Архимаг по-приколу (СИ)
— Начинаем операцию "Ночной Дожор"!
Глядя на наши уставшие и голодные рожи, он вздохнул и продолжил:
— Вскройте кто-нибудь дверь, а?
Чеширик молча подлетел к двери, и, как матёрый домушник, в три движения отомкнул выпущенным когтём небольшой (и оттого незаметный) врезной замок. Дверь с тихим скрипом отворилась.
Пошуршав кастрюлями, наскребли себе гречки с мясом и овощами, быстро поели и также быстро разбрелись по кроватям. Конечно, можно было начать разгребать проблемы здесь и сейчас, но всё же сон — дело тонкое. Вы когда-нибудь не спали двое суток подряд? У меня было пару раз, мне хватило. Поэтому я с чистой совестью практически мгновенно уснул, как только голова коснулась мягкой подушки.
***
Я шёл по тёмному длинному извилистому коридору. Зачем я шёл? Не знаю. Но я точно знал, что должен идти вперёд.
За следующим поворотом я увидел странное жёлтое облако. На этом облаке сидел настолько же странный мужик. Отдалённо он напоминал мне бродивших по городу в конце нулевых хипарей, только те были помоложе, лет так на тридцать пять, и не такие тощие. Его длинные волосы, заплетённые в дреды, мелодично позвякивали на сквозняке вплетёнными в них бусами. На том же сквозняке слегка покачивалась давно не чёсанная борода. Одет этот мужик был в радужной расцветки мешковатый свитер и джинсы, на голове болталась лёгкая шапочка того же цвета. Зеркальные очки, надвинутые на глаза, отражали свет несуществующей луны. В пальцах его была зажата небольшая тлеющая самокрутка, испускавшая подозрительный жёлтый дым.
В моём заторможенном мозгу только-только зародились нотки узнавания, как вдруг…
— Чувааак, — голосом бывалого торчка-растамана мужик обратился ко мне, — Затянуууться не хооооочешь?
— А давай, — легкомысленно согласился я.
Приняв из рук хипаря радостно пыхнувшую самокрутку, я аккуратно затянулся. Мир резко повело, перед глазами проскакал динозавр, цыгане с медведем и сова с витым рогом на лбу. Последняя, остановившись и внимательно посмотрев на меня, сказала "уху" и тоже изчезла.
— Ухх, крепкая дурь, — заявил я, выдыхая дым в сторону стены. Стена испуганно дёрнулась, как будто пытаясь свалить от летевшего в её сторону жёлтого дымного колечка. Естественно, у неё ничего не получилось. Когда дымка соприкоснулась с твёрдой поверхностью, та пошла рябью и раскрылась радужным цветком, тут же загадившим весь воздух вокруг омерзительно воняющей самогоном-первачом пыльцой. Осмотревшись по сторонам, цветок быстро отрастил себе несколько лиан и пополз в неизвестном направлении.
Мозг внезапно допёр, что что-то не так. Посмотрел на мужика, посмотрел на косяк. Нотки узнавания постепенно перерастали в жуткую панику. Тут же вспомнилась одна книжка на самиздате, с Андреем-Буревестником в главной роли, которую я читал на досуге в универе. ЛЯ, ЧТО Я НАДЕЛАЛ?
— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!! — дико заорал я, и… проснулся. В холодном поту, на полу, сломав два ногтя, до крови этими же ногтями расфигачив обе ладони, но проснулся, живой и здоровый. В открытую дверь заглянул Гимли:
— Ты чего орёшь?
Я, счастливый от того, что это всё мне всего лишь показалось, облегчённо ответил:
— А, кошмар приснился.
Гном нахмурился:
— Кошмары у Архимагов до добра не доводят, — гном помолчал, — сможешь уснуть сейчас или нет?
— Неа.
— Ладно, — вздохнул Гимли, — пойдём, что ли, чаю попьём. Или чего покрепче.
Окрылённый радостью (ну нафиг такие кошмары!), я спустился вместе с гномом к нему в комнату.
На полу, в комнате, в кромешной темноте, осталась лишь догорающая самокрутка, испускавшая подозрительный жёлтый дым. Воняло самогоном. Начинался новый, яркий, абсолютно упоротый день…
***
Кружка под моим пристальным взглядом подползла к бочке с пивом. Легонько подпрыгнув, посудина солдатиком ушла на дно. Поплескавшись там, кружка всплыла, крякнула, выпрыгнула на стол и, пошатываясь, но, тем не менее, стараясь не разлить содержимое, направилась обратно ко мне. Гном наблюдал за сим действом с животрепещущим интересом, параллельно потягивая всё то же пиво.
