Сумасшедший гоблин (СИ)

— Да, — первой среагировала принцесса, — мы приютили эту крысявку.
— Отлично! Значит, вы не побоитесь пустить меня в дом?
— Конечно, проходите, — посторонилась Эрмина. Евгению было неприятно видеть, как она улыбается обаятельному незнакомцу. Но не пустить его в дом было бы невежливо.
— Я знаю, что вы отправляетесь в дорогу завтра, — Радонир прошел к столу с клеткой и внимательно посмотрел на крысявку. Та так же внимательно и спокойно смотрела на него. Евгения кольнуло чувство вины — это же просто проверка, парень хотел знать, сколько ему осталось жить. К счастью, крыса не беспокоилась.
— Да, мы тронемся на рассвете, — подтвердил гоблин.
— Возьмите меня с собой! — обернулся к ним Радонир. — Нет, я понимаю, иллюминары должны путешествовать на большом расстоянии друг от друга. У меня будет своя повозка, если что. Но на привалах можно и посидеть вместе, а то тут поболтать вообще не с кем!
— А вы, смотрю, любите поболтать? — неприязненно спросил Евгений.
— Еще как! — искренне рассмеялся парень. — Но, к сожалению, не имею этой возможности, сами понимаете. Вы же с детьми поедете, вот я их и развлеку если что.
— Мы с радостью составим вам компанию, — произнесла принцесса. Было видно, что ей нравится этот жизнерадостный иллюминар.
Парень еще что-то говорил, в том числе, что безумно рад путешествовать с самой принцессой. Та улыбалась ему и отвечала очень приветливо, отчего у Евгения ныло сердце. В конце концов, Радонир умчался, оставив гоблина мучится от ревности.
Наутро караван из четырех повозок тронулся в путь. Впереди ехал Радонир на отдельной повозке, за ним следовала повозка со Стефальтой и сыном. Третья принадлежала гоблину и принцессе, в четвертой ехали вампиры. Детей разместили в третьей повозке. Так что скучать ни принцессе, ни гоблину не пришлось.
Ребятишек было четверо: три мальчика и одна девочка. Болемис, восьми лет, Миродар, семи лет, Лель, девяти лет и шестилетняя Ветранка. Евгений не хотел думать о том, что все эти дети — иллюминары, и жить им осталось не больше пары недель. Но мысли неизбежно возвращались к этому.
Малыши сидели в повозке тихо и грустили. Ветранка чуть ли не плакала. Принцессе пришлось ехать с ней в обнимку всю дорогу, наплевав на правила. Евгений не стал ставить щит, надеясь на крысявку. Та спокойно спала в своей клетке, просыпаясь только чтобы поесть. Дорога наводила уныние. До первого привала.
На обед остановились в чистом поле с высокими травами. И Радонир тут же подбежал к третьей повозке.
— Ну, как вы тут? — жизнерадостно спросил он, зацепив глазом Маньку. — Вы видели, какие были облака? На что похожи? Вылазьте, пора варить кашу и кормить животики! — он еще что-то говорил, не прерываясь ни на секунду, суетился вокруг костра и варил одновременно несколько блюд. Евгений демонстративно поставил между ним и собой щит, но парень как будто не замечал этого. Ничто не могло испортить ему настроение. Когда все приступили к трапезе, он умудрялся развлекать детей сказками, одновременно забрасывая что-то в рот. Дети ожили и заулыбались, забрасывая Радонира вопросами. У костра впервые зазвучал детский смех.
— У нас говорят — пока я ем, я глух и нем, — проворчал Евгений, которого изрядно раздражала эта возня. А больше всего ему не нравилось то, что принцесса тоже улыбалась, глядя на Радонира.
— Да? Почему? — тут же спросила Ветранка.
— Потому что подавиться можно. Будешь кашлять и плакать.
— Так это только с малышами может произойти! — воскликнул Радонир. — А мы тут все взрослые, правда? — он подмигнул детям, и они засмеялись.
— А у нас гоблин маленький, вот он и боится, — посмотрел на Евгения рослый Лель. Он в свои девять лет уже почти перерос мага.
— Сам ты маленький, ешь давай, — фыркнул тот.
— А расскажите теперь вы сказку, — попросила его Ветранка.
— Какую? — опешил Евгений.
— Юнико говорил, вы хорошие сказки рассказываете! Про кьялу и семерых кьялят, или про Красную Шапочку и серого вульда!
Евгений вздохнул и начал рассказывать сказку про козу и семерых козлят, адаптированную к этому миру. Когда он закончил, Радонир вскочил и закричал:
 
