Камиль. Залог (СИ)

Сегодня я решил притормозить и уделить время семье. Нам накрыли завтрак в большой столовой. Адиль присоединился практически сразу, а вот за Аязом пришлось отправлять прислугу. Мальчишка провел ночь в клубе, много пил, притащил в наш дом шлюху. Протестует против моего решение касаемо Расула.
— Семейный завтрак? — зло ухмыляется все же решивший явиться Аяз.
Растрепанный, сонный, не до конца протрезвевший.
— Рубашку застегни и садись, — киваю ему на свободный стул.
— А чего ты всех не позвал? — продолжает скалиться брат. — Надо было еще баб сюда притащить. Я могу позвать телку, с которой ты меня снял, между прочим!
— Эй! Тормози! — осаживает его Адиль.
— А то что? Меня тоже, как Расула, в больничке закроете? Какого хера меня к нему не пускают?! — бесится малой.
— Ты на него плохо влияешь, — напоминаю брату. — Я тебе уже говорил. Угомонись и сядь уже! Не маячь! Хочешь говорить, говори спокойно. А пока ты ведешь себя как капризный ребенок. Снова! — бью кулаком по столу. Приборы со звоном подпрыгивают.
Аяз шумно вдыхает, раздувая побелевшие ноздри, убивает меня пьяным мутным взглядом, но все же садится и даже жрать себе в тарелку накладывает, сваливая в одну кучу мясо, свежие овощи, хлеб. Мы с Адилем переглядывается. Средний братишка прячет улыбку в чашке кофе. Я стараюсь не заржать. Ну точно Чип и Дейл. Бешеные бурундуки, мать их!
Едим в тишине. Настроение, поганец, испортил, но я с ним еще не закончил. Семья — это ведь не только про совместный завтрак. Семья — это еще и про воспитание некоторых долбоебов, которые никак не угомонятся. А мне вчера доложили, что Аяз говорил с Ясной. Кукла не рассказала, хотя, когда я шел к ней, уже знал. Мне позвонили сначала парни из той охраны, которая работает не массово на весь дом, а лично на меня. Потом набрала Самира и очень аккуратно, защищая свою подопечную, рассказала, что мой брат имел наглость не только нарушить запрет о появлении в крыле Залога, так еще и говорил с ней.
Но начинаю я с другого:
— Я что говорил про шлюх в доме, Аяз? — постукиваю пальцами по столешнице. — Здесь моя жена, здесь Ясна, а ты тащишь в дом всякую грязь. Хочешь привести в дом женщину? Приведи невесту и семья примет ее. А для одноразового секса есть множество других мест.
— Невесту? — хмыкает брат, немного успокоившись. — Кому я нужен, если всеми моими бабками распоряжается старший брат? Кто отдаст мне свою дочь, если я не принимаю решений? Я тоже Садер! И отец с этим считался. А ты… — замолкает, глядя на меня злым волчонком.
— А я другой, да. Я пытаюсь вытащить вас из того дерьма, в котором вы погрязли. Я хочу другой жизни для своих братьев! И я считаюсь с тобой, Аяз. Я предложил тебе стать полноценной частью бизнеса.
— Стать офисной крысой, пока вы занимаетесь самым интересным? Это пиздец какая честь для меня, Камиль! Знать, что все, что может доверить мне глава семьи, это перебирать бумажки!
— Ты еще помогаешь Адилю, — напоминаю ему. — Тебе мало? А чего ты хочешь? Вести переговоры с лидерами группировок? Сможешь? Или может ты хочешь снова взяться за ствол и пойти мочить всех без разбора? Отцу же нравилось вести бизнес именно так! И где он? Где, вашу мать, отец?! А, да! Ты хочешь бесславно сдохнуть от наркоты и утащить за собой Расула! Ты же за этим вчера приходил к Ясне? Просил девочку повлиять на меня.
— Я не употребляю. И я не сажал Раса на иглу! — под моим скептическим взглядом брат затухает. — Откуда я знал, что ему хватит одной дозы, чтобы не слезть? — меняет показания. — Я не хотел, чтобы с ним было так. Выпусти его оттуда, Камиль. Ему там хреново. Я клянусь, буду смотреть за ним сам.
— Нет. Рас выйдет из больницы только тогда, когда врачи подтвердят, что он к этому готов. Если ты действительно любишь брата, Аяз, наберись терпения и поддержи его. И не смей больше соваться в крыло Залога! Не впутывай в это девочку. Понял? — кивает. — Поедешь со мной к Расу сегодня? — снова кивает. — Тогда через два часа чтобы был готов, а от шлюхи даже запаха в этом доме не осталось.
