Когда позовет судьба

— Вы не тот самый смельчак, что сегодня вечером пустил кровь Рэнду Макдафу? — спросил он прищурившись.
— Парень нуждался в уроке. — Джек пожал плечами.
Весь их план сейчас висел на волоске, и Кристин оценила внешнее спокойствие Джека: он сидел совершенно равнодушный и жевал свое мясо. Она перевела взгляд на окаменевшее лицо Льюиса.
— Парню еще повезло, Форд. Это известный задира. Он мог бы давно отдать Богу душу, а отделался простреленной правой рукой. Впредь не будет затевать скандалов.
Кристин вжалась в кресло от насмешливого тона Льюиса. Можно ли верить подобным откровениям помощника шерифа?
Джек доел мясо, вытер губы салфеткой и неторопливо откинулся в кресле:
— А вы бы предпочли видеть любого задиру на кладбище?
— Ну зачем же так? Я человек доброжелательный… А вы чертовски напоминаете мне кого-то. Уж не встречались ли мы где-нибудь раньше?
— Был бы рад, но не припоминаю.
— Хочу дать вам дружеский совет, мистер Форд: присматривайте за сестрой. Она не женщина, а черт в юбке. Впрочем, раньше на ней были брюки, — ненатурально рассмеялся Льюис. — Может, с переменой одежды она сменила и свои повадки?
— Какие у вас претензии к моей сестре? — спросил Джек, мрачно глянув на Льюиса.
— Пусть вернет мою лошадь!
— Забирайте. Увидите у коновязи во дворе. Но не советую рассказывать о том, как женщина отобрала лошадь у полицейского: это выставит вас и всю полицию города в самом неприглядном, даже смешном виде. — Джек лениво ухмыльнулся, заметив растерянность Льюиса. — Думаю, и с возвратом себе лошади по той же причине не следует спешить.
Льюис выставил вперед трясущийся палец, но, не найдя что сказать, отошел от стола.
— Я не спущу с вас глаз, Форд! — все-таки крикнул он от двери. Есть ему, видно, совсем расхотелось.
— Всегда к вашим услугам, — любезно ответил Джек.
Кристин с глупым видом смотрела на них и слушала их беседу. У нее от страха тряслись коленки.
Джек спокойно доел все, запил водой из бокала и наконец обратился к ней:
— Ты закончила?
— Есть или пялиться на тебя?
— И то и другое.
— Я в восхищении. И предположить не могла, что ты так мастерски справишься со своей ролью мудрого старшего брата, — искренне похвалила его Кристин.
Джек сбросил обувь и растянулся на постели. В голове вертелась одна и та же мысль: как вызволить из тюрьмы брата? Чертов Хэнк! Дождись он его в тот роковой день, все бы сейчас было в порядке! В какие-то моменты Джеку хотелось забыть о данном матери обещании опекать младшего брата. Если уж дурак, то и болтайся на виселице! Он уже сыт по горло выходками Хэнка, и ему до смерти надоело вытаскивать его из переделок. А тут еще Кристин… Он так и не узнал, откуда она взялась и чего хочет, но яснее ясного, чего хочет он сам: запустить пальцы в ее волосы, целовать ее соблазнительные губы, пока она не застонет и не уступит совсем и до конца…
Сердито ворча, Джек сел на кровати. Не сможет он уснуть, пока не выбросит из головы эту чушь. Опустив ноги на холодный пол, он представил, как она лежит под одеялом, разметав по подушке длинные золотистые волосы. Но идти к ней он не собирался. Один шаг туда — и ты пропал. Хватило поцелуя, чтобы понять: дальше — ловушка. При одной мысли, что он окажется в зависимости, по спине Джека бежали мурашки. Нет, он свою свободу не отдаст никому!
В дверь тихо постучали, и в нем все опустилось. Он понял, кто это. Требовалось собрать всю волю, чтобы не показать, что он боится подпасть под ее чары, и в то же время не капитулировать.
— Джек! — услышал он знакомый волнующий голос. — Джек, ты не спишь?
Он скрипнул зубами, встал и рывком распахнул дверь. Она стояла у порога и смотрела на него живыми серыми глазами.
— Мне нужна твоя помощь.
Джек отступил, пропуская ее, и закрыл дверь.
— Не могу снять эту дурацкую одежду, — торопливо сказала Кристин.
"Боже, только не это!" Он устало закрыл глаза.
— Эти чертовы пуговицы и крючки! — поморщилась Кристин. Она повернулась спиной и для убедительности завела назад руки: — Видишь, не могу дотянуться. Как вообще здесь одеваются и раздеваются женщины?
 
