Испытание Судьбы (ЛП)

Я повернулась, глядя на толпу, которая слушала, как Райдер произносил молитвы Фейри и благословение за погибших воинов. Он с гордостью смотрел на армию, которую собрал, и теперь они образовали глубокую связь в горе, которое мы разделяли. Эта битва ещё не закончилась. Она только начиналась, и будет долгой.
  
Глава 26
 
Смерть по-своему меняла людей, заставляя их существовать в новой норме. Райдер говорил перед всей Ордой. Горе, которое он испытывал, оставалось скрытым, пока он не добрался до имён своих павших братьев. Дристан сильно пострадал, сильнее, чем Оливии, которая тоже была частью семьи, но Дристан, был младшим братом Райдера.
Райдер убил отца, чтобы защитить братьев и сестру от Алазандера, и в результате стал королём. Он защищал их всех задолго до этого дня. Севрин ещё одна потеря, которую Райдер изо всех сил пытался принять, и каждое имя, которое он произносил вслух, добавляло вес на мою грудь, пока я не почувствовала, что не могу дышать.
Райдер снова запнулся на имени Дристана. Я сглотнула слёзы, двигаясь к середине пылающих погребальных костров. Волшебные огни горели по всему двору и за воротами, там, где тоже лежали мёртвые, которым не хватило место во дворе. Зарук внимательно смотрел на меня, положив руку на завёрнутый труп Даринды. Непролитые слёзы по женщине, которую он когда-то любил, сверкали в его глазах, и в смерти он отказался оставить её.
Подняв руку, я пустила ветер по королевству, позволяя силе Фейри сиять во мне. Все обратили внимание на меня, с удивлением наблюдая, как крошечные пикси несли цветы по воздуху, бросая их на мёртвых, почитая жертву. Затем я призвала дождь, заливая мир, но, не трогая нас. Царство Фейри оплакивало потери тех, кого слишком рано забрали. Небеса пели с ветром, воя от боли, разделяя нашу печаль. Мы, осиротевшие от горя, но всё же способные увидеть красоту нашего дома, подняли глаза к небесам. Моё тело пульсировало необузданной силой, забирая души от мерзкого бога, который украл их. Я снова подняла руку в воздух, и крошечные светящиеся шары вырвались из каждого трупа, образуя духовное изображение мёртвых. Перед глазами всё поплыло из-за непролитых слёз, безразличными к тому, кто видел, что я скорблю о потере своей семьи и верных друзей.
Я чувствовала успокаивающее присутствие Райдера за спиной, и убрала от него огни, позволив ему на мгновение оплакать своих братьев без осуждающих взглядов толпы. Я чувствовала его внутреннее смятение, его боль и, что ещё хуже, чувствовала гнев. А ещё всю тяжесть душевной боли от потери королевств, которые поставили на колени.
Деревья качались, их ветви освещались пикси, которые смотрели, как я наполняю мир песней, чтобы отметить уход нашего народа. "Не упокоенная могила" Карлиены зазвучала в воздухе, словно громкоговоритель заменили облака, и небеса Царства Фейри запели. Когда зазвучали первые строки, в факелах вспыхнул огонь. Ветер не останавливался, трепал волосы и ткань, в которую были завёрнуты тела мёртвых. Небо сияло множеством ярких цветов, кутая Царство в одеяло непревзойдённой красоты.
Шагнув вперёд, я подозвала к себе первую душу, и закрыла глаза, моё сердце сжалось так сильно, как будто невидимая рука сдавило его. Я открыла глаза и посмотрела в прекрасные зелёные глаза. Из моих глаз брызнули слёзы, и ноги едва сдерживали меня, когда боль с огромной печалью пронзили душу, разбивая на крошечные, бесполезные кусочки.
— Кто бы мог подумать, что ты, бывшая Наёмница Гильдии, которая охотилась за Фейри, отправишь меня в Потусторонний Мир, Синтия? — спросил Дристан, приподнимая уголки призрачных губ в печальной улыбке. Он поднял руку и погладил меня по щеке, смотря в глаза без обвинения или осуждения за то, что я не смогла защитить его. Густой запах земли и сандалового дерева заплясал в моих чувствах в момент, когда он коснулся моего лица. В глубине его глаз я видела пылающую любовь. Рука на ощупь была тёплой, живой, хотя сейчас он был всего лишь душа. И она прекрасная. Он один из тех, кто не мог бродить по Царству Фейри, пока не превратиться в злого духа. Я не позволила бы.
 
