Техник - ас (СИ)

Интерлюдия. Курская область. Деревня Толмачёво. Аэродром эскадрильи связи.
В свои 27 лет Наталья Черемезова считала себя опытной лётчицей. Впрочем не она одна. О ней очень хорошо отзывалась Марина Раскова [79]. И не только потому, что они жили в одном доме в детстве и ходили в одну школу, но и за лётное мастерство. Благодаря Марине, Наталья, окончив аэроклуб, связала свою жизнь с авиацией. Конечно ей было далеко до тех рекордов, которые ставила её старшая подруга, но она не отчаивалась. Какие её годы. Вся жизнь ещё впереди.
Война внесла существенные коррективы в дальнейшие планы. Узнав о том, что по инициативе Расковой формируются три женских авиаполка [80], Наталья тут же написала своей подруге письмо, с просьбой зачислить в любой полк. Увы, но не смотря на согласие Расковой, из аэроклуба, где она была инструктором, её не отпустили. Пришлось приложить не мало усилий и, буквально, завалить начальство рапортами, прежде чем дали добро и отпустили на фронт. Вместо авиаполка её направили командовать эскадрильей связи, укомплектованной исключительно женскими экипажами.
Казалось бы, связные самолёты летают в тылу, где относительно безопасно, но от первого состава эскадрильи осталось всего два экипажа из десяти. Вот такая вот арифметика. Да и в последний месяц редкий вылет проходил без того, чтобы не быть атакованными немецкими истребителями. Три самолёта уже потеряли.
А две недели назад их тихий аэродром превратился не понятно во что. Вся местность вокруг была оцеплена частями НКВД. Въезд и выезд с территории аэродрома только по спецпропускам. Вокруг понаставили зениток, а прибывший целый сапёрный батальон спешно оборудовал на противоположном конце взлётной полосы землянки, блиндажи, капониры и склады. Туда так же никого близко не подпускали. Саму взлётную полосу удлинили почти до двух с половиной километров, тщательно выровняли и укатали и, вдобавок, уложили разборное металлическое покрытие, выкрашенное в защитный цвет.
И вот сегодня, едва строители успели закончить работы и уехать, как с неба послышался тяжёлый гул моторов и на посадку начали заходить транспортные самолёты. Следом за ними сел тяжёлый бомбардировщик с непонятным блином над фюзеляжем, а затем настала очередь юрких истребителей. Наталья насчитала две эскадрильи истребителей двух разных типов. И если все прилетевшие самолёты сразу зарулили на дальний конец аэродрома, то последняя севшая пара "аэрокобр" свернула к их штабу. Стоящие рядом девчонки, высыпавшие из землянок и во все глаза смотрящие на развернувшееся перед ними действо, ахнули от восторга. На фюзеляже одной из "аэрокобр" красовались пятнадцать крупных звёзд с цифрой "10" в каждой. Сердце у Натальи затрепыхалось в груди от догадки, кто это мог быть. Наконец двигатель истребителя замолчал и в открывшейся дверце кабины показался ОН. Тот, кто давно уже прочно поселился в её девичьих снах и чья фотография, вырезанная из газеты, бережно хранилась в её планшетке. Он с улыбкой обвёл взглядом собравшихся и сказал;— Это мы удачно сели. Здравствуйте, красавицы!
***
Мда! То, что называется попал. Нет, я знал, что здесь базируется эскадрилья связи, но я не знал, что она женская. Иначе потребовал бы сменить нам место дислокации. А как иначе то? У меня две эскадрильи, не считая экипажей транспортников и нашего АВАКСа [81], молодых здоровых парней. Из них целая эскадрилья Героев, увешанных наградами как новогодние ёлки, перед которыми мало какая представительница прекрасного пола устоит, а здесь целый цветник. Блин, их специально что ли отбирали? Все, как одна, красавицы. И вот попробуй в таких условиях удержать дисциплину в подразделении. Мои же орлы начнут беспорядки с дисциплиной нарушать и сюда бегать. Придётся пообещать провинившимся поотрывать все ненужные для управления истребителем в полёте части организма.
 
Сюда я зарулил с двумя целями. Во-первых, познакомиться с хозяевами, и, во-вторых, воспользоваться их связью, чтобы доложить о прибытии на место. Зарулил, называется. Открыв дверцу кабины я не без удовольствия осмотрелся.
