Северный ветер (СИ)

Ольгу немедленно снова начало колотить от промозглого холода, но гнев еще отравлял ее кровь, заставляя сердце неистово стучать, а взгляд – туманиться. Она тащилась за ним, отчаянно упираясь, но бороться с этим могучим человеком было все равно, что со скалой. Воин грубо усадил ее на пол там же, где она сидела до этого, а сам ушел обратно к навесу.
Ольга больно ударилась рукой, но терпела, сжав зубы. Она вся подобралась и приготовилась к холоду, однако, ее надежды остаться в одиночестве не оправдались.
Почти сразу же она почувствовала, что к ней потянулись. Северяне, человек шесть, во главе с тем самым чернозубым мерзким человеком, стали медленно обступать ее. На их бородатых, местами грязных, лицах играли гнусные усмешки, а глаза уже словно лицезрели ее, раздетую и отданную им на развлечения.
Девушка замерла от страха. Она попыталась вскочить на ноги, но ее опередил один из чужеземцев, заломив руки за спину и опрокинув ее наземь. Ольга почувствовала его смрадное дыхание, и то, как грубая шершавая рука скользнула под подол ее сарафана.
Из уст ее вырвался пронзительный вопль, она в ужасе заметалась, как бабочка в паутине. И тотчас же послышался грозный окрик, резкий и очень громкий.
Ее отпустили почти немедля, и Ольга отползла к самому борту, поджав ноги. Почти как в тумане она видела вождя северян, неспешно подошедшего к ним. Он хмуро оглядел девушку, а потом недовольно спросил что-то у ее обидчиков.
Один из мужчин торопливо и зло затараторил в ответ, вождь снова задал вопрос. Тогда тот схватил Ольгу за запястье, от чего ее буквально передернуло, и, отчаянно жестикулируя, указал на ее руку.
Вождь устремил пристальный взгляд на Ольгу, и та вдруг в один миг поняла, что происходит. Человек, что был у них главным, отдал ее тому светловолосому воину, который так был так заботлив с ней. А она сорвала его браслет с руки, и тем самым показала, что она не принадлежит ему. Теперь она принадлежала всем.
Глаза ее расширились, Ольга судорожно озиралась, и вдруг увидела его, того самого, чье владение она отвергла. Он стоял чуть поодаль, глядя на нее, между его светлых бровей пролегла морщинка.
Сама не понимая толком, что она делает, Ольга вскочила на ноги и опрометью кинулась к нему.
Кто-то схватил ее за косу, но был остановлен окриком вождя, однако девушка все же потеряла равновесие. Она бы упала к ногам того, к кому стремилась, но воин подхватил ее и удержал на ногах. Ольга вцепилась в его руку и спрятала лицо в теплый мех его накидки, вся дрожа, точно листок на ветру.
Послышались возгласы, кто-то рассмеялся, но когда снова раздался голос предводителя, все стихло.
Он что-то спросил у того, к кому Ольга так неистово льнула теперь. Тот ответил, коротко, но тотчас после этого сборище стало расходиться. Ольга боялась поднять голову, когда все эти мужчины проходили мимо, она чувствовала запах, исходивший от них, и невольно теснее прижималась к своему спасителю.
Но вот они остались одни на палубе. Воин отстранил ее, его грубые пальцы взяли ее за подбородок, он повернул ее лицо к себе.
Девушка невольно вздрогнула, когда встретилась взглядом с его чистыми голубыми глазами. Он серьезно и внимательно смотрел на нее, потом поднял руку, и Ольга увидела в его пальцах тот самый шнурок с фигурками зверей. Но северянин не спешил надевать его на ее руку вновь. Он просто держал его в руке и ждал, глядя на нее.
Дрожащими пальцами Ольга взяла шнурок из его руки и попыталась надеть на запястье, но пальцы ее не слушались. Тогда мужчина сделал это сам. Надев браслет, он снова устремил на нее взор, но на этот раз в его глазах был вопрос.
Снова повинуясь какому-то необъяснимому чувству, Ольга коснулась браслета, потом своей груди, а потом его, повторив его недавний жест. Губы северянина дрогнули в улыбке, и Ольга поняла, что он победил.
Он тотчас повел девушку обратно к навесу и вернул на ее теплое место. Ольга завернулась в шкуру и бессильно закрыла глаза – у нее не было сил встречать его пристальный взгляд. Она должна была оставаться с ним, чтобы избежать куда более страшной участи, но Ольга понимала, что не по доброте душевной он о ней печется. Судя по его взгляду, расплата ей предстояла очень скорая и вполне определенная.
 
