Планета свиней (СИ)
— Какая ещё сказка? — встал в позу Шмаль. Скрестив лапы на груди, он приготовился отстаивать точку зрения в глубокомысленной дискуссии. — Я лично спасал императора от сибирского князя. Роберт Варакин мне жизнью обязан. Тебе понятно?
— От кого спасал? — не поверил китайский кот. — А как же тогда ты попал в посольство княжеское, если от князя Витольда спасал императора?
— Не твоё кошачье дело, как я дипломатом стал! Может, я тоже разведчик, как мой друг Барс, — злился чёрный. — Ты, вообще, кастрированный под хвостом и всё выдумал, что три любовницы у тебя.
— Ты!.. а ты уголовник! Нет у тебя никакой недвижимости в Якутске и бизнеса нет, и кабака нет. Будто я не знаю, кто ты такой. Врун ты и вор, вот ты кто! — раздул ноздри Вау Сил и плюнул точно на маленькие, сшитые по индивидуальному заказу ботинки Шмаля.
Вот это поворот!.. и чёрный выпустил когти. Рыжий пристроился плечо к плечу с боссом и тоже сверкнул острыми когтями. Судя по настрою и бездоказательной позиции обеих сторон — вскорости должна начаться откровенная драка, но сиплый голос из полумрака остудил скандалистов в один момент. Когда-то дерзкий баритон принадлежал полицейскому волку.
— Хватит уже. Надо к своим прорываться…
Гомвуль очнулся на полу. Скинул простынки, осмотрел, кем-то заштопанную рану. Потом открыл защёлку на двери, вышел в коридор и услышал, как неподалёку проходят горячие дебаты. Если бы не тигриный выпад, который сложно не заметить, то можно представить себе, что продолжаются переговоры, но только в усечённом формате: без китайского вана, княжеского советника и творческих кабанов.
— Ну, живучий ты волчара! — увидев якутского сыщика, почему-то обрадовался Шмаль. Рыжий Барс даже услышал негромкое мурчание друга, пусть и короткое, но настоящее кошачье мурлыканье.
— Плохо помню, что произошло. Меня тигр ранил? — был немногословен Гомвуль.
— Он родимый. Вроде знакомец твой. Ты уж прости, но когда тебя расписывали по живому, я с корешом затаился и слышал, как верзила чепуху разную нёс. Собакой тебя называл. Сволочью!
— Виделись с ним однажды. Было дело. Это Ковач, — оскалился волк, представив Зубова и уголовное дело, которое без него расследует Стас в столице Сибири.
— Разреши, рану посмотрю, — хотел помочь Фил Ли.
Гомвуль расстегнул куртку и сказал:
— Если бы вовремя помощь не оказали, прыгал бы сейчас по облакам.
Хаски со знанием дела разглядел наспех шитый шов. Потрогал когтем плохо стянутую нить. Принюхался.
— Скажу тебе, как опытный фельдшер: не хотел тигр убивать, — сообщил Фил Ли. — Рассечение неглубокое. Ударил для вида. Хотя… возможно, промахнулся. Но много ли тебе из практики известно случаев, когда палец убийцы дрожал на курке; когда тигр бил ножом, и лезвие останавливалось в миллиметре от сердца?
Полицейский волк задумался, ощупывая пропитанную кровью шкуру вокруг шва. Что если Фил Ли прав: тигр только ранил его, чтобы подарить надежду на возвращение в Якутск.
Но чёрному Фил Ли не нравился, и слушать он не хотел его бредни. Тоже мне гений! Был бы умный, не уехал бы из Москвы к китайской бабушке. В Москве цивилизация: метро есть и пенсионный возраст с шестидесяти пяти. А ещё раздражало, что пёс и волк нашли общий язык.
Если Шмаль невзлюбил пса, то белая кошка Изольда, почему-то разобиделась на Шмаля. Она шикнула, показав ровненькие, жемчужные клыки.
— Это он бомбу взорвал. Я ему говорю: не нажимай кнопку, а он всё равно своим пальцем давит.
Все покосились на чёрного. Даже рыжий смотрел на босса недоверчиво, словно тот нарочно взорвал здание. А Изольда не успокаивалась. Оттопырив крючковатый коготок, она указывала на Шмаля, как злая ведьма в кошмарном сне.
— Это плохой кот. Я ему сказала: не надо, а он достал пульт с кнопкой и взорвал нашего любимого вана. Потом придумал, что у мёртвого кабана пульт забрал. Врёт всё! Точно врёт!
