Жизнь на двоих (СИ)
– Пойдем. Император уже должен быть внизу, – вздохнула София, отходя от Вагариуса. – Только не говори ему ничего, пожалуйста. И я не должна была тебе говорить, не сдержалась.
Она открыла дверь и шагнула в коридор. Следом из комнаты вышел Вано – бледный, с бисеринками пота на лбу и нескрываемым шоком в глазах.
По лицам спускающихся по лестнице Софии и Вагариуса император сразу понял – что-то случилось. Развеял эмпатический щит и прислушался к эмоциям обоих.
София была сильно расстроена, а вот Вано… удивлен до глубины души. Нет, даже не удивлен – поражен, шокирован. Его эмоции били кулаком в грудь.
Интересно. Арен мог понять чувства Софии – наверное, она расстроилась из-за того, что он попросил взять на море Викторию. Но откуда столько изумления у Вагариуса?
– Добрый вечер, ваше величество, – сказала девушка, опуская чуть влажные глаза. – Я готова идти во дворец. Только дайте мне пять минут, я скажу пару слов маме и сестрам.
– Я верну тебя через несколько часов, – произнес Арен спокойно, пытаясь понять, что же случилось. – Пусть не переживают. А завтра утром вы отсюда отправитесь на море. Как твои родные восприняли это известие?
– Они в восторге. – София чуть улыбнулась, и эмоции ее стали немного легче. – Правда, их пугает перспектива общения с наследниками и ее величеством.
– Не стоит так пугаться. Все будет хорошо. Иди, я подожду здесь, чтобы не смущать.
Она кивнула и прошла на кухню, откуда доносились веселые детские голоса. На самом деле Арену хотелось познакомиться поближе с ее родственниками, но он решил пока отложить это. И так испугал накануне девочек.
– Вано, – обратился император к безопаснику, как только София прикрыла дверь, – ты ничего не хочешь мне сказать?
Вагариус смотрел на него так, словно видел перед собой по меньшей мере Защитника, и эмоции его по-прежнему зашкаливали ураганом сильнейшего изумления.
– Я… – Он кашлянул и из бледного вдруг стал малиновым. – Нет, ваше величество.
Арен, скептически усмехнувшись, решил, что спросит у Софии.
– Завтра с утра, прежде чем переноситься на море, отчитаешься мне по организации безопасности. Лучше до восьми утра либо в девять, после завтрака.
– Да, ваше величество.
Что же с ним такое? Арен в жизни не видел Вано в подобном состоянии, и ему это не нравилось.
– Возможно, я к вам загляну ненадолго. Хотя завтра вряд ли, скорее, в пятницу. Завтра слишком много дел.
– Да, ваше величество, – повторил Вагариус хриплым голосом, открыл рот, словно хотел что-то сказать, но почти сразу вновь закрыл и, побагровев еще сильнее – хотя Арену казалось, что это уже невозможно, – опустил голову. – Да, я понял.
Эмоции изменились – изумление превратилось в отчаяние и горечь, из-за которых императору стало больно в груди, и место неподалеку от сердца, где стоял датчик подачи тока, неприятно засаднило.
В это мгновение открылась кухонная дверь, и в прихожую вышла София.
– Я готова, – сказала она твердо и подошла к Арену. – Можно переноситься, ваше величество.
Она уже почти не была расстроена, просто немного огорчена. И прежде чем переносить Софию в детскую, Арен построил лифт в комнату девушки – сначала им нужно поговорить, и не только о странном поведении Вано.
Оказавшись в камине, София с интересом огляделась, улыбаясь, и император ощутил радостное удивление – она гладила языки пламени, и один раз даже, осмелев, оторвалась от императора, но тут же охнула и прильнула обратно.
– Обожгло? – забеспокоился Арен, но она мотнула головой:
– Нет. Просто непривычно. И глаза совсем не болят.
– Я дам тебе допуск на переносы через камин, – сказал император, когда они вышли в ее комнате во дворце. – На всякий случай. С учетом нынешней ситуации это может когда-нибудь пригодиться.
– Надеюсь, что не пригодится, – пробормотала София немного испуганно. – А… это ничего? В смысле не странно, что у аньян есть допуск?..
