Последний и решительный (СИ)
Из прошлой жизни Климов знал о нем только по скандалу с гонораром для Горького, чьим литературным агентом он являлся одно время, вроде как он этот гонорар себе весь присвоил. А также по истории с немецкими деньгами для большевиков, дескать через него они пошли Ленину.
Узнав, кто к нему просится на встречу, Михаил конечно поднял все данные на этого нечистого на руку революционера, даже с Троцким на его счет пообщался ибо в свое время они были весьма близкими товарищами. От него и узнал о Парвусе интересный и неизвестный для себя нюанс:
— Подавал очень большие надежды в деле революции, сильный теоретик марксизма, лишь немногим в этом отношении уступал Ленину, а в чем-то даже и превосходил. Его статьи имели большой успех, да и в революции пятого года был в числе лидеров, но… при всем при этом его маниакальным желанием было разбогатеть, что его в итоге и сгубило, та история с гонораром Горького в восьмом году, поставила на нем крест. Воровать у своих… ведь треть тех средств он должен был перечислить в партийную кассу, нет более тяжкого преступления. Разбогатеть он смог используя те деньги как стартовый капитал, но впал в полное ничтожество, фактически он пария в революционных кругах… и нужно попасть в сильно отчаянном и безвыходном положении, чтобы иметь с ним дело…
«Что же ему от меня надо?» — задался вопросом Михаил.
В принципе хороший теоретик ему бы не помешал, но связывается в этом плане с Парвусом было себе дороже в репутационном отношении.
В общем Климов задал этот вопрос гостю и тот удивил честным и прямым ответом:
— Я хочу отомстить.
Михаил понятливо кивнул. Осознавая свою неправоту Парвус сделал несколько попыток вновь сблизиться с большевиками. Исполнив свою мечту разбогатеть, он вдруг осознал, что с обретением богатства, потерял нечто большее — признание, внимание людей, что раньше ловили каждое его слово, он лишился того волнительного ощущения, что он сродни… миссии!
По тщеславным людям это бьет наотмашь. Они вновь и вновь стремятся вернуть прежний статус, вновь находиться в центре или на острие процесса, создавал газеты, движения, чтобы вновь попасть в струю, но не зря сказано, что дважды в одну реку не войти, его раз за разом обламывали. Да и зачем им такой конкурент?
И вот это пренебрежение Парвуса конечно очень задело. Ведь он признал свою ошибку и даже попросил прощения, а его не простили! А ведь должны хотя бы в память о его прошлых заслугах! Он ведь теперь даже деньгами готов поделиться на общее дело!
Как результат, чувство вины в какой-то момент трансформировалось в ненависть к тем, кто его отверг.
В общем он сдал Свердлова, что обратился к нему с просьбой взять на хранение и легализовать золото, с потрохами. Более того, даже не попросил за это отстегнуть ему дольку малую.
«Такой ресурс пропадает», — подумал Климов.
Парвус выглядел не очень, осунувшийся и весь какой-то блеклый. Богатство явно не принесло ему счастья. Возникло ощущение, что долго он не протянет, нет стимула жить, просто зачахнет, хотя ему всего-то пятьдесят два года. Этот человек жил делом и идеей революции. Он должен ярко гореть, быть постоянно в движении, и чтобы вокруг все активно двигалось.
«Куда бы его всунуть? — продолжил он размышлять. — Может в Америку? Там ведь кризис через какое-то время начнется, Великая депрессия, и даже раньше чем тогда… Вот где при должной организации и хорошем финансировании может сильно полыхнуть!»
— Скажите Александр Львович, как вы оцениваете революционную ситуацию в САСШ?
— Что?.. А… Не очень… — покачал он головой.
— А давайте немного пофантазируем, а точнее проведем анализ ситуации мирового рынка при условии победы Германии в войне.
— Хм-м… Германия присвоит себе французские и английские колонии, блокирует саму Англию и получит огромный рынок сбыта для своей продукции…
— Который не получит САСШ.
