Тень ястреба (СИ)
Ахимас вынырнул из-за угла и подошёл к статуе. Он прислонил ухо к стене. Шаги удалялись и, наконец, затихли совсем. Тогда наёмник последовал примеру девушки. Он нажал на глаза каменной фигуры. Открылся проход. Оказавшись внутри, Ахимас нащупал небольшой рычаг. Когда он активировал его, выход позади закрылся.
Лаз был тесный и темный. Он шел вдоль всей стены. Единственным источником света были узкие щели — окна, из которых на старую кирпичную кладку падали лучи угасавшей вечносферы. Ахимас прошел около 20 шагов, оказавшись перед винтовой лестницей. Сверху донеслось неразборчивое эхо голосов. Чем выше наемник поднимался по скрипучим деревянным ступеням, цепляясь рукой за каменную кладку, тем громче и отчетливей становились голоса. Один из них был женским, другой принадлежал пожилому мужчине.
— Да, это оно! — сказал мужчина. — Сейчас я залью состав и начну финальное нагнетание.
— Главное, чтобы все это не сорвалось раньше времени, — сказала Девушка.
Откуда-то сверху послышался громкий щелчок и гудение.
— Прибор говорит, что пока давление в норме и перегрузки нет.
Ахимас, наконец, поднялся и осторожно выглянул из-за простенка. Его взору предстал необъятный, словно космический океан Ол’ла и такой же тёмный чердак Эрнбургского дворца. В его глубине горел тусклый свет. Длинные тени заговорщиков падали на стены.
Вдоль стены Ахимас осторожно подкрался чуть ближе. Согнувшись, он притаился за большой каменной опорой, державшей черепичную кровлю. Дивный источник света, похожий на банку с бьющийся внутри молнией, освещал стол с приборами, странную конусовидную установку и лица заговорщиков.
Пожилой господин с рыжими бакенбардами сгорбившись сидел в кресле и настраивал стоящий перед ним прибор. Девушка в черном берете стояла позади кресла и контролировала процесс.
— Ундозипоратор успевает набрать заряд? — спросила она.
— Он его уже набрал.
— Отлично! Теперь остается только выждать наилучший момент.
— Думаю, не стоит сразу…
— Не стоит? — с недоумением спросила девушка.
— Да. Пусть народ последний раз взглянет на своего владыку.
— Ты прав, Иона. Больше они его не увидят. Только что-то этот Истериан больно затягивает со своей речью. Включи уловитель!
Пожилой господин поднялся из кресла и подошел к небольшому прибору, стоявшему позади. Потянул за блестящую стальную палочку, с кругляком на конце. Палочка удлинилась. Господин, щелкнул чем-то на приборе и тот зашипел. Ахимас услышал речь рунаборгского наместника.
Наместник говорил наигранно одухотворенным голосом, призывая всех работать и усердно трудиться, чтобы стать по-настоящему духовными.
— Порой я удивляюсь. Как можно нести такую лицемерную чушь? — сказал Иона.
Из прибора послышались слова Истериана:
«Приветствуйте! Ликуйте! Великий носитель частиц равновесия! Властелин Эрнбурга и посыпались титулы… Его императорское величество Леопольд VI Конин Арде!»
Раздался гром аплодисментов и крики толпы!
— Отлично, Цимих вывез его. Пора! Запускай!
— Постойте! Сперва отражатель в голубе.
— Давайте.
«Еще совсем недавно, император Леопольд был при смерти. Но теперь, благодаря рунаборгской медицине…» — говорил наместник Истериан.
— Так, ага, захват цели выполнен. Порядок! — сказал старик Иона, — Можно запускать. Но сперва… — он встал и подошёл к столу. На нем лежали два странных сферообразных прозрачных шлема
— Одевайте! — сказал он, протягивая шлем девушке.
— На наши частицы аппарат не воздействует, — сказала она, — иначе мы давно были бы трупами.
— Сейчас лучше перестраховаться. Я их не просто так приготовил.
— Хорошо, — согласилась девушка и надела нелепо выглядевший шлем.
— Теперь можно! Хух! — выдохнул старый господин, — Да простят нас четыре надзирателя! — с этими словами, он повернул какое-то колесико и что-то нажал. Прибор хрустнул и загудел. Затем гуд прекратился, и аппарат стал издавать странные пищащие звуки, с равным промежутком времени.
