, он вообще всё найденное сжечь хотел, как в высшей степени еретическую литературу, но в итоге, как истинный исследователь, сделал по-другому: взял он, значит, что-то вроде отпуска и улетел на одну отдалённую планетку, решил записи проверять на практике. Оттуда он вернулся уже убеждённым атеистом, а через некоторое время его Инквизиция в собственном подвале с облавой и накрыла. Если бы он там ещё немного в камере помариновался, его бы либо прямо там бы и расстреляли, либо братьям-технопоклонникам бы выдали. А они предательств не прощают. В общем, так себе перспективы. Теперь про богов хаоса: в их мире — это самоорганизовавшиеся эмоции огромного количества различных существ, воплощённых в форме варп-сущностей. Таких же, только менее могущественных, ещё демонами называют. Они, в большинстве своём, либо ненавидят всё живое, либо просто хотят чью-нибудь душу сожрать, либо использовать себе во благо тех, кто к ним обратится за их огромной силой. Мешает им только то, что при обычных условиях они в материальный мир проникнуть не могут. Мерзкий мирок, — Пепел поморщился, — у нас гораздо спокойнее. Да и я таким сущностям не дам появиться. Хотя… Варп я, пожалуй, закрою. Хватит всякую хтонь по другим мирам собирать.
Мы немного помолчали, слушая словесные выверты шамана.
— А здесь Сарех зачем бузит?
Пепел пожал плечами:
— Сволочная натура, в какой-то мере. В его мире без этой черты может быть очень трудно выжить, а здесь он от неё всё ещё отвыкнуть не может.
Тем временем нас вновь накрыло: очертания размазывались, в словесной тираде постепенно добреющего хомяка всё чаще проскакивали смешки, бледный Сарех стремительно розовел, из мантии Люца вновь посыпались зелёные чёртики, на моём лице всё сильнее растягивалась добродушная улыбка, грозившая порвать харю пополам. Лишь Витю постепенно отпускало: веселянка, как я уже говорил, на него почему-то не действовала, в отличие от травы шамана. Где-то далеко протрубил слоник и послышалось жужжание пчёл.
Разомлевший было Пепел внезапно подобрался:
— Так, отдай блокнот, иначе мы тут до утра следующего дня в этом кумаре простоим. А нам ещё сопутствующую дичь разгрести нужно.
Забрав блокнот, Пепел скомандовал:
— Пошли за карандашом.
Оставив остальных внизу и поднявшись по лестнице наверх, с последним лучом заката мы с Пеплом вошли в комнату.
— А это чё? — Пепел с интересом посмотрел на бычок от самокрутки, валявшийся возле кровати. Подойдя поближе и присмотревшись, он резко отпрянул от него и спросил:
— Это здесь откуда?
— Да фиг знает, — ответил я, — но это точно не моё.
— Я и сам вижу, что это самокрутка Укура, — поморщился Пепел, — мне не очень понятно, что она тут делает.
Тут-то меня и прошиб холодный пот.
— Долбаные кошмары…
Пепел обернулся и обеспокоенно спросил:
— Что с твоими кошмарами не так?
— Да всё не так. Там Укур с этой дрянью был. Потом он мне её отдал. А потом я проснулся. Вот только проснуться — проснулся, А ДРЯНЬ ОСТАЛАСЬ!
Пепел выругался. Подошёл к столу, взял карандаш, что-то написал в блокноте и вытащил из воздуха керамический пинцет, чуть ли не светившийся от мощного, неизвестного мне магического плетения, которым он благополучно подобрал окурок и, держа его на вытянутой руке, скомандовал:
— Портал в Варп открывай, туда закинем.
Приоткрыв небольшой, сантиметров десять в диаметре, проход, мы благополучно скинули бычок вместе с пинцетом туда. Портал тут же закрылся. Вытерев пот со лба и прогнав мурашки, дружно маршировавшие по спине строем три по двенадцать, Пепел заявил:
— Вот что я скажу. Варп — это, конечно, хорошо. Но теперь его лучше запереть, лет на тридцать. По причине карантина с обширным заражением территории.
— Но там ведь всего один окурок болтается. Зачем весь-то закрывать?
— Да, один, но зато какой! — Пепел назидательно поднял палец, — да и вообще, шастают через него тут всякие. Надоело. Со своими бы разобраться.
После чего чирканул в блокноте ещё пару строк. В голове резко прояснилось.
— Всё, готово, — потёр руки Пепел, — больше вселенные вместе не мешаем. Ну, или хотя бы пытаемся этого не делать. Тебе проход в Варп я оставил, но лучше не злоупотребляй, а то ещё скуришься раньше времени. Да, и ещё: эффект от веселянки я убрал. И её саму убрал куда подальше. Будем дозированно выдавать, а то ещё дел прибавится. А нервы — не железные!
— Кстати, о делах. Как тот квест с мировым балансом выполнить?
— Не знаю, — Пепел пожал плечами, — в общем случае — ищешь сильнейшую сторону в регионе, даёшь ей по щщам, принуждаешь к миру — и вуаля! Всё чинно, мирно и равновесно. Но могут быть нюансы. Да и ладно тебе, у тебя ещё целый год в запасе, успеешь что-нибудь разгрести. А пока забудь.
— А с порталами что делать, а?
— Ищешь пару таких же камушков, какой сегодня Хаос из какого-то мира вынёс, ставишь в нужных местах, соединяешь камушки порталами, оставляешь, приходишь ко мне, получаешь награду, — перечислил Пепел.