Горький берег солёного моря (СИ)

На следующее утро Василий и Беллами встали вновь до рассвета. Позавтракав остатками вчерашнего ужина, мужчины собрали вещи, отблагодарили хозяина парой лишних монет и взобрались в седла.
— Бурдюки полные? — уточнил Василий. — Дальше оазисов не будет до самой заставы.
— Мои полны.
— Тогда в путь.
Все короткое утро и даже часть жаркого дня, когда южное солнце неумолимо становится невыносимым, всадники двигались строго на юг. Доктор Кло чуть впереди, Василий — след в след за ним. Лошадей не подгоняли, позволяя животным двигаться в желанном ритме. Несколько раз пришлось остановиться, чтобы жадно проглотить теплую воду и смазать коням носы.
Часам к десяти, Василий заприметил в стороне от их маршрута скалистые выступы. Чуть приспустив с лица платок, молодой человек крикнул:
— Беллами, не найдем ли мы там немного тени?
Доктор кивнул и тут же развернул свою лошадь в нужном направлении. Василий последовал за ним.
По прошествии еще пары минут, путники спешились, и завели коней под выступающую, обточенную песком и ветром скалу. Скала оказалась ниже, чем представлялось Василию, и Султан недовольно фыркнул, когда его заставили опустить голову.
— Ну, будет тебе. Там — под солнцем — не лучше.
— Хозяин верно говорит, — усмехнулся доктор Кло. — Там ты и часа не протянешь. А здесь… Смотри, что у меня есть.
И Беллами выудил из кармана толстую морковку. Султан тут же присмирел, шумно выдохнул и потянулся мягкими губами к предложенному лакомству.
— Для себя берег, — вздохнул доктор. — Но что не сделаешь, чтобы порадовать друга?
Они с Василием стреножили лошадей, сняли с них сумки и седла, напоили животных водой из бурдюков, вдоволь напились сами и улеглись на прохладные камни. Спать никто не планировал, но жара снаружи укромного места вынудила мужчин изменить планы.
* * *
Когда в пустыню пришла ночь и принесла с собой долгожданную прохладу, путники вывели лошадей из пещеры. Проверив крепление сумок на седлах, мужчины забрались в седла и продолжили путь. Они решили больше не рассчитывать на везение и не оставлять никакого участка пути на завтрашний день. А это означало, что ночью всадникам предстояло ехать почти без остановок около девяти часов.
Лошади не подвели, и к восходу Василий и Беллами заметили на горизонте огни Южной заставы. А вскоре и силуэт укреплений стал различим на фоне светлеющего неба.
Караульные встретили их обычным грубым приветствием и требованием назвать себя.
— Граф Василий Лаврентьевич. Прислан губернатором с инспекцией.
— Доктор Беллами Кло.
— Нам ничего не известно о вашем приезде, — последовал ответ с заставы.
— У меня имеются соответствующие бумаги. Позвольте нам войти на территорию, и я предъявлю их вашему командиру.
Ворота открыли, но отношения своего к гостям солдаты не изменили. Приказав Василию и Беллами спешиться, караульные под дулом ружей повели прибывших к полковнику Ожешко.
Начальник Южной заставы принял посетителей лежа, принеся все же свои извинения. Не далее, как пятого дня, он был серьезно ранен в правую ногу во время очередного нападения бедуинов.
— Они в последнее время совсем обнаглели, чертовы отродья, — без стеснения выругался полковник.
Он попытался принять хоть сколько-нибудь вертикальное положение, но сил офицеру не хватило, и полковник Ожешко повалился обратно на подушки. Доктор Кло заметил выступившие капельки пота на его лбу.
— Позвольте узнать, насколько серьезно ваше ранение? — поинтересовался лекарь.
— А! Черт его знает! Был у нас лекарь, да сбежал с месяц назад. Помощник мой мне рану бинтами замотал. Сказал, что кость не задета. Одному Богу известно, откуда он это узнал.
Вновь помянув черта, полковник велел передать ему бумаги, которые Василий Лаврентьевич имел при себе. Бумаги были в полном порядке, и удостоверившись в том, что прибывшие действительно присланы губернатором, полковник стал вести себя с ними более обходительно.
— Эй! Есть там кто?
На крик полковника в комнату вбежал лейтенант Воронцов, с которым Василий уже имел честь общаться. Лейтенант гостей также узнал, коротко кивнул Василию, отдал приветсвие своему командиру.
 