Чёрный снова достал из кармашка картинку своего дедушки, посмотрел на карликового гибрида с глупой мордой, и стало ему горько. Никто не верит, что на фотографии его древний предок, нет никому дела, как спасал он самого императора и рисковал собой в казино, гроссмейстерски разыграв партию в «очко». Всем плевать на то, что он говорит. Разве чёрный хотел что-нибудь взрывать? Неужели он заложил бомбу и прятал пульт от друзей?
— Пойдём Барс отседава. Они нам не верят, — совсем расстроился Шмаль.
Но рыжий не спешил слушать чёрного.
— Они не верят только тебе, босс, — сказал Барс. — Я, может быть, и ни такой важный, как ты, и не такой знаменитый и умный, но я кнопку не нажимал и дом с балконами не разрушал. Посмотри, сколько кабанов ты убил. Если бы не ты, может быть, и Алмаз с Рубином не погибли.
Чёрный совсем поник. Даже лучший друг отвернулся от него.
— Вы чего набросились на Шмаля? — неожиданно заступился Гомвуль. — Про какой пульт все толкуют?
— Он нажал кнопку, я видела! — жаловалась Изольда, тыча пальцем в сторону чёрного, словно у того появились признаки бешенства и радиоактивное облысение.
Чёрный спрятал картинку обратно в кармашек, извлёк плоский пластмассовый пульт, чем-то похожий на уменьшенный брелок сигнализации для машины. Гомвуль повертел его в лапе и ещё раз нажал на кнопку, проверяя свою догадку.
— Наговариваете зря. Ничего Шмаль не взрывал. Это не детонатор… это обычный маяк, — сделал окончательный вывод волк.
Он не первый год служил в полиции и уже встречал подобные устройства. Маячок передавал сигнал на огромные расстояния: на тысячи километров. Его можно подбросить в багажник к преступнику и следить за ним больше трёх месяцев или того больше. А этот маячок включён уже несколько часов, и нажатие кнопки не имело практического смысла. Кто-то включил маяк ещё на ужине.
— Значит, не взрывал? — изумился Вау Сил. — А кто тогда активировал бомбу и взорвал дом, в котором мы чуть не погибли?
Вдруг с улицы послышался странный шум, прервавший споры человекоподобных существ. Никто и никогда не слышал такого рвущего воздух звука. Шум нарастал, становясь всё страшнее, напористей и неизбежней. Гибриды подбежали к окну и увидели железный аппарат, весь в горящих лампочках спускающийся на землю из темноты.
На пузатой кабине с длинным хвостом было написано синей краской «МЧС РОССИИ», а наверху крутились лопасти. Именно от стальных вращающихся крыльев шёл жуткий шум и рождался ветер, поднимающий измельчённые взрывом осколки. Снег, пыль, кирпичная крошка и чёрные бабочки, погибших кабанов, поднимались вверх, затмевая от изумлённых глаз диво чудное, под названием — вертолёт «Ми-8».
***Лео Пи не смог удержаться и проверил карманы мёртвого медведя со сломанным ухом. Кроме свистульки, по сигналу которой Айдо Пола строил своих солдат, у него больше ничего не нашлось. Столько лет офицер служил в армии, но единственное, чем мог похвастаться вояка — это свистулька, подаренная ему одним пленным кабаном из Сибири; а если быть предельно честными, то не подарена, а конфискована у трупа.
— Фу, дрянь какая-то! — выругался гибрид леопарда, отбросив свистульку в кучу сплетённой в узлы арматуры.
— Как ты, братишка, цел? — спросил, неизвестно откуда появившийся тигр по имени Ковач.
Лишь чуть повернув морду, Лео с насмешкой ответил:
— Что со мной может случиться? У меня сотня хранителей, и главный из них, мой любимый закон. А закон он для всех един.
— Да. Повезло тебе. Всех завалило, а на тебе ни царапины. Самое время взять да прикончить тебя, как остальных; но нельзя — закон. Ты точно недотрога, — томно рассмеялся Ковач, поднимаясь по развалинам. Двигался он бесшумно и грациозно несмотря на свои гигантские размеры. — Я ищу здесь кое-кого.
— О чём ты, брат? — с ленцой ответил Лео Пи. Леопарду хотелось смыться, всем хочется дать дёру, когда рядом этот хищник, но разве уйдёшь оттого, кто сильнее и стремительней тебя.
— Я говорю о твоих друзьях: о собаке с голубыми глазами, о пегом коте с девочками в обнимку. Ты знаешь, где они сейчас?