— Верно… САСШ очень хорошо развитая в промышленном отношении, и невозможность выбросить на рынок свою продукцию приведет к сильнейшей стагнации промышленности, что в свою очередь приведет к закрытию множества заводов и фабрик с увольнением десятков тысяч рабочих…
Парвус оживал прямо на глазах и вот вместо умирающего лебедя перед Климовым восседал полный сил орел.
— Я готов вам выделить десять тонн золота, те самые что хотел присвоить себе Свердлов, если вы отправитесь в Америку и поможете американскому пролетариату установить социалистический строй…
Глава 17
40
На захват золота Климов, после некоторого размышления решил «подписать» батьку Махно под контролем Малиновского.
— А почему не мы сами? — спросил Родион. — Нам эта операция — раз плюнуть.
— Верю. Но мне нужно сделать так, чтобы противник решил, что я все еще ни о чем не догадываюсь, что утеря золота — досадная случайность. Ибо сказано: «Предупрежден — значит вооружен». А зная планы противника, можно подготовить им несколько ловушек.
— Думаете, не получив предоплаты, они все равно полезут?
Выяснить подоплеку дела этой махинации с золотом не составило большого труда. Высшие чиновники продавались с охотой и не за дорого в том числе члены ЦК.
— Скажем так, оцениваю такую вероятность, как весьма высокую. Антантовцам кровь из носу и прочих отверстий организма, нужно перевернуть ситуацию в России и создать для немцев еще одно направление для беспокойства, в общем восстановить восточный фронт хоть в каком-то виде, чтобы снова немцы перебросили хоть какую-то часть войск на восток, я уже молчу о прекращении поставок продовольствия и прочих ресурсов.
Малиновский понятливо кивнул. Из газет он уже знал, что продовольствие выращенное в социалистической Франции и предназначавшееся для Германии было уничтожено диверсантами, то есть его тупо сожгли. Какой-то там Демократический Фронт Сопротивления возник. Так что русское зерно требовалось Германии как никогда.
Что до Махно, то он вынужден был пойти на это дело после разговора с Михаилом.
— Послушай Нестор Иванович, я искренне не понимаю идею анархизма и как вы это все собираетесь претворять в жизнь, по мне так это какая-то деструктивная утопия, но это все ваши проблемы, и я не хочу, чтобы она стала моей, а значит не дам делать ничего подобного на территории России. Посему, я предлагаю для тебя два варианта. Первый, ты со своими людьми уезжаешь куда-нибудь в Южную Америку и строите свой анархизм где-то там, благо, что там обосновалось много южных и восточных славян, что вынуждены были бежать из Северной Америки.
На этом моменте Махно только криво усмехнулся, но комментировать не стал, спросил только:
— А второй вариант?
— Второй вариант поближе — в качестве экспериментальной площадки для проверки ваших политических идей я могу предложить Галицию, как трамплин, а там уже что сможете для себя отжать к западу.
И снова Махно только усмехнулся, а Климов продолжал:
— Даже дам заработать на первое время, чтобы было на что покупать оружие и боеприпасы. А то, что это за государство без золотого запаса? Правильно — профанация, абсурд и коррупция.
— Второй вариант мне нравится больше. И что надо сделать для получения золотого запаса?
— Совершить налет на один состав. Для вас ничего необычного и нового…
Дальше прошла информационная операция прикрытия. Газеты пестрели громкими заголовками о мятеже анархистов недовольных тем, что их политические интересы не учитываются, а во время боев ставят на самые опасные участки, при этом снабжают боеприпасами по минимуму из-за чего они несут большие потери. Дескать извести захотел на Климов!
Дальше прорыв армии батьки Махно на север под лозунгом: «Даешь Америку», ну типа из Архангельска при первой же возможности решили уплыть в пампасы, где водятся обезьяны.
Ну а то, что прорыв случился одновременно с прорывом московских большевиков, то это лишь совпадение. Да и как иначе? Как раз ведь ледовая обстановка на Белом море сложилась такая, что можно наконец пустить ледокол, а за нам несколько корабликов с разным грузом. Торговый трафик хоть и упал с началом войны, но все же какое-никакое товарное движение имелось, как говорится, ничего личного — только бизнес, так что те же англичане весьма активно вели торговлю через Архангельск.