– Об этом будут знать только Вагариус и начальник охраны дворца. Рильо я скажу, что это вопрос безопасности детей. Если что, ты сможешь моментально перенести их в безопасное место. Кстати, тебе еще надо зайти в кадровую службу, забрать браслет связи. Вано упомянул, что ты имеешь право его глушить?
– Да. – София улыбнулась. – Но с учетом того, что прослушка официально запрещена, звучит забавно.
– Только не увлекайся, Софи. – Арен улыбнулся в ответ. – Договорились?
– Конечно. Я все понимаю.
– Ты не сердишься на меня? – спросил он, делая шаг вперед и касаясь ладонью щеки девушки. – Из-за поездки на море?
София прикрыла глаза, наслаждаясь его прикосновением.
– Нет. Я не могу сказать, что в восторге от перспективы общения с ее величеством, особенно после попытки приворожить меня к Адриану, но это все равно неизбежно. Я понимаю, – повторила она, распахивая глаза и глядя прямо на него. – Ты хочешь, чтобы дети тоже отдохнули, и лучше, чтобы они были под присмотром Вано. Я согласна, так действительно лучше. Но, Арен… Как отреагирует сама Виктория? Ты говорил ей?
– Пока нет. Скажу позже.
– Она ведь может рассердиться. – София трогательно закусила губу, задумавшись, и Арен, не выдержав, наклонился и поцеловал ее.
– Не волнуйся, – сказал он тихо через несколько мгновений. – Виктория начала заниматься с психотерапевтом и стала спокойнее. Кроме того, я поговорю с ней, постараюсь все объяснить. Ради детей ей придется держать себя в руках. Но если что-то случится, сразу сообщай мне, я приду и заберу ее, будет тогда сидеть в комнате.
– Арен, – вздохнула София укоризненно, и он усмехнулся.
– Тебе жаль мою жену несмотря ни на что, я уже понял. Не волнуйся, я не собираюсь ее обижать. В конце концов… – Усмешка стала горькой. – Она ведь моя жена.
София сочувственно погладила его по плечу, и он решил сменить тему:
– Скажи, почему Вано настолько странно себя вел десять минут назад? Что-то случилось? Он на меня смотрел так, будто я ему сообщил об исчезновении Геенны.
Девушка смутилась и, чуть порозовев, опустила взгляд.
– Прости, я… проговорилась ему. Но он так злится на тебя, так обвиняет… Я просто не выдержала и… Прости, Арен. – София вновь посмотрела на него, вздохнула – и поцеловала сама. Сама! Осознав это, он вспыхнул от желания и, прижав ее к себе крепче, углубил поцелуй.
Кровь стучала в висках, в груди стало жарко и больно, все его существо требовало немедленно присвоить себе эту девушку. Сейчас, как можно скорее, пока она отвечает, пока прижимается, пока стонет, и эмоции ее на вкус такие же сладкие, как губы.
«Ты же не собирался трогать…» – мелькнула слабая мысль, и Арен, собрав себя в кулак, отстранился, но чуть было не сорвался вновь, увидев розовые щеки и возбужденно блестящие глаза Софии.
– Я не понял, за что ты извинялась, – произнес он, и грудь его тяжело вздымалась. – О чем ты проговорилась, счастье мое?
– О том, чьей жизнью живу, – сказала она почти шепотом, но взгляд не отвела. – Я знаю, что не должна была…
– Забавно. – Арен улыбнулся, покачав головой. – Я ведь не в курсе, что ты уже в курсе. Хотя это предсказуемо – конечно, Эн должна была сказать. Но вот Вано… Не переживай, Софи, я на всякий случай поставлю печать молчания.
– На всех?
– Нет, только на Вано. Хотя я в нем уверен, все же так будет лучше. И завтра, когда он придет отчитываться об организации безопасности вашей поездки, я поговорю с ним. Объясню, что не собираюсь тебя трогать.
– Арен?.. – София удивленно выдохнула.
– Я не желаю, чтобы ты мучилась, – объяснил император спокойно. – Ты ведь будешь переживать, Софи. Не надо, пусть все остается на своих местах.
Она обескураженно молчала.
– Ты не создана для интрижек, счастье мое, – продолжил он и, подняв руку, погладил девушку по волосам. – Ты должна быть женой и матерью, а не любовницей. Я скажу это Вано завтра, он сразу успокоится, и вы перестанете ссориться. Вы же поссорились, верно?