Совершенно несовершенная (СИ)

— Объясни мне, блять, что это!
Указав на чемодан с деньгами, дабы Алексия точно поняла, о чем шла речь, Алан ждал любого ответа. Он хотел надеяться на лучшее. Строил предположения о том, что девушка продала свою квартиру, отчего снимала с подругой ту, из которой они вывезли ее вещи. За все общение он не замечал за Алексией неадекватного поведения, значит, та явно не занималась тем, чем занимались ее дружки на кухне. Разве что, могла сбывать наркоту, ведь Алан ни единожды видел ее в клубе.
Одна мысль была хуже другой, но Алан не хотел верить в то, что все это время девушка была замешана в этом беспощадном бизнесе. Алан был наслышан, чем заканчиваются подобные деяния, а именно — тюрьмой с приличным сроком, после которого жизнь перестает казаться медом.
Алексия не торопилась с ответом. Хоть ей и хватило целого дня для того, чтобы решиться рассказать Алану правду, она все еще переживала по поводу того, что тот ее неадекватно воспримет. Она не хотела падать в его глазах, ведь Алан ей действительно нравился, и после того, как между ними завязались отношения, она больше никого себе не искала, да и не представляла на его месте.
— Деньги.
Ожидая подробного рассказа, Алан чуть не взбесился, услышав слово, которое обозначало то, что находилось в чемодане.
— Я знаю, как это называется! Мне интересно — откуда они у тебя в таком возрасте!
Парень ждал правдивого ответа на свой вопрос. Учитывая то, что он своими глазами увидел на кухне, здесь явно попахивало какой-то незаконной деятельностью.
Алексия долго испытывала нервы Алана на прочность, пока все же не выпалила то, что скрывала от него долгое время.
— Я — шлюха. Я трахаюсь с альфами.
Спрятав лицо в коленях, девушка не хотела видеть реакцию Алана. Она знала, что между ними все закончится именно так. Она должна была получить квартиру, бросить свою подработку, поступить в институт, и только потом заводить отношения, позабыв про свое несчастливое прошлое. Однако все пошло не по плану, и скрывать очевидное уже не было смысла.
Алан, потерев уставшие глаза пальцами, попытался как-то связать слова Алексии с тем, что он увидел на кухне, но у него ничего не получалось. Девушка не спешила раскрывать ему все свои секреты, поэтому парень принялся выпытывать их из нее сам.
— Те люди на кухне… Кто они?
Алексия, не увидев на лице Алана ни капли брезгливости по поводу своих слов, еле слышно вздохнула, не веря в то, что ее все еще не выгнали. Днем она представляла себе то, как парень выставит ее на лестничную клетку, но этого не произошло. В этот момент она действительно не понимала, что для Алана могло быть хуже, чем то, в чем она только что призналась.
— Это Оливия со своими друзьями. Мы дружили с ней в детском доме. Это была ее квартира. Она досталась ей от родителей. Она приютила меня у себя с учетом того, что мы будем напополам оплачивать коммуналку.
Сопоставив реакцию Алексии на возвращение в квартиру с ее словами, Алан нахмурился, понимая, что она была явно не беспочвенна. Так правдиво не отыграл бы даже самый профессиональный актер по телевизору.
Пройдя до кровати, парень опустился на ее край, не зная, как правильно подступиться к расспросу о том, отчего у девушки была такая реакция. Он не был психологом, но отчетливо понимал, что любое, неправильно подобранное, слово могло вызвать очередную истерику, с которой та, казалось бы, справилась.
— Они склоняли тебя к чему-то?
Алексия, поджав губы, взяла в руки подушку, после чего сжала ее со всей, имеющейся у нее, силой. Ей до сих пор было неприятно от того, что Оливия, наплевав на их крепкую дружбу, верила в то, что она будет спать с ее друзьями за деньги. Подработка — это одно. Там ее никто не знал, как и она своих клиентов, а быть подстилкой для альф своей подруги — это было немного иное.
— Вчера Оливия предложила мне переспать с ее друзьями за деньги. Я отказалась, но она настаивал на этом, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как уехать к своей знакомой с подработки.