— Это мы удачно сели. Здравствуйте, красавицы!
Стоило лишь мне отстегнуть и скинуть парашют, как раздалось восторженное "Ах!". Ну, да, пришлось мне перед вылетом нацепить все свои награды, чтобы, так сказать, наладить контакт с местными. Наладил, ёшкин дрын.
Взглядом выделил высокую молодую женщину с красивым лицом и с капитанскими погонами на плечах и подошёл к ней.
— Здравия желаю!-козырнул я и представился,— Гвардии майор Копьёв. Командир особой авиагруппы.
— Здравствуйте, товарищ гвардии майор,— заметно смутившись ответила красавица,— Командир отдельной эскадрильи связи капитан Черемезова,— и почему-то покраснев и опустив глаза добавила,— Наташа.
— Очень рад знакомству. А я Илья. Разрешите от вас связаться и доложить о прибытии.
— Да, конечно. Идёмте, товарищ майор,— Наталья смутилась ещё больше, хотя, казалось бы, дальше уже некуда. И вообще, как-то странно она на меня реагирует. Не настолько я неотразим, чтобы вот так воздействовать на женщин. Уже идя следом за хозяйкой, я погрозил кулаком стоящему в окружении красавиц и сияющему как начищенный пятак ведомому.
На это Силаев лишь удивлённо вскинул бровь. Мол, а я то здесь при чём?
По телефону связался со штабом 16-ой воздушной армии, на подведомственной территории которой мы сели, и доложился. В ответ мне пообещали, что к вечеру прибудет штабной автобус и машина с мощной радиостанцией. Так же должны приехать два офицера связи для координации взаимодействия. Один будет находиться непосредственно на борту АВАКСа, а второй на наземном командном пункте, развёрнутом у нас. Все дальнейшие распоряжения я получу уже после их прибытия.
Я положил трубку и обернулся. Хозяйка землянки стояла и как-то нервно теребила в руках какой-то платочек.
— Благодарю вас, Наталья,— я искренне улыбнулся.
— Может быть чаю?— торопливо произнесла она, глядя на меня с какой-то надеждой.
— С удовольствием, но чуть позже. Мне надо проследить, как разместился личный состав и отдать распоряжения.
Едва вышли на улицу, как со сторону леса послышался неровный стрёкот мотора. Я закрутил головой и увидел, как из-за крон деревьев буквально вывалился дымя мотором У-2. Летел он как-то полубоком, едва держась в воздухе и то и дело так и норовя рухнуть на землю. У самой ВПП биплан выровнялся и довольно жёстко приземлился. Самолётик пробежал метров 50, когда одна из стоек шасси у него подломилась и он закрутился на месте. Двигатель напоследок взревел и умолк. У-2, уперевшись одним крылом в землю, замер на месте.
Мы с Дедом переглянулись и не сговариваясь бросились к самолёту. Следом за нами побежала Наталья, а за ней и все остальные. Разделяющее нас расстояние мы преодолели на одном дыхании. У задней кабины на крыле стояла невысокая девчушка лет 19-20-ти в комбинезоне и, громко плача, тормошила кого-то.
— Нина! Ниночка! Очнись, пожалуйста! Ну прошу тебя, не умирай! Ниночка!
Я подвинул девчонку в сторону и заглянул в кабину. Мда! Тут, как говорится, без вариантов. Вся грудь молодой девушки буквально разорвана пулями а иссиня-васильковые глаза безжизненно глядят в Вечность. Силаев перегнулся через борт в кабину и отстегнул привязные ремни. Вдвоём мы вытащили тело девушки и уложили на землю. Молча стянули с головы шлемофоны. Окружившие нас девушки-лётчицы всхлипывали, глядя на свою мёртвую подругу, а та самая девчушка рыдала, уткнувшись в плечо Натальи.
Мы помогли уложить тело убитой на брезент в кузов подъехавшей полуторки, а сами побрели к землянкам женской эскадрильи. Надо распорядиться, чтобы наши истребители отбуксировали к нам на стоянку. Наталья уже сидела на скамье и, опустив голову, курила. Услышав наши шаги она быстро затушила папиросу и встала.