Безумья темный страх (СИ)

Сам-то генерал Бодлер-Тюрри догадывался, что тут работают сторонники Нила Роуза, а большая их часть — жрецы, причем жрецы Крома и Пантеры, что очень опасно. Доказательств у него пока не было, да и весь орден арестовать невозможно… Ну, или по крайней мере, весьма чревато уже полномасштабной войной. Жаль, конечно, но…
Пока же Винсент не мог понять природу поддержки господина Роуза жрецами. От чего они вдруг так возлюбили бастарда Кристофера VIII? Ну, не просто же так? Что их связывает? И кто из жрецов изначально был на стороне Нила? Откуда они вообще вытащили его? И они ли?
Вопросов как всегда было много. Ответов не было вовсе.
На столе главы РСР запиликал телефон. Адъютант сообщал, что прибыл первый из назначенных на сегодня агентов. Джордж Микисино вошел в кабинет начальства, но по своему обыкновению он не остановился перед столом генерала, а подошел к нему вплотную и вручил свой стандартный отчет сразу в руки начальства. Затем Микисино отошел. Опять же он чуть ли не отлетел от Винсента, словно генерал был болен какой-то заразной болезнью.
Это немного удивило Бодлер-Тюрри, но, в конце концов, Джордж не робот, он может менять сценарий своего поведения.
— Докладывайте, Джордж, — приказал агенту глава РСР.
— Господин генерал, за время моего дежурства на вверенном мне участке никаких необычных происшествий не было зафиксировано, — отчеканил агент. — Количество паломников и туристов, посетивших храм Сета, не изменилось, — он замолчал. Потом добавил, чуть скосив глаза в сторону. — Одиннадцать человек.
Винсент как всегда сидел, откинувшись на спинку своего большого кожаного кресла, наблюдая за агентом из-под прикрытых век. Он полистал стандартные страницы отчета, а потом вновь взглянул на агента. Тот ему врал. Врал и боялся, что Бодлер-Тюрри его раскроет, поэтому он и старался держаться подальше от начальства, поэтому сразу же вручил доклад, поэтому и смотрел то в сторону, то пристально в глаза главы РСР. Пару раз руки Джорджа дернулись, словно бы он собирался вытереть вспотевшие ладони о брюки.
— Джордж, что с новым наблюдательным пунктом? — как ни в чем не бывало осведомился Винсент.
— Почти все оборудование установлено, — с едва заметным облегчением вымолвил спалившийся агент. — Как только будут завершены все монтажные и наладочные работы, приступим к консервации старого наблюдательного пункта. Думаю, это займет не более двух недель, господин генерал.
— Что-то наши жрецы затихарились, — как бы невзначай бросил Винсент, делая вид, что он просматривает доклад. Джордж чуть заметно дернулся, зрачки его расширились, но он быстро взял себя в руки.
— Простите, господин генерал, но я не понял ваших слов. Жрецы Сета никогда на моей памяти не проявляли никакой активности…
— Их верховный жрец время от времени раньше отлучался из храма. Сейчас никуда не ездит, — пожал плечами Винсент, делая вид, что подавляет зевок.
— Перерывы между его поездками всегда были большими, господин генерал. Так что ничего необычного я не вижу, — пожал плечами Джордж. Все же он довольно хорошо держался.
— Да, наверное, — рассеянно пробормотал генерал. — Туристы в норме, адепты в норме, а от чего вы встревожены, Джордж? — неожиданно спросил генерал.
— Встревожен? — вновь дернулся агент. — Скорее я немного нервничаю, у меня болеет жена, я давно ее не видел, боюсь, что ей могло стать хуже, господин генерал.
— Так, если она болеет, — чем, кстати? — давайте поместим вашу супругу в наш госпиталь, — предложил Бодлер-Тюрри. — В РСР лучшие врачи, уверен, они смогут ей помочь.
— Благодарю, господин генерал, но не стоит, — немедленно отказался Джордж. — У нее… э… ангина. Ангина длится долго, но она не требует госпитализации.
— Ну, смотрите сами, — лениво ответил Винсент. — Если у вас все, вы можете быть свободны.
— Так точно, господин генерал, — Джордж развернулся и направился к двери, но у самого выхода его остановил окрик начальника.
— Джордж, чтоб мне не искать, сколько там прибыло адептов и паломников?
— Девять, господин генерал.
 