Алан, все еще раздумывая над тем, что увидел в квартире, задал очередной вопрос для того, чтобы прояснить ситуацию. Хоть ему было, откровенно говоря, наплевать на Оливию и всю ее компанию, он побаивался, что та каким-то образом могла потянуть за собой Алексию.
 
— Чем она занимается?
Алексия, не понимая, для чего Алану такие подробности о жизни ее бывшей лучшей подруги, все же не стала доводить до греха, ведь та, по сути, не делала ничего противозаконного.
— Она учится в институте. С недавних пор стал выпивать с друзьями, собирая их в своей квартире. Я не участвовала. Когда они развлекались, я ждала этажом выше. Обычно их усмиряла полиция. Ее вызывали соседи, не выдерживая громкой музыки долгое время.
Раздумывая над словами Алексии, Алан пришел к выводу, что компания явно занималась употреблением наркотических веществ не так давно. У них были довольно чистые руки, да и, если в квартиру заглядывала полиция, значит, их до сих пор не задержали за нечто подобное. Раз девушка ничего не рассказывала ему по этому поводу, то она действительно не знала, во что вылились посиделки ее подруги под алкоголь и громкую музыку.
Услышав, как на кухне щелкнул чайник, Алан вспомнил о том, что хотел заварить Алексии чай. Разговор разговором, а та все еще сидела в мокрой одежде, от которой у парня скользнули мурашки по телу, представляя, как это неприятно для кожи.
Стягивая с девушки джинсы, парень раздумывал над тем, как доходчиво объяснить свою позицию по поводу Оливии. По уходу из квартиры, они не закрыли за собой дверь на ключ, поэтому, скорее всего, всю компанию примут при очередном набеге полиции, вот только Алан не хотел рассказывать Алексии, за что именно.
— Оливия тебе больше не подруга. Надеюсь, ты меня услышала.
Избавив ту от мокрой одежды, парень, переступив через свою брезгливость к деньгам, которые до сих пор лежали в чемодане, все же нашел в сумках домашний костюм девушки. Отдав ее девушке для того, чтобы она не сидела голой, Алан ушел на кухню заваривать чай.
Алексия, видя, что Алан спокойно реагировал на ее слова, через какое-то время зашла на кухню и плюхнулась на ближайший к выходу стул. Она понимала, что между ними предстоял еще очень долгий разговор, ведь они так и не подошли к самому главному.
Однако Алан на нее не давил и спокойно занимался напитком. Алексия сидела тихо, стараясь ничего не говорить ему под руку, чтобы не нарваться лишний раз на скандал. Она не понимала, о чем думал парень, но старалась доходчиво объяснять ему все, что происходило в ее жизни.
— Как ты оказалась в детском доме?
Тема была малоприятной, но Алан хотел знать, если не все, то какие-то определенные моменты про жизнь Алексии. Хоть парень не знал, какого это — не иметь никого из родных, ведь у него, в отличие от девушки, была полная семья, он, по крайней мере, пытался с пониманием отнестись к этому.
— Мои родители много пили, и их лишили родительских прав. Была надежда, что они завяжут, устроятся на работу, заберут меня обратно, но… Они пропили квартиру. Мне сказали, что из-за алкоголя их давно нет в живых.
Поставив кружку с горячим напитком на стол, Алан опустился на стул и, притянув к себе Алексию, усадил ее к себе на колени. Хоть девушка не плакала и не билась в истерике по поводу того, что ее предали самые близкие люди, Алан хотел хоть как-то оказать ей свою поддержку, представляя, насколько тяжело было девушке все это время.
— Соболезную.
Парень не знал, что можно было еще сказать в данной ситуации. Но, как правило, реакция людей была всегда одинаковой.
— Алан, я их не помню. Совсем. Я даже не узнавала, на каком кладбище они похоронены. Наверно, я ужасная дочь.
Всерьез призадумавшись на счет своего поступка, Алексия осознала, что она должна была узнать эту информацию и съездить на кладбище, но за все время, что она находилась вне стен детского дома, она так и не сделала этого.
Алан же, раздумывая над всей ситуацией, чмокнул Алексию в макушку, сильнее сжав в своих объятиях.