Но сейчас северянин ее не трогал. Ольга пребывала в каком-то забытье, она не спала, но и не бодрствовала, окружавший ее шум волн, голоса, качка – все смешалось в какую-то сумасшедшую пляску ее сознания. В какой-то момент корабль особенно сильно качнуло, и Ольга невольно открыла глаза. Она увидела, что ее спутник спит рядом с ней – просто на голых досках, укрывшись накидкой. Его, похоже, ничуть не волновал начинающийся шторм. Длинные светлые волосы его разметались по полу, широкие плечи едва заметно вздымались. Он спал подле ее ног, будто пес, охраняющий свою добычу. Ольге пришло на ум это сравнение, и она почувствовала, как по спине пробегает холодок.
Она не представляла, что с ней будет дальше, но нутром чувствовала, что ее судьба отныне связана с этим чужеземцем.
  
Глава 2
 
Шторм усиливался. Огромные волны бросали корабль из стороны в сторону, будто листок в бурном ручье. Трещали мачты, вода бурными потоками омывала палубу, сверкали молнии, и дул ужасающе ледяной ветер.
Ольга сидела все там же под навесом, хотя теперь он ничуть не защищал от непогоды. Она вцепилась в прибитую скамью так крепко, как только могла, и молилась всем богам, чтобы ее не смыло за борт.
Северянин ушел на помощь своим товарищам, но перед тем он взял ее руки, положил их на скамью и крепко сжал, словно говоря: «Держись».
И Ольга держалась. Всего несколько часов назад она страшилась своего будущего, но сейчас многое бы отдала только за то, чтоб оно наступило. Ей пришла в голову мысль, что ее новообретенный хозяин может погибнуть, и от этой мысли ее пробрал ужас. Она уже поняла, что с ней станет, если она будет тут одна. Добавив в свои молитвы и его тоже, она пыталась высмотреть его среди его собратьев, но тщетно.
Прежде она никогда не была в море, даже по реке не плавала, хотя ее братья иногда строили лодки, чтоб ловить рыбу. Но те утлые лодчонки не шли ни в какое сравнение с мощными крепкими судами северян. На крепость этого корабля Ольга очень рассчитывала…
На нее волнами накатывала тошнота от качки, но не очень сильная, поэтому Ольга терпела, сжав зубы. Ее руки занемели от холода, но она не отпускала скамьи. За короткое время, что она провела на этом корабле, она уяснила, что если хочет выжить, то должна слушаться спасшего ее северянина.
Волны становились все более неистовыми, ее сердце заходилось от страха, как вдруг, в грохоте волн, она отчетливо различила смех. Она подумала, что потеряла рассудок… А может страшный бог моря веселится от того, что вот-вот потопит корабль?
Но смех ей вовсе не почудился, и был не божественным, а самым обычным человеческим. Вернее, не совсем обычным – кто бы стал хохотать в такой жуткий час? Но северяне смеялись.
Ольга различала их мощные фигуры на корме и у носа корабля, они стояли крепко, словно и не было этой качки, ветра и ливня. Им было весело! Громовые раскаты их хохота прорезали шум волн, Ольга не могла понять, чему они так веселились. Но, как ни странно, она почувствовала себя лучше. В самом деле, чего бояться? Ну, помрут они все, так на все воля богов…
Море будто почувствовало, что не в силах сломить дух людей, чей корабль бросало по его волнам. Понемногу шторм стал утихать, волны становились спокойнее, ветер ослаб, но небо оставалось черным, ибо настала ночь.
Ольга совсем продрогла под своей промокшей шкурой, но не решалась подняться. Она отпустила скамью, сжав руки на груди, и свернулась клубочком. Временами ей казалось, что это просто сон, и происходит не с ней. Такого просто не могло быть! Неужто боги совсем ее покинули…
Боги, может, и покинули, зато северянин этого делать не собирался. Спустя некоторое время после того, как шторм прекратился, она узрела его перед собой – насквозь промокшего, уставшего, но с улыбкой на лице. В его голубых глазах еще искрилось то сумасшедшее веселье, которое так напугало Ольгу, и которое, возможно, спасло их жизни.