Одержимый (СИ)
Примерил портупею, подгоняя ремни так, чтобы кобура приняла удобное положение, и продолжил:
— Но в случае с волками никакой закавыки нет. Я просто не собираюсь оставлять свидетелей… Ну, что ты так смотришь? Или с ними всё-таки можно договориться по-хорошему?
Демьян, подумав, молча покачал головой. И это выглядело, как окончательный приговор.
— Ты одно мне обещай, Богдан… — глухим негромким голосом произнёс он, не сводя с меня взгляд. — Если снова встретишь Грача… Не убивай.
— Почему?
Он скрипнул зубами так, что даже я расслышал.
— Он поднял руку на Раду. Оставь его мне. Порадуй старика.
Я кивнул.
— Хватит и того, что мне придётся торчать здесь, отправляя тебя одного. Но этот дом сейчас — наша крепость. Незамеченными сюда точно никто не проберётся. А к вечеру я ещё ловушек добавлю.
— Смотри не переборщи, — усмехнулся я. — А не то меня самого словишь. Или Путилина.
— А вы не шастайте, где попало!
— Ладно. Давай лучше, выкладывай, где искать твоих бывших собратьев по Стае. Надо ведь ещё подумать, как к ним подобраться. А я и города-то толком не знаю.
Демьян будто только и ждал этого вопроса. Подойдя к стене, он потянул за толстый витой шнур с облупившейся позолотой, и на стену опустилась огромная, метра три по диагонали, карта Томска.
— А я сейчас тебе всё подробно объясню. Карта старая, но ещё вполне сгодится.
— Ух ты ж… А неплохо тут всё оборудовано! — одобрительно покивал я. — Ну, и кого мне стоит навестить первым? Прямо сегодня.
Демьян ненадолго задумался, разглядывая план города. На губах его вдруг заиграла недобрая усмешка.
— Начнём с Барсука. С ним ты легко должен справиться. Главное, через охранников его пройти.
— Тоже вампиры?
— Да. Довольно крепкие, но… ничего особенного. А сам Барсук свой Дар Зверя скрывает так, что волчий дух в нём едва заметен. Но зато из него можно будет многое вытрясти. Без его ведома в этом городе мало что проходит. Вот только убивать его, пожалуй, преждевременно. Хотя… Половина Томска тебе только благодарна будет…
— Не томи, Демьян! Имя!
Он улыбнулся шире, так что из-под верхней губы показались кончики клыков.
— А вот тут ты будешь удивлён. Возможно, тебе уже доводилось его слышать…
Глава 4
Я действительно удивился. Но не сильно. Наоборот, по мере дальнейшего разговора память начала подкидывать новые детали, которые идеально дополняли картину.
Итак, речь шла о томском обер-полицмейстере, Филиппе Александровиче Барсеневе. В Стае он больше известен под прозвищем Барсук. Как вампиру удалось пробраться на государственную службу, да ещё и сделать такую карьеру — вопрос, конечно, интересный. По словам Демьяна, дело не только в хитрости и осторожности, но и в особенностях Дара.
У Барсука мало общего с другими Детьми Зверя. Он не брутален, когтисто-клыкастой боевой формой, да и вообще физическими кондициями похвастаться не может. И даже как кровосос действует очень мягко, вытягивая силу из жертв так, что они чаще всего этого не замечают. Да и доноров выбирает среди тех, кто заведомо не сможет даже пожаловаться. Мало того, Дар его выстраивает между ним и донорами незримую связь. Жертвы становятся зависимы от него и сами неосознанно желают очередной встречи и очередного энергетического кровопускания.
— Что-то похожее между вампиром и человеком происходит в процессе обращения. Но Барсук не доводит дело до конца, не передаёт Дар. А просто держит этих бедолаг на коротком поводке.
— Вы с ним знакомы лично?
Демьян брезгливо скривился.
— Не виделись уже несколько лет. Но, конечно, он знал о том, что я в Томске. Как говорится, должность обязывает.
— Знал, но не докладывал вожакам?
— Мы с ним… договорились.
— Ты его не трогаешь, он тебя не трогает? И что, так можно было? Я думал, в Стае куда более жёсткие порядки…
— Это с какой стороны посмотреть. Я давно отошёл от дел, и сейчас Стая, наверное, сильно изменилась. Но задумывалась она как братство равных. А наш Кодекс гласит, что волки не должны вредить друг другу. А значит — надо разграничивать свои охотничьи угодья. Не убивать смертных почём зря. Не обращать кого попало. Заметать за собой следы…
— Тогда это не стая, а сборище волков-одиночек каких-то.