Судя по раздраженному тону, она и в самом деле потратила немало времени на сражение с платьем. Джек шагнул к ней, и она отвела волосы со спины. Стараясь думать о ней как о сестре, не более того, он расстегнул первую пуговицу сзади возле шеи. И еще две пуговицы. Во рту у него пересохло. Еще одна пуговица — и взгляду предстала кремово-свежая кожа. Руки его двигались как бы сами собой, освобождая ее от пуговиц, крючков, застежек. Кристин не промолвила ни слова, но, когда он касался ее, дыхание ее учащалось.
Когда последняя пуговица была расстегнута, он осторожно провел рукой по ее спине и чуть-чуть коснулся губами изгиба лебединой шеи. Кристин откинула волосы назад и повернулась.
— Спасибо, — шепотом сказала она и скользнула к двери. — Уж извини, но если мне еще потребуется помощь, я опять обращусь к тебе.
Она скрылась за дверью прежде, чем Джек успел промолвить хоть слово. Он упал на край кровати, снова представил, как она легким ветерком ворвалась в комнату, попросила раздеть ее, дала себя разглядеть как следует и улетучились, оставив ощущение прохлады и отсвет золотого сияния волос. Джек уронил голову в ладони. "Проклятье! Она играет со мной, а женщина, играющая в такие игры, вдвойне опасна".
  
13
 
Кристин сидела в горячей воде, смывая грязь и пот, въевшийся в кожу за эти дни. Она вымыла уже ставшие длинными, как у всех тут, волосы, облила себя с головы до ног чистой водой из тазика и, когда вылезла из круглой деревянной ванны, почувствовала себя заново родившейся.
Выбрав платье с застежками спереди (хотя вчерашняя идея обратиться за помощью к Джеку была поистине гениальной), она решила обрядиться в него попозже, а пока ослабила корсет, надела белую кофточку и длинную бледно-серую юбку. В таком виде она почувствовала себя готовой выйти к Джеку. Надев башмачки, Кристин через холл засеменила к его двери. Поправила волосы, набрала побольше воздуха в легкие и постучала. Не получив ответа, постучала сильнее. Ответа не было. Видно, он уже ушел.
Торопливо сбежав по лестнице, она очутилась на улице и остановилась, раздумывая, где же его искать. Уж не перегнула ли она палку с этими застежками? Что, если он собрал пожитки и удрал?
Ступив на дощатый тротуар, Кристин двинулась в направлении ближайшего салуна. У вывески с нарисованной леди остановилась, все еще колеблясь. Порядочным женщинам, предупреждал Джек, вход в салун воспрещен. Сквозь наполовину застекленную дверь она разглядела внутренность помещения. На стене над баром висело огромное полотно с изображением полуобнаженной женщины, подносящей кружку пенистого пива юнцу. Несмотря на ранний час, бар был забит людьми: здесь пили, играли в карты или в бильярд. На стенах развешаны большие, в человеческий рост, изображения полуодетых женщин в самых смелых позах.
Решительно толкнув дверь, Кристин прошла к стойке и потребовала себе пиво. Пусть она будет бунтарем, пионером в этом мужском царстве… И тут она увидела Джека и сидящую у него на коленях женщину. Приступ острой ревности захлестнул Кристин. С натянутой улыбкой она помахала Джеку от стойки:
— Привет! Кого это ты усадил на колени?
— Я не стану вас обслуживать, мисс, — заговорил бармен. — Вам следует уйти отсюда.
Кристин повернулась к нему:
— Вы правы, черт возьми! Женщинам и в самом деле нечего делать в таком притоне.
Она подошла к Джеку:
— У тебя что, нет других забот?.. Кстати, как вас звать, красавица?
Блондинка на коленях Джека улыбнулась, приподняла набрякшие веки и, покраснев так, что этого не скрыл даже толстый слой пудры, ответила вполне доброжелательно:
— Бонни.
— Ага! — Кристин сардонически улыбнулась. — Любвеобильная Бонни. Можно узнать, какое отношение вы имеете к моему брату? Вы давно знакомы? Влюблены друг в друга? Почему вы позволяете себе сидеть у него на коленях при всем честном народе?