— Сделай чаю нашим гостям. И поесть что-нибудь принеси, — распорядился полковник Ожешко.
Воронцов вновь отдал приветствие и вышел из комнаты. На время ожидания, Василию и Беллами было предложено присесть на табуреты грубой работы, стоявшие возле такого же простого, но крепкого стола. Василий поблагодарил полковника и тут же воспользовался его предложением. Доктор Кло с места не сдвинулся.
— А вам отдельное приглашение нужно? Не занимайте место, любезный. И без того воздуха мало.
— Я - доктор Беллами Кло. Последние несколько лет среди моих пациентов было много достойных людей. В том числе и губернатор, уважаемый Иван Константинович. Василий Лаврентьевич вам подтвердит…
— От меня-то вы что хотите? Простите, господин доктор, но я не слишком хорошо себя чувствую, чтобы понимать намеки.
Доктор Кло подошел ближе к кровати и наклонился над полковником.
— Я мог бы осмотреть вашу рану. Я не военный врач, но мне доводилось иметь дело с огнестрелами.
— Ах, вот оно что! Это да. Это, конечно, можно.
Загородив собой полковника Ожешко от взглядов Василия, как требовал того его лекарский этикет, доктор Кло осторожно снял повязки с раненой конечности.
— Ну, что там? Совсем все плохо.
— Вовсе нет. Кость не задета, пуля прошла на вылет. Рана воспалена, но воспаление не критичное и вполне объяснимое в условиях нынешней жары. Скажите, возможно ли найти лед на этой заставе?
Полковник пожал плечами.
— В колодце ледяная вода, — после недолгого раздумья сообщил он.
— Следует сделать несколько компрессов с холодом, чтобы снять воспаление. И лекарство вам не помешает. У меня есть в сумке все необходимое для его изготовления — я принесу вам позже. При бережном отношении к ноге, думаю, уже через неделю вы сможете ходить.
Вердикт доктора Кло пришелся по душе полковнику Ожешко. Настолько, что он настоял на том, чтобы посидеть с ними за одним столом некоторое время. Лекарь возражать не стал, попросил только не опускать ногу на пол, а положить ее на соседний табурет.
Чай принесли через пару минут. Лейтенант Воронцов охотно сам разлил напиток по простым глиняным кружкам. Ароматный напиток заметно дымился, но никто не смог удержаться от того, чтобы сразу же его попробовать.
— Это бедуины-черти научили наших солдат варить такой чай. Да, может, оно и неплохо. Все лучше, чем вино пить по такой жаре, — прихлебывая из своей кружки, проговорил полковник.
От первых глотков чая стало совсем жарко, пот градом покатился по и без того влажным спинам. Но уже через пару минут выступившая влага настолько охладила кожу, что даже находиться в жарком и душном помещении стало не так тяжело.
Задав еще несколько вопросов и выяснив предпочтения прибывших относительно условий и длительности проживания, полковник вновь вызвал лейтенанта Воронцова и отдал ему распоряжение о комнатах.
— Да подмести там не забудьте! Пыли от песка у нас очень много. Иной день все лица платками закрывают, а не то задохнуться можно.
Закончив с гостеприимством, полковник Ожешко принялся рассказывать о нелегкой доле своих солдат, о том, что губернатор совсем забыл о нуждах Южной заставы, и о бедуинах, которые ведут войну не по правилам.
— Кое-кто из солдат поговаривает, что бедуины эти и не бедуины вовсе, а ряженые.
— В каком смысле ряженые? — уточнил Василий. Ему показалось странным, что опытный полковник не может отличить жителя пустыни от того, кто хочет им казаться.
 
— Сброд какой-то. То ли беглые, то ли просто недовольные нормальным существованием.
— Так не стоит ли выслать разведку?
Полковник невесело усмехнулся:
— Еще месяц назад выслал. Двоих отправил — ни один не вернулся, знать о себе не дал. Пропали в пустыне. То ли от жары померли, то ли в плену сгинули. Сами понимаете, что людей у меня не так много, чтобы кого-то на их выручку посылать.