Контрольный выстрел

Бойцам из наружки он пришелся ко двору. Его кормили, поили и выпускали погулять. В благодарность за это он травил байки из репертуара Деда.
— В восемьдесят третьем мы проводили негласный обыск. Объект проходил по ШП — шпионажу. Короче, надо было влезть в квартиру и посмотреть, где что лежит, да и лежит ли вообще. Получили санкцию. Собрались, поехали.
Смотрим очередь стоит — чернослив дают. Тут один — назовем его Шурик — просит: «Дайте, братцы, сестре в больницу куплю». Ну, остановились, отодвинули очередь от прилавка. Купил Шурик витамины. То ли кило, то ли два. Подъехали к адресу. А тут заминка — самого-то объекта нет, он в командировке, а баба его никак на работу не уйдет. Пока муж бьется над делами государственными, у нее «ласковый май»...
Короче, сидим, ждем окончания процесса... Шурик наш то ли от нетерпения, то ли от нервов свой чернослив ест. Ест себе и ест... Мы и внимания не обратили, как он весь килограмм умял.
А тут и баба объекта на работу пошла. Посидели мы еще минут тридцать, отпустили ее подальше от квартиры да и полезли.
Но если что не заладится, то во всей цепочке сбой идет. Оказалось, что с отмычками проблема. Пока техник с замками возился, чувствуем, что-то неладно: наш Шурик пятнами пошел. Мы сначала не поняли, а потом... Чернослив, понимаешь. Стоит Шурик потный весь, шевельнуться боится. А у техника, как назло, замок заело. И так он, и этак... Возились минут сорок. Открыли. Шурик оттолкнул всех и первым в квартиру. На автопилоте сразу по адресу — в клозет успел, бедолага. Посмеялись мы над этой стремительностью, но — потехе час.
Короче, работаем, ищем, что надо.
А Шурик тем временем разобрался с черносливом и, счастливый, как слон, дерг за ручку. А в бачке воды нет! Он туда-сюда, просто караул... Шурик к крану в ванной, а там тоже нет воды... Профилактика сетей, понимаешь...
Машина наружки тряслась и подпрыгивала.
— Короче, думает себе Шурик, ладно, пока работаем, может, воду дадут. Вдруг по станции — «Объект движется в сторону дома!» Как движется? Он же в командировке! Дело кислое. Сворачиваем свои манатки, и в дверь.
А объект — марал рогатый, ревнивый, как Отелло, видно, учуял что-то. Сам в командировку отчалил, но решил свою Фросю проверить — неожиданно явиться...
Открывает дверь, а тут русский дух, можно сказать, всей нашей экологически вредной Русью пахнет. Он туда-сюда, нет никого. Открывает дверь туалета, а там Монблан, Арарат и Памир еще сверху. Вообще — пик Коммунизма.
— И ко-о-осточка от чернослива на вершине... — Водитель просто бился головой об руль.
Ржали так, что в сторожке зажегся свет.
— Тихо вы, кони! — Старший пытался снизить децибелы.
— Короче, приходит его Фрося, а он ей без предисловий в глаз. Где, орет, мужик? От наглости такой сортирной у объекта даже сознание помутилось Где мужик? — орет. А она в толк не возьмет, о чем речь. Вроде все проверила двадцать раз, все убрала, что можно. Сама не покладая рук на работе трудилась... А он давит и уже на кухонный нож косится. И такой у него напор, что созналась Фрося. Ну, был грех! Но люблю только тебя!.. Не вели казнить!.. Он ей снова в глаз.
Дрогнули дворники на стеклах, звякнули ключи в багажнике.
— Правда, потом дали ему восемь лет, но это потом...
— В общем, вы наказали порок! — утирая слезы, подвел итог старший.
— И не один. — Медведь почесал лысину. — Целых два. И шпиона посадили, и неверную жену наказали.
Подобные вечера воспоминаний были нормальными для всех бригад. Просто сегодня на арене был гость из столицы и, как личность столичная, имел право первой ночи. На всю ночь Медведя, естественно, не хватило. К полуночи он иссяк, и тогда кабина задрожала от могучего богатырского храпа «мелкого грызуна» (так называла Медведя супруга). Этот феномен не раз пытались объяснить врачи центральной поликлиники. Но вышли только на единственную закономерность — чем меньше тело, тем громче ночью заявляет о себе. Так, наверное, отпугивают хищников все маленькие млекопитающие. Этот храп демаскировал пост, но зато волки обходили лакомую добычу стороной.