— Не так! Не так надо рассказывать! Давай я снова расскажу.
На удивление, он запомнил сказку с первого раза. Но рассказывал он ее совсем не так, как гоблин. Радонир еще и показывал все в лицах. Он рычал настоящим голосом вульда, пел тонким голоском кьялы, а кьялята и вовсе были все поименованы и у каждого появился характер, хобби и одежда.
Дети были в восторге. Впрочем, и взрослые тоже. Даже Евгений оттаял и пару раз посмеялся над бурной фантазией актера. В дорогу тронулись позже, чем надеялись. Но никто не возражал. Евгений не стал настаивать на точном следовании планам. В голове так и крутилась мысль, что пусть уж дети порадуются напоследок.
Когда начали собираться в дорогу, Радонир подошел к принцессе.
— Ваше высочество, не возражаете, если я перейду к вам в повозку? Я вам еще столько сказок расскажу!
— Конечно, нет, — улыбнулась она ему. — Мы примем нового пассажира с радостью.
— Вовсе нет, — вмешался гоблин. — У нас и так яблоку упасть негде. Нас слишком много.
— Вы вполне можете пересесть в мою повозку! — жизнерадостно ответил Радонир. — Пока у нас есть крысявка, мы в безопасности. Мы будем ехать все вместе, только иллюминары. Правда, принцесса?
— Да, наверное, так будет лучше, — согласилась та.
Евгений онемел от возмущения: надо же, как нагло его вытеснили с законного места рядом с принцессой!
— Ну, уж нет! — он судорожно пытался придумать причину, почему не хочет меняться повозками.
— А что? Там очень просторно, — рассмеялся Радонир. — Уютно, спокойно. Только скучно, — он посмотрел в глаза гоблину, его улыбка на мгновение угасла, и Евгения ударило понимание — в первой повозке не просто скучно, а одиноко и страшно. Ехать вот так одному, когда не с кем даже перекинуться словом. И ждать взрыва.
— Мне тоже там будет скучно, — сказал гоблин. — Поэтому давайте меняться детьми. Половина едет с вами, потом другая половина, иногда будем и мы переходить с принцессой…
— А принцесса без вас никак не сможет прийти? — лукаво улыбнулся Радонир.
— Нет, — отрезал гоблин, стараясь не смотреть на Эрмину. — Я за нее отвечаю.
— Так я тоже могу…
— Нет!
Дальше так и ехали — пассажиры повозок постоянно менялись, в основном, конечно, перебегали дети. Евгению приходилось ехать в той повозке, где не было крысы. Он ставил щит от иллюминаров для безопасности. Дорога стала гораздо веселее. Стефальта и Юнико тоже переходили из повозки в повозку, да и вампиры присоединились к необычной карусели. Так и ехали еще сутки.
К концу второго дня прибыли на первое место назначения в село Перетопь. Туда отправился рослый Лель. Он был огорчен расставанием, но держался молодцом. Его встретил местный маг, который сразу поставил магический щит от парня. Все по очереди обняли мальчика, понимая, что больше не увидятся. Неделю он будет жить в уютном домике, ни в чем не нуждаясь. Разве что человеческого тепла ему будет сильно не хватать: вряд ли кто-то придет проведать иллюминара. А потом он умрет, взорвав холм, который мешает правильному оттоку воды. И его смерть улучшит жизни всех жителей Перетопи.
Они уезжали молча, и долго махали руками Лелю. Тот тоже махал, пока караван не скрылся из виду. Потом вытер слезы и ушел в домик.
Дорога продолжалась. Сначала всем было немного грустно, но потом Радонир снова их развеселил. Ужинали в чистом поле, на закате. Виды открывались замечательные. После еды опять начали рассказывать сказки, и уже почти забыли о страшных назначениях. Но в самый разгар веселья в клетке запищала крысявка.
 
Взрослые мгновенно замолчали. Дети ничего не поняли — они не знали об особенности этой зверушки чуять близкий взрыв иллюминара.
Стефальта опомнилась первая. Она схватила Юнико и отбежала довольно далеко, не задумываясь о том, что о ней подумают дети. Крысявка не успокаивалась. Она металась по клетке и отчаянно верещала. Стефальта выдохнула так шумно, что это стало слышно даже на приличном расстоянии.