Ведьма из прошлого (СИ)

“Славная была семья”, - подумал доктор, с печалью глядя перед собой, — “с другой стороны, работы станет больше”.
— Я думала, что у нее еще есть время, — всхлипнула девушка, крепко обнимая себя руками и размазывая горькие слезы по щекам, — но она совсем слаба. Я просто растерялась, доктор.
Тихий голос Анны вырвал доктора из размышлений, и он резко поднял голову. Девушка охнула, зажав рот руками, а связка сушеной зелени, что явно заготавливали на зиму, тут же зашуршала, осыпаясь доктору на голову, забиваясь в глаза и нос. Чихнув, доктор часто заморгал. Анна тут же оказалась рядом, придерживая доктора.
— Возьмите скорее, очистите глаза, сейчас воды принесу, — с этими словами Анна запихнула ему в руку что-то, очень похожее на платок.
“Вот так всегда и бывает. Нельзя торопиться. Стоит только подумать, что времени нет, как на голову тут же сваливается не пойми что”, - протирая слезящиеся глаза, думал доктор.
— Как вы? — обеспокоенно спросила возникшая из ниоткуда Анна, а доктор вздрогнул от бликов, что, видимо, из-за пелены слез и недавних мыслей померещились ему в ее зеленых глазах, — Матушке совсем плохо, не успеет отец настоятель, хоть вы с ней молитву прочтете. А после умоетесь, вода как раз нагреется. Негоже в ледяной воде, еще застудите.
Только захотел доктор сказать, что не видит ничего, как последняя соринка из глаза выскользнула. Вот слышит же Господь молитвы. Видно, и правда Идонея на последнем издыхании, раз так все сложилось. О душе человеческой нужно сейчас думать, а не о сплетнях деревенских. Анна быстро потянула врача в комнату, тут же усаживая его возле матери.
Доктор лишь мельком глянул на посиневшие губы Идонеи, тут же разочарованно вздохнув.
— Прости, Анна, но все уже, кончилось, — подхватив в руки библию, доктор неловко закрутил ее, избегая взгляда на покойницу.
Так уж вышло, что боялся он мертвых. Жутко было, на первобытном нелогичном уровне. Вот и сейчас он интуитивно держался подальше.
Анна же недоуменно приподняла брови, кинувшись на кровать к матери и поднеся ладонь к самым ее губам. На секунду поморщившись, Анна замерла. И вмиг ее лицо расцвело.
— Нет же, доктор. Дышит, вы сами послушайте. Вы просто от нее, как от чумной, далеко сидите, — Анна схватила врача за руку, а тот инстинктивно рванулся в сторону, но тонкие цепкие пальцы не отпускали, — ну же доктор, щупайте, есть же биение?
Желудок подпрыгнул в животе у доктора, когда под натиском Анны, ему пришлось наклониться. Он был готов ощутить уходящие из тела остатки тепла, но внезапно почувствовал уверенный жар. Идонею лихорадило, а губы показались синими лишь из-за особенностей освещения.
Анна крепко держала его запястье, но сейчас доктору почему-то казалось так правильно.
— Слышите дыхание же? — спросила Анна, а доктор лишь кивнул, глядя на приподнимающиеся одеяло, — Сердце бьется?
Сглотнув собравшийся комок волнения, доктор протянул руку и решительно положил ее на шею Идонеи. Действительно, уверенное биение раздалось под пальцами.
— Но как же прочесть молитву, если она спит? — словно сквозь туман, спросил доктор, послушно распахивая сжатую в руке библию.
Анна вздохнула, а ответ словно прозвучал в его голове.
— Внимательно смотрите, доктор. И слушайте. Не спит Идонея. Широко распахнуты глаза ее, да и ресницы влажные, а губы шевелятся, тихо, но уверенно шепча “Ave Maria”…
Или же не было и голоса никакого? Погруженный в молитву, доктор потерялся в фантазиях. Он же отчетливо помнил, как вошел в комнату, а там лежала умоляющая о последней исповеди. Они прочли “Ave Maria” несколько раз, в промежутках говоря о том, что будет после. Даже удивительно, как время способно останавливаться в последние минуты. К тому моменту, когда отец настоятель ворвался в комнату, тело Идонеи уже начало остывать, а Анна тяжело кашляла от своих непрекращающихся рыданий. Ее губы были искусаны так сильно, что по ним струилась кровь.