— Ага. Спасибо, — Винсент сделал вид, что он поглощен отчетом, но как только за предателем закрылась дверь, он отбросил на стол его фальшивый отчет. — Интересно, твой напарник и сменщики тоже куплены? И за что же ты, Джордж, предал богов Света и корону? — спросил пустоту глава РСР.
Вот только «крота» в собственной структуре ему и не хватает! Вроде, разобрался с филиалом в Ариэль, всех вычистил, кого наниматели не успели убрать, и вот вам здрасте! И зачем жрецам Сета понадобилось подкупать, — или запугивать? — наблюдателя? Неужели и они решили половить рыбку в мутной воде? Куда не сунься, отовсюду торчат змеиные хвосты! Неужели и к делам в Поясе Желтых Туманов они имеют отношение?! Но как?! Как они могли организовать нашествие тварей и всплеск болезни?
Ему срочно нужен свой агент среди розмийских жрецов Сета. Не просто среди адептов бога. Там ничего особенно важного не узнать, а именно среди жрецов. Вдруг они все же в союзе с Алсултаном? И как внедрить туда человека? И кто это может быть? Раз уж жрецы бога Тьмы сумели заполучить одного агента, то что им помешает заполучить второго?
Жрецы, жрецы. Кругом одни жрецы.
— Пригласите ко мне майора О’Брайена, — приказал Винсент адъютанту по телефону.
Генерал погрузился в размышления. Он помнил список на казнь Джонатана II, там были Интовар и Дарел Паул Нотингейм. Одного казнили в день смерти короля, Талинда была согласна с решением деда. Второго в Замке Королей не оказалось, он даже не был верховным жрецом, и РСР ранее на него никогда внимания не обращала, с чего вдруг он попал в список? Кстати, жрецов Пантеры там не было вовсе… А Тиберий верховный жрец Крома, он принес клятву верности. Впрочем, похоже, что он ее чуть ли не сразу нарушил.
В кабинет зашел Патрик. Как всегда немного встрепанный, улыбающийся. Хоть внешность у него была довольно невзрачной, незапоминающейся, но улыбка и обаяние восполняли неприметность сполна.
— Проходи, садись, — Винсент кивнул на ряд стульев у стола для совещаний и сам присел на один из них.
 
 
— Сон узор сплетает свой
 
У меня над головой.
 
Вижу: в травах меж сетей
 
Заблудился муравей.
 
 
 
Грустен, робок, одинок,
 
Обхватил он стебелек.
 
И, тревожась и скорбя,
 
Говорил он про себя:
 
 
 
— Мураши мои одни.
 
Дома ждут меня они.
 
Поглядят во мрак ночной
 
И в слезах бегут домой! [3] 
 
 
— продекламировал с порога несостоявшийся родственник, явно уловив тревогу шефа.
— Вот было бы неплохо, чтоб наши мураши в слезах в норы свои расползались, — ответил Винсент, не разделяя сегодня поэтического настроя Патрика.
— Зато ты тревожен и скорбишь, это у тебя на лице написано, — ответил довольный негодяй. — И, видимо, сейчас тревоги и скорби у меня тоже прибавится. Что случилось?
— Ты ведь в курсе, что жрецы, не все, но некоторые приняли идею регентства и громко об этом заявляют, призывая наших добропорядочных сограждан задуматься о преимуществах жизни под сильной рукой регента, а потом воспитанного им принца Лоуренса, и о недостатках жизни под слабой ручкой королевы-подростка, которая непременно выйдет замуж за иностранца?
 
— В курсе, конечно, — хмыкнул О’Брайен. — На хрен всех арестовать. Крикунов и верхушку орденов посадим в кутузку, остальные сами заткнутся.
— Не скажи, — покачал головой Винсент. — Это может как раз и быть той каплей, что гражданскую войну развязывает. Этого нельзя делать, — подумав, Бодлер-Тюрри добавил. — Во всяком случае, не сейчас.