 
Мы доедаем и расходимся. Адиль поедет с нами к младшему брату, но ему надо решить еще какие-то вопросы по своим девочкам. Я же иду к жене. Индира встречает меня в спальне в красивом светлом платье.
— Прогуляемся?
В ее карих глазах загораются искорки. Мы выходим в парковую часть просторного двора. Я увожу жену как можно дальше, в противоположную сторону от крыла Ясны. Не хочу, чтобы девочка даже случайно нас увидела. Опять будет плакать, а это точно не те слезы, которые я хотел бы наблюдать. В прошлый раз я совершенно растерялся. Самира объяснила их причину. Кукла все же начала ревновать. В ней просыпаются ее первые чувства к мужчине. Ночью в постели я это отлично почувствовал. Это хорошо. Если девочка будет любить меня, мое общество перестанет ее пугать. Она будет желать его, а я буду брать максимум того, что эта малышка способна мне подарить.
Любить ее мне нельзя. Но я все равно стал часто задумываться об этом, пытаясь определить природу своего влечения к совершенно неопытной девчонке. Красота, искренность, чистые эмоции — все это привлечет любого здорового, зрелого мужчину, но даже этим можно нажраться так, что больше не полезет. У меня к ней другое. Интерес. И его становится все больше. Вчера я дал ей то, что не делал даже с женой. Вылизал складки куклы, глотал ее сок, пока она кончала. И это нихера не влечение, это все же что-то другое…
Индира тихо щебечет, поглаживая меня пальцами по руке. Я все упустил, вновь пытаясь разобраться в себе, пока есть такая редкая возможность — спокойно подумать.
Оказывается, жена говорила про ребенка. Мои слова были донесены до ее отца и теперь они с мамой выбирают детские вещи, смотрят коляски, кроватки, считая, что это как-то поможет лучше настроиться организму Индиры и она сможет быстрее забеременеть. Я раньше думал, чтобы залететь, надо чаще и вовремя трахаться.
— Можно мне купить пинетки? — жена заглядывает мне в глаза. — Они очень милые, вязаные с помпонами. Для нашего сына.
— Мне кажется, ты торопишься. Сначала подтвержденная беременность, потом скупай хоть весь детский магазин. Что там говорит твой календарь о следующей возможности зачатия?
— Я посчитаю и скажу тебе, когда мое тело будет готово. Но это ведь не значит, что до этих дней ты не будешь приходить ко мне? Я знаю, сегодня ты вновь ночевал у Залога. Только не ругайся, что я завела эту тему вновь. Я готова унять эго и просить тебя, расскажи, что такого эта девочка делает с тобой, что тебя тянет к ней. Я научусь, обещаю. Я хочу, чтобы ты желал меня чаще, а не только в дни для благоприятного зачатия. Я все же твоя жена, Камиль.
— Твой отец недавно встречался с одним человеком из Америки, — решаю игнорировать ее просьбу. Обсуждать свой секс с Ясной я не намерен ни с кем и ни в каком ключе. — Знаешь что-нибудь об этом?
— Немного. Мы с мамой обсуждали те самые пинетки, — аккуратно пытается манипулировать, — она немного рассказала, что приехал какой-то старый друг отца и они долго сидели в ресторане, а потом всю ночь пили вино у нас дома в его кабинете.
— И все? — разворачиваюсь в конце дорожки, меняю руку, за которую держалась Индира, на другую, и также медленно веду жену обратно. — Такой старый друг, что твоя мать совсем его не знает?
— Я могу узнать, если тебе нужно. Я… — она опускает ресницы в пол, — усвоила твой урок. Теперь ты моя семья и я принадлежу тебе. А еще люблю тебя. И если моему мужу это поможет для его важных дел, я спрошу.
Я аж спотыкаюсь от такой покорности! Что-то мне не верится, что жесткий минет так вправил ей мозги.
— Ничего специально узнавать не надо, но, когда в следующий раз надумаешь обсудить с матерью детские вещи, помни, что я и правда твой муж, и все, о чем мы говорим в стенах моего дома, должно оставаться здесь, иначе мне снова придется объяснять так, как до тебя точно доходит. Если что-то вдруг услышишь о госте в вашем доме, расскажи мне. Не важно, что это будет. Я просто хочу быть в курсе.