 
Третий
К своему стыду, я даже не удосужился запомнить имя официанта. А ведь парень представлялся каждое мое посещение. Но несмотря на это в клубе все поняли, о ком я спрашиваю. Как и ожидалось, днем его на месте не оказалось, да и в принципе у парня следующая смена выпадала через два дня. И несмотря на то что по версии нашего кинематографа, выведать личные данные сотрудников — задача несложная, требующая лишь фантазии и упорства, на деле все оказалась нереальной. Ни упоминание того, что я друг Паши (отсылка автора — привет, Яна и Канарейкины), ни его звонок лично управляющему, ничто не смогло сломить вежливо натянутой улыбки отказа.
А говорят еще, что у нас люди коррумпированные. Врут. Честные и свято соблюдающие закон о защите персональных данных. Никогда не думал, что буду жалеть, что в нашей стране кто-то взяток не берет.
Естественно, когда у тебя есть ручная ведьма, зачем, казалось бы, все сложности? Только вот Анна оказалась не только умеет перемещаться в пространстве, преобразовывать вещества, читать мысли и двигать предметы, но точно так же прекрасно этого всего… не умеет. Как? Понятия не имею, но прямо сейчас она, как заправский экстрасенс с какого-нибудь популярного канала, ощупывала все поверхности, что попадались ей на глаза, каждый раз кидая на меня виноватый взгляд.
— А это кто? — не удержал своего любопытства молодой бармен, что самозабвенно натирал высокий бокал для мартини, — Она из этих? — спросил он, многозначительно округлив глаза.
А Анна с каждой минутой входила в образ все больше. “Ощупывала” воздух, принюхивалась, словно собака, то хмурилась, то тяжело вздыхала, бросая подозрительные взгляды на бармена. Как при всей серьезности ситуации можно быть такой беспечной и так наивно дурачиться, я понятия не имел. Мне-то было жутко от мыслей о том, что со мной происходило, на секунду невозможно отвлечься, а девушка, что каждую ночь сгорает на костре, ведет себя, как ребенок.
Но, похоже, спектакль Анны попал в цель.
Уж больно удачной вышла финальная сцена. Схватившись за барную стойку, Анна задрожала, хватаясь за горло, и громко захрипела. Бармен отпрыгнул в сторону, а я рванул было к Анне, но она вытянула вперед руку, не давая приблизиться.
— Воды, — простонала Анна, давясь хрипами, — воды!
Бармен замер, но стоило Анне посмотреть прямо на него своими блеснувшим в скудном освещении глазами, как парень подпрыгнул и загромыхал стаканами.
— Что случилось? — спросил я, а Анна схватила меня за руку под барной стойкой и в то же мгновение стала нормальной.
Покосившись на официанта, она приложила палец к губам, но тут же затряслась снова. Бармен уже пристально смотрел на нее.
Анна подхватила протянутый стакан и одним мощным глотком проглотила все содержимое, тяжело оседая на стул. Она откинулась на спинку, словно растекаясь на сидении. Со стороны казалось, что девушка очень истощена. Приложив тыльную сторону ладони ко лбу, Анна глубоко вздохнула, посылая официанту измученную улыбку.
МХАТ отдыхает.
— Спасибо, — тонко прошептала Анна, еле раскрывая губы, — просто это очень тяжело.
В самое яблочко. Нет, я и подумать не мог, что молодой бармен поведется на такую ерунду. Немодно сейчас верить в мистику, больше в психологию и внутреннюю энергию. Но, видимо, парень был тем самым редким экземпляром, что нет-нет, да искал подтверждение чему-то паранормальному.
Вот и сейчас он быстро осмотрелся, в поисках других любопытных глаз, и тут же облокотился на стойку.
— Вы что-то почувствовали, да? — осторожно спросил он, а мне лишь оставалось покорно молчать, дожидаясь окончания развернувшегося спектакля.
А заодно хорошенько подумать, сколько раз за время нашего знакомства Анна подобным образом врала мне самому. Ведь от всего веселья этого представления внутри плотно осел мутный осадок лапши, где-то явно висящей на моих ушах.