— Дристан, — прошептала я, сквозь удушающие эмоции, подыскивая нужные слова. — Мне так жаль. Прости, что подвела тебя.
— Всё в порядке. Меня вполне устраивает такая судьба. — Он кивнул на Райдера, который изучал меня прищуренными глазами, не видя душ, выстроившихся во дворе. Все души вернулись, все, кроме одной. Душа, которая не принадлежала Фейри, и не могла быть призвана сюда, чтобы отправиться в Потусторонний Мир, так как Оливия не принадлежала Царству. Я подняла руку и мягко убрала волосы с лица Дристана, прежде чем он наклонился и поцеловал меня в губы. — Я понял свою судьбу в момент, когда ты выходила на поле боя. Я почувствовал, что он идёт за мной, но остался в башне, чтобы защитить детей. Мы все остались там поэтому. Ты не виновата. Не вешай на себя мою смерть. Используй гнев, чтобы выиграть эту войну. Райдер прав: используй его, Богиня. Мы умерли не напрасно. Мы погибли, защищая семью, за которую стоит бороться. Если бы меня спросили, сделаю ли я это снова, зная, что результатом будет смерть, я, без колебаний, вновь и вновь согласился бы. — Дристан обхватил ладонями моё лицо и кивнул. — Мы ещё встретимся. Когда мир будет нормальным, и придёт время, я перерожусь в той же родословной. Орда — часть меня, и ты теперь тоже её часть. Скажи Райдеру, чтобы он продолжал сражаться, продолжал двигаться вперёд и не горевал слишком долго о тех, кого потерял, потому что вы сражаетесь за то, что стоит больше, чем жизни, которые он потерял в этой борьбе.
Я медленно кивнула, понимая, что выгляжу как идиотка, разговаривая с призраком, которого никто не видит. Только когда Танатос подошёл ко мне, моё сердце забилось сильнее. Я запаниковала и яростно затрясла головой, когда реальность того, почему он пришёл, обрушилась на голову. Он знал, что я вызову мёртвых обратно в это место, потому что я одна из немногих, кто мог это сделать.
— Пока нет, — прошептала я.
— Он готов двигаться дальше, — тихо сказал Танатос, протягивая руку Дристану, и выдержал мой панический взгляд. — Ему будет дарован мир за жертву, которую он принёс, защищая семью и королевство. Ему будет отведено почётное место рядом со мной в Царстве Мёртвых. Ты должна отпустить его, Синтия.
— Я не готова.
— Ты-нет, а он да. Ты никогда не сможешь подготовиться к смерти, Богиня. Никто не готов проститься с близкими, когда за ними приходит смерть. Дристан знает, что ты хочешь сказать, они все знают. Ты думаешь, что должна им всё объяснить, но нет. Они чувствуют твоё горе и понимают цену, которую ты заплатила за свою любовь. Боль, которую испытываешь после их потери? Это само по себе высшая цена за любовь. Посмотри на них, — ободряюще сказала Танатос, и я посмотрела на другие души, собравшиеся вокруг нас.
Кир, отец Адама, обнимал жену, а его сыновья и дочери стояли позади них, глядя на Адама, который стоял на страже у подножия их большого погребального костра.
Мой отец, Ласар, стоял рядом с Мадисон, которая носила меня в своём чреве, хотя я и не была её биологической дочерью. Их глаза светились гордостью, хотя призрачные образы мерцали на ветру.
Севрин стоял рядом с Дристаном, и он, с уверенной улыбкой, положил руку мне на щеку.
— Присмотри за Савлианом. Ты справишься. И сама прекрасно это понимаешь. Ты можешь отпустить нас, потому что у нас всё хорошо. Ты сделала всё, что могла, и успела спасти детей. Это всё, на что мы надеялись. Не только ты чувствовала, как смерть ползёт по коридорам крепости. Будь храброй, Богиня, и береги их. Я не мог бы просить лучшей смерти, чем умереть, защищая тех, кого любил больше всего в этой жизни.
 
— Вы нужны нам, — прошептала я срывающимся голосом.
— Нет, не нужны. Скучай, но не грусти вечно. Смерть — часть жизни, даже для бессмертных. — Я уставилась на Севрина, качая головой, когда он протянул руку, вытирая слёзы, катящаяся по моим щекам. — Судьба предопределена, но иногда она меняется. Ты изменила этот мир, и сделала лучше. Сделала нас лучше, Синтия. Не плачь о нас, ведь мы свободны, сестра моя. — Улыбаясь, он отступил назад, затем взял Танатоса за руку и исчез.