Горький берег солёного моря (СИ)

Часам к десяти завтрак и все разговоры были окончены. Старый князь сообщил, что намерен поработать в кабинете. Молодые люди отправились в гостиную. По дороге Олег сообщил, что должен подняться к себе на пару минут. Так что Анна и Мелентий, к величайшему удовольствию последнего, все же остались вдвоем и наедине.
— Я надеюсь, беседа с глазу на глаз не скопрометирует меня, — произнесла Анна.
— Теперь день и мы в вашем доме, так что вы можете ничего не опасаться, — отозвался Мелентий.
Они с княгиней сели в кресла напротив друг друга. Граф сделал вид, что заинтересовался книгой, лежащей на столе. Но крутил издание в руках лишь для вида, изредка похмыкивая, словно читая что-то интересное. Мелентий хотел заинтриговать Анну, чтобы она первая заговорила.
Однако девушка молчала. И даже не смотрела на Мелентия, предпочтя молодому человеку цветочный узор на обоях. Перестав хмыкать, граф вовсе отложил книгу и стал в упор разглядывать Анну. Такого молодая княгиня стерпеть не смогла:
— Вы ведете себя неприлично.
— С каких это пор неприлично смотреть на красивую девушку?
— С тех самых пор, как красивая девушка вышла замуж, — отозвалась Анна.
Мелентий усмехнулся. Поднявшись со своего места, он подошел к княгине и, наклонившись к самому ее уху, прошептал:
— И вы, и я, и весь свет знает, что ваш брак — не более чем удачная сделка.
Поскольку встать Анна не могла, она откинулась на спинку кресла, чтобы максимально отдалиться от графа.
— Сделка или нет — это ничего не меняет. Я супруга князя Леонида, — спокойно произнесла она.
— Но вы не любите его. Так почему бы вам не подарить свою любовь кому-нибудь другому? Тому, кто приглянулся вам с первого взгляда. Тому, кто любит вас.
Мелентий медленно выпрямился. Руки его были холодны, лицо — непривычно бледно, губы — пересохли. Он поймал себя на мысли, что сотни раз признавался девушкам в любви, но еще ни от кого не ждал ответа с таким нетерпением.
Впрочем, услышав ответ, Мелентий уже пожалел, что затеял весь этот разговор. Слова Анны ранили его больнее и сильнее, чем могло ранить холодное лезвие кинжала, в руке преданного друга. И он предпочел бы оставаться в счастливом неведнии относительно ее мнения, чем разрешить все вопросы здесь и сейчас.
— А почему вы решили, что в моем сердце нет любви? И почему вы решили, что приглянулись мне "с первого взгляда"? — спросила девушка.
— Но разве на балу, когда вы увидели меня…
— На балу вам могло что-то показаться. Но, уверяю вас, не вы были причиной произошедшему со мной.
Мелентий заметно нахмурился.
— Я замужняя женщина, граф. Прошу вас, не забывайте об этом.
Разговора они больше не вели. Когда Олег вошел в гостиную, Анна и Мелентий вновь сидели друг против друга, углубившись в чтение.
После прихода Олега беседа все же имела место. Вновь обсуждали охоту, минувший бал. По прошествии получаса Анна сослалась на усталость и ушла в свои комнаты. До самой двери своей гостиной она сохраняла спокойствие, двигалась медленно и уверенно. И лишь очутившись в одиночестве, девушка без сил рухнула в кресло и позволила слезинкам скатиться по щекам.
  
Глава 9 (Василий)
 
Свадьба Василия и Тамары состоялась семь месяцев назад. Пышное торжество с сотней гостей, не одним десятком музыкантов и миллионом бутылок шипучего вина, доставленного по личному заказу губернатора. Поначалу Василий опасался, что кто-нибудь из приглашенных может знать настоящего Василия Лаврентьевича и сообщить губернатору о подмене. Того же опасалась госпожа Юлия — молодой человек замечал некоторую нервозность в ее движениях. Ведь, случись правде открыться, Юлия Леонидовна пострадала бы также. Однако все шло своим чередом и прежние знакомые дворянина лишь подмечали, что он немного изменился от южного солнца, но все так же хорош собой.
После свадьбы Тамара и Василий заняли несколько комнат в доме губернатора, так что ночные часы, да и большую часть дня, они могли проводить раздельно, не пересекаясь и не тревожа покой друг друга.
 
