Некроинтернационал: Неофит (СИ)

Приближаясь к ее глотке, я схватил серп двумя руками, извернулся всем телом и воткнул его точно в демоническое нёбо — туда, где пульсировал непонятный узел. Лезвие артефакта легко рассекло кости и плоть, после чего воткнулось в неведомое средоточие. На миг меня ослепило яркой вспышкой, будто молния ударила в громоотвод. 
Конечности твари мгновенно ослабли и мелко затряслись, я физически ощутил удивление и смертельный ужас, исходящий от демона. Такого подарочка эта мразь точно не ожидала! Демон попытался отбросить меня в сторону, но его будто парализовало! Я ощутил извергнувшуюся из артефакта волну энергии, сотворившую нечто вроде поля стазиса и обездвижившую тварь. Агеон нередко использовал подобные заклятья для своих опытов, но… ведь он был Старшим Магистром, и его заклятье было крайне ограничено в пространстве, а это. это просто невозможно! 
В следующую секунду в меня устремилось целое море грязной концентрированной праны, полностью выбив из головы все мысли. Всё моё существо скрутило от невыносимой боли, огнем горела каждая частица тела, казалось, меня разорвёт на клочки! По всему телу выступил кровавый пот, а изо рта хлынул неудержимый поток рвоты. Я пытался оторвать ладони от серпа, но они точно приросли к его ручке. Я не мог пошевелиться! Поле стазиса действовало и на меня! Артефакт же объедался и буквально фонтанировал оргазмичными эмоциями. Поглощая дармовую энергию, он раскалился до красна, а деревянная ручка начала тлеть, на глазах превращаясь в угли и обжигая мои руки. 
Спасаясь от творящегося вокруг ужаса и боли, я инстинктивно провалился на Грань. Физическая боль исчезла, но чувство, что моя душа вот-вот разорвётся не отступало. Мир преддверия лихорадило: крупицы праны метались из стороны в сторону, будто мошкара перед лампой. Пелена перехода на иной план истончилась, став полупрозрачной: я увидел пыльную дорогу, пролегающую прямо посреди ночного звездного неба. По тракту неспешно брел путник в сером дорожном плаще, ритмично постукивая оконечником своего посоха по плотной земле. Почувствовав на себе мой взгляд, он медленно повернулся. Несколько долгих секунд он изучал меня бездонной чернотой своего капюшона, а после неожиданно резко поклонился и, повернувшись спиной, быстро зашагал вдаль, будто у него появилось срочное дело. Я проследил за ним до поворота дороги, и только после этого, смог отвернуться от пелены. По эту сторону яви подходила к концу поистине страшная схватка. Светящаяся насыщенным лимонным светом сущность, боролось с безразмерным черно-синим пятном. Клякса с каждым мгновением всё больше и больше окутывала противника, заключая в себе его тело. Желтая тварь боролась до последнего, выстреливая лучами во все стороны и пытаясь прорвать блокаду, но всё было тщетно, её противник был гораздо сильнее. 
В момент, когда клякса полностью опутала желтую сущность, мир вокруг мгновенно посерел, будто из него вынули все краски, небо и земля завертелись калейдоскопом и меня тут же выкинуло в реальность.
  
Глава 17
 
Убей их всех! Убей их всех!
Спустится тьма, расцветёт экономика,
Надо всего лишь прочесть
До конца Некрономикон!
Некрономикон!
Вот и пиздец государственным гомикам!
Я начинаю читать…
Некрономикон!
Михаил Елизаров
Реальный мир встретил меня жуткой болью в руках — опустив на них взгляд, я увидел ручейки расплавленного металла, стекающего с моих ладоней. Почерневшие от грязи и пепла, местами прожжённые до самых костей, они выглядели просто ужасно. Несколько долгих секунд я тупо смотрел на них, не в силах понять: что же произошло? Я не сразу осознал, откуда взялся расплавленный металл, а когда догадался — по моей спине побежали мурашки: неужели все кончено? Инструмент, который позволил мне вырваться из пут болезни и взять жизнь в свои руки уничтожен, и теперь… Теперь… а чего я собственно испугался? Я ведь к этому и шел, я итак собирался избавиться от него. Может быть не навсегда — спрятал бы его где-нибудь в укромном месте, чтобы, в случае крайней необходимости, иметь возможность вернуть его. Но теперь пути назад нет, и мне остается надеяться только на собственную волю…
 