— Ну, — сказал господин с бакенбардами и достал из внутреннего кармана часы на цепочке, — ну вот и все. Надо уходить. У нас примерно три минуты.
Оба встали и направились по темному чердаку в сторону лестницы. Ахимас прижался к каменной опоре. Прибор пищал, словно отчитывал время, а затем снова начал гудеть, как бы концентрируя мощность. Голова Ахимаса заболела. В ушах зазвенело. Заговорщики затопали по лестнице. Наемник подошел к прибору.
Звон становился все отчетливей, все громче и болезненней. Голова раскалывалась. Лоб стал горячим словно котел на костре. А мозг внутри, словно бы плавился, подобно куску масла.
«Кьялово проклятье! Как вырубить эту штуковину? А-а-а…» — застонал Ахимас. «Он…Он что-то тут крутил».
Звон стал невыносим. Голова Ахимаса вибрировала. Мозг, похоже, хотел выпрыгнуть оттуда. «Кажется, вот это…» — он протянул руку к прибору и щёлкнул переключателем. Аппарат перестал пищать. Звон, дойдя до высшей болевой точки, стал чуть тише, чуть милосердней. Прошла секунда, другая, и…
Ахимаса ударило невидимой волной. Он отлетел назад и снес стол с колбами и приборами поменьше.
«А-а-а-а-а! Ас-с-с ш-ш-ш!» — зашипел он, теряя сознание от боли. «А-а-а-а…»
Глава 14. Убийство во благо
Дорий Филипп Ейрингрос, на протяжении двух осьмиц засыпал за рабочим столом в своем кабинете. Вот и сейчас в праздничный день, он, тяжело вдохнул сухой и пыльный воздух и нехотя разомкнул усталые веки. Первым, что он увидел, была громадная стопка непросмотренных бумаг. А раз так, то сам он, вероятно, спит на столе, уткнувшись в один из документов. Дорий поднял голову. На столе лежал отчет разведчиков о недавно произошедших диверсиях на фабрике. Написанное, было смазано. Дорий с подозрением потер щеку своей большой шершавой ладонью. На ладони остались следы чернил. «Да так и есть, уснул на написанном».
«Черт!» — выругался он и подумал: «Чем бы оттереть их?» Тут он заметил торчавший из-под папок край плаката розыска. Дорий вытянул его. На плакате был изображён не кто иной, как сам Ахимас Арден.
«А ведь и не скажешь, что человек с такой заурядной внешностью, чуть не убил самого Аполо Фольредора», — подумал Дорий и потрогал волосы. «Ох! Хотя!» — сказал он вслух. «Глаза у этого Ардена. Да, такие только и бывают у убийц! Награда за его поимку 6 тыс. риппэ. Повысить? Нет, уже и повышать некуда. Да и зачем? По такому скверно нарисованному плакату его точно не опознают! Каждый третий выглядит также! Допросить бы его этого Ардена. Но уж навряд ли он в Агенориду сбежал. Будь я на его месте, подался бы куда-нибудь на теплые источники далекого Альфатура», — подумал Дорий и представил окруженную горами долину с горячими паровыми гейзерами. Он смял плакат и вытер им испачканную чернилами половину лица, затем подошел к большому, напольному зеркалу.
В нем отразился высокий, даже чересчур высокий для Агеноридца человек 28 лет. В мятом черно-зеленом мундире с золотым галуном. Загорелое, обветренное лицо выглядело усталым и давно небритым. На лице было несколько шрамов — один пересекал правую бровь, еще два было на щеке. В давно не чесаных, темных волосах виднелись нитки седины. А в холодных серых глазах читалось желание срочно убить кого-то. С правой стороны лицо Дория по-прежнему было измазано, потому что чернила плохо оттерлись. Тяжело вздохнув, он направился в ванную комнату.
Там он занялся приведением себя в обличие, соответствующее его статусу. Сперва одержал окончательную и бесповоротную победу над чернильным пятном. Затем побрился и уложил набок волосы.
Вернувшись в кабинет, его высокоблагородие, главнокомандующий агеноридской армией — Дорий Филипп Эйрингросс, повел себя странно. Он достал откуда-то из недр комода поношенный походный плащ с капюшоном и надел его. Плащ остался Дорию от отца. Выйдя из особняка через черный ход, он отдал дворецкому распоряжение:
— Если кто-то будет меня спрашивать, ответь, что я отправился в казармы на смотр войск для парада!