А началось всё с того, что от меня, семеня своими ножками по каменному полу, решил свалить стул. При моём приближении он задрожал, и медленно, но верно набирая скорость, направился к открытому окну. Офигевший от такой наглости Гимли пинком отправил его обратно ко мне. Тот с упорством, достойным лучшего применения, поцокал обратно к окну. В итоге, стул угомонился, только когда гном показал ему из-за своей широкой спины здоровенный плотницкий топор, взявшийся у него неизвестно откуда и неизвестно когда.
"Чё, блин?" — подумал я. Сам гном, так же удивлённо взглянув на внезапно появившееся в его руке орудие труда, аккуратно поставил его в угол комнаты (позже топор под шумок уполз под шкаф, окуклился и каким-то образом отрастил крылья, но не суть). С этого момента дичь началась и абсолютно не собиралась заканчиваться. Гонять кружку одним своим взглядом я приноровился уже через полчаса.
Бочонок, к слову, был совсем небольшим — литра на три с половиной. Тем не менее, счёт выпитого шёл уже на восьмой литр, а пиво упорно не хотело кончаться. Нас это, естественно, удивило, но ни в коем разе не напрягло — чем больше, тем лучше.
На огонёк к нам прилетел… Ну, Система это существо подписало как
Болотный комар-дергун, почётный алкоголик, 89 уровень
В общем, полуметровое (это если с ногами считать) комарообразное насекомое персикового цвета влетело в форточку, неся с собой мааленькую чашку с блюдцем. Плюхнувшись на пол, он аккуратно поставил чашечку на стол и выразительно посмотрел своими фасетчатыми глазами на наш бочонок. Переглянувшись, мы с гномом отлили в комариную чашку немного пенного содержимого. Благодарно кивнув, комар с тихим писком улетел на шкаф и затих. Светало.
С первым лучом солнца в комнату, постоянно хихикая, по рваной дугообразной траектории влетел Чеширик. Усевшись на подоконнике и еле-еле собрав в кучу разбегавшиеся красные глаза, он с нескрываемым апломбом сообщил:
— А возле деревни, хи-хи… конопляные поля горят!
После чего, качнувшись, выпал в окно. Снизу послышался треск ломаемых веток, а затем — сильный шлепок об землю.
— Ты там живой? — я осторожно выглянул в окно. Распластавшийся на клумбе в позе морской звёзды кот показал большой палец, мол, всё нормально, и продолжил хихикать уже там.
Мы с гномом снова переглянулись. Я поинтересовался:
— А конопля здесь зачем?
Гном пожал плечами:
— Деревенские с неё верёвки вьют, а из семян масло давят. Особо опытные с неё даже хлеб пекут. Она тут, между прочим, тоже не простая, а магическая: например, полоть её не надо, любой сорняк сама задавит; в длину вырастает в три человеческих роста, а обхватом — в молодой дубок; ну, и ещё там по мелочи. Вот её вокруг деревень, да вдоль дорог и высаживают.
Гимли посмотрел на горизонт, над которым поднималось огромное дымное облако.
— Из побочного магического действия — концентрация "весёлых" веществ там тоже намного выше. И, что-то мне подсказывает, самый смак как раз в этой тучке идёт. Прямо сюда.
Посидев секунду, Гимли резко подорвался:
— Надо срочно всех оповестить, пока нас тут приход не накрыл.
Глядя на всё ещё подтормаживающего меня, он пояснил:
— Помнишь, что мы бухими творили?
Я медленно кивнул.
— Так вот, мы, считай, просто душевно посидели. Раньше бывало намного хуже. А теперь попробуй представить, что мы тут будем творить НАКУРЕННЫМИ.
После чего Гимли, резво перебирая не отличавшимися длиной ногами, попутно вынося встречавшиеся двери, побежал в Ректорскую башню, оставив меня в гордом одиночестве.
Посидев чуток, я решил вернуться в свою комнату. Поднявшись по лестнице, первым делом я заметил "чебураха", про которого уже успел забыть. Тот за время моего отсутствия отрастил четыре лапы — две верхние (прямо под ушами) и две нижние — и теперь важно расхаживал по стене, периодически пиная присаживающихся отдохнуть мух. Как ему это удавалось, будучи в формате "два-дэ", я так и не понял, равно как и то, как он вообще свалил с того места, где я его начертил. Ладно, разберёмся позже.