В следующее мгновение гигантская туша мертвого демона начала опадать в зловонную жижу, утягивая меня за собой. В воздух взметнулись мириады мутных брызг, по всему каналу разошлись волны, будто кто-то бросил в воду огромный булыжник. В глотку твари с обилием пузырей хлынула вода и меня потянуло на дно: многочисленные конечности твари всё еще оплетали мое туловище. Несмотря на страшную боль в руках, я принялся освобождать своё тело от оков чужой плоти. Пытаясь выбраться из оплетающих меня веревок-щупалец, я бился будто птица в силках, отрывая от себя куски мертвой плоти. До трупного окоченения было еще далеко и щупальца с неохотой, но поддавались — если бы не якорь, быстро погружающийся в пучины мертвой воды, я бы уже давно освободился!. Приходилось бороться изо всех сил: я смог скинуть кольца со своей груди и торса, но ноги всё еще оставались в демоническом плену. Мне не хватило буквально пары десятков секунд — туша демона скрылась под водой, и я, едва успев наполнить легкие воздухом, погрузился следом за ней. 
Зрение пропало полностью — приходилось действовать наощупь. Понимая, что не смогу долго продержаться — я решился на отчаянный шаг. Достав из-за пояса мизерикорд, я начал по памяти вырезать на своем оголенном животе глиф, вызывающий судороги. Невольно по моему лицу проскользнула усмешка: если в итоге я умру от заражения крови — это будет чертовски глупо! Даже в подводной тьме я смог увидеть изумрудный свет от начавшего работу глифа, — нижнюю часть моего тела скрутила боль, а ноги задергались как у веревочной марионетки. Это помогло — от движения и вибрации, кольца оплетающих меня щупалец начали медленно расходиться в стороны. Почувствовав свободное пространство, я извернулся всем телом и, наконец, смог освободиться. Я находился под водой уже более минуты и легкие буквально разрывались от недостатка кислорода. Мазнув кинжалом по глифу и прервав его работу, я пулей устремился к поверхности. Всплыв над водой, я, с жадностью алкоголика, принялся глотать спертый подземный воздух. Отдышавшись, я огляделся. 
"Берег" оказался неожиданно близко — площадка с трупом жандарма приветливо блестела кровавыми лужами в свете фосфоресцирующего мха. Борясь со слабостью во всём теле, я медленно поплыл к ней. Подтянувшись на руках, я забрался на бортик канала и обессиленно развалился на мокром от чужой крови камне. Удивительно, но кроме рук и порезанного живота ничего не болело — во всём теле ощущалась странная легкость, будто я только что принял освежающий душ. Вспомнив, из какой ванны выбрался — я истерически рассмеялся. Не пожелал бы и заклятым врагам так освежиться! Смех никак не унимался, я трясся как эпилептик и не мог остановиться. Сырые подземные своды отражали звуки моего голоса, превращая его в подобие хриплого собачьего лая и, эхом разнося далеко по канализации. Говорят, смех — это здоровая реакция на стресс. Смех помогает справиться с болью и унынием. Смех — это лекарство от всех болезней. Не знаю, насколько эти утверждения правдивы, но неожиданный приступ действительно помог мне прийти в себя. В голове яркой вспышкой мелькнуло понимание, что нужно убираться отсюда. Идти обратным путем слишком рисково: на подмогу к моим мертвым преследователям наверняка явятся другие жандармы. Да чего уж там — наверняка они оставили караулить наверху хотя бы одного человека. Не совсем же они дураки? Выходит — все, что мне остаётся — это двигаться вперед по этим тоннелям, в надежде найти открытый люк, ведущий на поверхность. Или дойти места, где стоки изливаются в реку. Выбор не велик. 
* * *
Фонарь канул где-то в глубинах канализационной реки, и мне приходилось довольствоваться тусклым светом растущего на стенах мха. Долгое время я двигался, держась одной рукой за стену, пока не добрался до развилки: тоннель разделялся на две части. На кирпичных стенах нашлись бронзовые, позеленевшие от времени, таблички с обозначениями, но из-за сырости и вездесущего мха, надписи были едва различимы. С трудом очистив указатели при помощи кинжала, я смог прочитать на одном из них — "Восток", на другом значилось — "Запад". Толку от этой информации было немного и я, по древней мужской традиции, решил двигаться налево, то есть — на запад. По прошествии получаса ходьбы, я заметил, что воздух стал более сухим, да и уровень жидкости в канале значительно снизился — похоже, я выбрался в малонаселенный сектор или какую-то складскую территорию.