Через месяц после свадьбы Тамара и Василий обрадовали губернатора известием о скором прибавлении в семействе. В благодарность за "добрую работу" Иван Константинович пожаловал Василию земельный надел и несколько тысяч золота, которые молодому человеку следовало пустить на строительство дома и организации хозяйства на доверенной земле.
О земледелии и строительстве Василий имел слабое представление. Несколько дней он провел в раздумьях. Потом обратился за помощью к Тамаре. Ей, с детства имевшей дело с бумагами и делами губернатора, было проще все организовать. И по прошествии еще пары месяцев на земельном участке уже был заложен прочный фундамент будущего дома.
После свадьбы Василий почти не виделся с госпожей Юлией. Молодой человек опасался подозрений губернатора, что он предпочитает общество знакомой обществу законной жены. Юлия Леонидовна не возражала. Тем более, что и у нее были причины прекратить частые встречи с Василием. Лишь изредка на званых ужинах или редких балах они встречались и имели возможность сказать друг другу пару слов.
Повод нанести госпоже Юлии визит у Василия появился… вернее, должен был вот-вот появиться лишь завтрашним утром.
— Господин! — вбежала в гостиную служанка. На уставшем лице девушке были заметны капли пота, на переднике — свежие пятна крови.
— Родила? — тут же поднимаясь на ноги, спросил Василий.
— Да, господин. Девочка. Здоровенькая, хоть и недоношенная на два месяца. Но такая крупная!
Василий прикусил губу.
"Если бы, — подумал он, — служанки или доктор заподозрили неладное, они бы уже подняли переполох. Значит, обошлось. Значит, ребенка моим посчитали."
— А могу я увидеть ее? — спросил Василий. Не то, чтобы ему было интересно, но со стороны показалось бы странным, если бы такого вопроса он не задал.
— Дочку — да. А вот госпоже Тамаре требуется отдых. Доктор сказал, что ее до утра не следует беспокоить.
— Хорошо. Ты ступай. Я скоро подойду, взгляну на ребенка. Тамара Ивановна не сказала, как назовет ее?
— Нет, господин.
Василий кивнул.
Через десять минут он стоял возле детской кроватки и, боясь лишний раз шелохнуться, держал на руках крохотный комочек. Он не знал, как должен выглядеть новорожденный (да к тому же недоношенный), и потому малышка казалась ему совсем крохотной.
Девочка спала. Едва слышно посапывала, крепко сжав кулачки и время от времени подергивая тоненькими ножками. Василий внимательно рассматривал ее, отмечая, что она похожа на свою мать. Легко угадывались те же угловатые черты лица. Но для малышки подобное сходство было куда предпочтительнее, чем сходство с родным отцом.
После рассвета, Василий нанес визит губернатору. Они недолго поговорили о малышке, делах в будущем имении молодой семьи. Потом Василий сказал, что вынужден откланяться, поскольку на утро у него намечен визит.
— К Юлии Леонидовне и Андрею Михайловичу?
— Да, Иван Константинович, — не стал скрывать молодой человек.
— Хорошо. Пусть первые за вас порадуются. Привет им от меня!
Василий велел оседлать лошадь. И через пять минут резко осадил ее перед крыльцом знакомого дома. К нему вышел слуга, осведомился о цели визита.
— Госпожа Юлия в саду. Прошу вас, проходите, — с поклоном сказал слуга.
Василий был рад, что дальше продолжил путь в одиночестве.
Юлия Леонидовна сидела на лавочке в тени. Перед ней стояла тележка с графином воды, парой хрустальных стаканов и кипой бумаг. Когда Василий увидел ее, девушка как раз вскрывала ножом очередное письмо. Оно, должно быть, было совсем скучным, и после прочтения спокойное лицо госпожи Юлии стало печальным.
 
— Мое почтение, — привлек Василий внимание девушки.
Госпожа Юлия оторвалась от своего занятия. Улыбнулась, протягивая гостю руку. После приветствия, Юлия предложила Василию воды, которую он охотно выпил.