 
Наутро Медведь решил налаживать быт. Пригладив остатки шевелюры, он пошел налаживать отношения со сторожами ДСК.
Они оказались людьми душевными, открытыми и готовыми помочь мелкому страннику. Контакт с местной, весьма неземной цивилизацией был установлен и скреплен крепленым красным.
Отныне Медведь поселился в свободной сторожке, а через некоторое время привел туда несколько мальчиков, необходимых в быту и полезных в хозяйстве. Больший комфорт представить было невозможно. Из окна разведчикам наружки был виден весь ландшафт. Подходы и отходы — особенно отчетливо. В сторожке было светло, тепло и пахло съестным. Очередная смена привозила харч, снедь и кое-что для сторожей.
«Коробочка. Я восьмой!»— рация прорезалась как всегда некстати.
«Восьмой шестнадцать».
«Плюс север сто двадцать три».
В переводе на нормальный язык это означало, что с севера к дому объекта движется кто-то. В темноте и весьма скрытно.
В прибор ночного видения Медведь обнаружил некую сутулую фигуру с длинными волосами, свисающими из-под шапки. Приметы и одежда совпадали. Сомнений не было — Казаков явился собственной персоной.
— Братцы, стояние на Калке, кажется, кончается. — Медведь засуетился. — Срочно свяжитесь с базой. Объект прибыл.
Пока определялись с базой, Медведь буквально обчесался. Ему не терпелось. Ах, как хотелось сейчас лихо, с автоматом ворваться на дачу, в которой скрылся террорист. И как тогда, в девяносто втором, — «Всем стоять! Лежать на месте!»
Но автомата не было. Был только один «макаров» на всех. Да и то лишь у него. Выходить на человека, у которого при себе браунинг, недавно убивший троих... Рискованно. Очень рискованно.
— Что будем делать, командир? — Такие же муки испытывал и старший бригады. Взять без посторонней помощи бандита было не только заманчиво, но и сулило некоторые перспективы...
— База на связи, — позвал Медведя оператор. На том конце был Адмирал. Он словно предчувствовал что-то, оставшись именно сегодня на ночь в управлении.
— Как диспозиция?
— Стабильная. Объект в ящике.
— Кто еще в доме?
— Один.
— Не вздумайте лезть.
Адмирал думал о том же.
— Сами знаем.
— Сейчас высылаем группу захвата.
— Ждем. — Медведь бросил трубку. — Погасите свет.
В темноте наблюдать стало лучше. В дачном домике света тоже не зажигали.
Подтянувшаяся через двадцать минут группа захвата вышла на связь и затаилась где-то на окраине. Еще минут через десять в дверь сторожки тихонько постучали.
— Ну, что? — Адмирал был одет по полной форме. Даже каска «Сфера» висела на локте.
— Нормалек! — Медведь извелся. — Пришел, блокирован, держим.
— Осталось самое простенькое — взять.
— Чего брать, убийцу-то? — Старший наружки стремительно терял надежду на орден. «Принесла нелегкая. Без вас бы не скрутили?»
— Вот потому-то и будем брать аккуратно. И живым... Это не просто террорист. Это террорист с ключиком.
О ключике Адмирал заикнулся не случайно. Последние встречи с Костыриным все больше и больше давали основания подозревать его в неискренности, скрытности. И за этой неискренностью было нечто крупное, выяснение чего могло повернуть расследование в иную плоскость.
Адмирал не случайно задержался в управлении. Он разговаривал с Олегом. Из первых рук узнал о его решении, о написанных рапортах, а также о том, что рапорты приняты руководством.
Правда, с проведением служебного расследования возникла заминка. Подобные расследования проводятся, когда возникает необходимость что-то проверить, что-то выяснить. Здесь же сомнений в правильности действий Олега ни у кого не было. Не было, впрочем, и претензий, во всяком случае открыто высказанных. И тем не менее необходимость проведения расследования не исключили.
По глазам шефа Олег видел, что тому приходится не сладко. Однако шеф бодрился, ни тревог, ни комментариев не высказывал.