— Ну… В моё время так и было.
— А вожаки? Кто вообще правит Стаей?
— Вожаки — не правители в человеческом понимании. К ним, конечно, прислушиваются, потому что они сильны и влиятельны. Но их власть в Стае очень ограничена. Даже у Сумарокова.
— И для чего они тогда вообще нужны?
— Чтобы принимать решения, которые касаются всех. И, когда нужно, собирать волков вместе. Например, чтобы наказать тех, кто слишком зарвался.
— И наказание… смерть?
Велесов невесело усмехнулся.
— Да, с отступниками у нас обычно разговор короток. Либо смерть, либо бегство. Я в своё время выбрал второе.
— Но при этом всё же вернулся в город. И жил бок о бок со Стаей… Вот это у меня что-то в голове не укладывается. Всё-таки как тебе удалось договориться с Барсуком? И почему он всё-таки не выдал тебя?
Демьян недовольно поморщился — похоже, эта тема почему-то была ему неприятна. Но я был настойчив, и он всё же объяснил.
— У Барсука передо мной был давний должок. Он и жив-то до сих пор только потому, что я не придавил его ещё щенком, лет тридцать назад. Хотя было за что. Но теперь он вырос, заматерел и стал смотрящим Стаи в Томске. Мне достаточно было заручиться его словом, чтобы жить здесь более-менее спокойно. Главное, что он поклялся не сообщать обо мне на самый верх, Сумарокову. Но… теперь этот уговор не имеет смысла.
— Ты поэтому решил начать именно с него?
— Не только. Если Стая против нас что-то готовит — то он должен быть в курсе. Этот чужак, Грач, точно будет действовать через него. Хотя бы потому, что таков порядок. Любой волк обязан докладывать Смотрящему о своем прибытии в город, а уж тем более если собирается остаться здесь на какое-то время.
Я покивал, переваривая услышанное. Теперь понятно, например, почему в Томске так хреново обстоят дела у Священной дружины. Она, по сути, развалена до основания. А Путилин, командированный из столицы, чтобы возродить её, ещё ворчал, что у него не получается найти с обер-полицмейстером общий язык. За всё время виделись всего пару раз, да и то мельком, и все дела приходится вести через секретаря.
Ещё бы! Раз Барсенев — вампир, хоть и тщательно маскирующийся, Путилина он боится, как чёрт ладана…
— Кстати, а ведь и с Фомой этот твой Барсук тоже какие-то дела ведёт, верно?
Это ещё один штрих к портрету. Я ведь слышал от Дымова, что у них на подпольных боях частенько бывает лично обер-полицмейстер. Да и вообще он, похоже, крышует кудеяровский «Колизеум». Вот только в какой роли? Как полицмейстер или как представитель Стаи?
— Да, слыхал такое, — поморщился Велесов. — Он вообще много тёмных делишек прикрывает. И с Фомой они в последнее время крепко спелись…
Да уж. Вот вроде бы Томск и большой город. А чуть оглядишься — и понимаешь, как тут всё переплетено…
С Фомой, кстати, тоже надо что-то решать. Велесов задолжал ему ещё до нашего знакомства, и долги эти по-прежнему висят над нами дамокловым мечом. Те три сотни, что я выиграл на кулачных боях, погоды не сделали — их хватит только на основные расходы, да и то максимум до зимы. А чтобы рассчитаться с Кудеяровым, нужно полторы тысячи. А если промедлим до конца месяца — то и все две…
Уф, ну почему проблемы мои только множатся? Когда уже свет в конце туннеля?
В путь я двинулся только с наступлением сумерек, перехватив Аспект Зверя у Велесова. Сейчас мне звериный нюх и умение ориентироваться в темноте были как нельзя кстати. Чтобы незаметно покинуть территорию усадьбы, воспользовался тем тайным ходом, ведущим под мост.
Ход оказался сыроватым и местами обвалился, но свою функцию пока выполнял исправно. В конце пути я, правда, чуть не застрял, пытаясь сдвинуть тугую потайную дверь, имитирующую часть кладки. Механизм там не то заржавел, не то изначально был рассчитан на незаурядную физическую силу. Я-то справился — и тренировки не прошли даром, и Дар Зверя прибавил сил. Но надо будет потом проверить эти чёртовы шарниры, а не то откажут в самый неподходящий момент.