Проблеск Света (СИ)

Правда в том, что Балидор даже сейчас чувствовал её.
Он чувствовал её всё то время, что разговаривал с Элли.
Он понимал, что верить в подобное нелогично.
Он никак не мог её чувствовать. Она находилась в резервуаре, отрезанная от Барьера и от него, отрезанная от остального мира. Никто не мог проникнуть через эти стены.
«Ну, — пробормотал его разум. — Фигран смог. Фигран проник к Элли внутри резервуара. Он сумел проникнуть к Ревику… и, похоже, даже теперь имел доступ к некоторым уровням Барьера, несмотря на ошейник и своё заточение».
Балидор нахмурился.
Да, Фигран мог каким-то образом проникать сквозь стены резервуара, по крайней мере, в некоторых аспектах.
Но Фигран был причудой природы.
Даже Элли и Ревик не могли делать те вещи, на которые Фигран был способен своим светом. Большую часть времени никто из них не мог даже осмыслить то, как Фигран использовал свой свет. Aleimi-структуры Фиграна и его навыки видящего были совершенно необъяснимыми даже для Тарси.
Они были необъяснимыми для Вэша, когда тот ещё был в живых.
И всё же такую вероятность сложно было отбросить.
Тут Балидор почувствовал на себе взгляд и повернулся.
Теперь на него смотрела Тарси.
Тарси, которая была его первым учителем в Памире и тренировала его после того, как его завербовали из той дыры в Китае, где он жил со своим отцом.
Он и забыл, что Тарси была здесь.
Когда он подумал об этом, его лицо ещё сильнее покраснело от угрызений совести.
Если кто и догадался бы, чем он занимался последние месяцы, то это была бы Тарси.
Именно поэтому Балидор намеренно отдалился от неё с тех пор, как начал работать с Касс. Он также намеренно не подпускал Тарси к резервуарам Барьерного сдерживания, зная, что она заметила бы это в нём, даже если он ничего не сделал бы. И она определённо увидит это в нём теперь, когда он это сделал.
Встретившись с ней взглядом, он увидел, что его подозрения подтвердились.
Однако выражение её лица поразило его, когда Балидор посмотрел сквозь своё желание оборониться.
Как и Мэйгар, она не испытывала отвращения.
Она также не выглядела рассерженной.
Он не видел ни предупреждения, ни неодобрения на её состарившемся лице или в похожих на стекло глазах хрустального цвета, которые были такими похожими и всё же такими непохожими на глаза Ревика, который был её кровным племянником, сыном её биологической сестры.
Вместо этого, как и у Мэйгара, в этих бесцветных радужках блестело почти забавляющееся выражение
Даже сопереживающее.
Балидор всё ещё смотрел на неё, подавляя желание нахмуриться (а может, сказать ей не лезть не в своё дело, потому что он уже не её ученик, и уж тем более не пацан, которого она вытащила из лачуги грязнокровки в провинции Китая), когда пожилая женщина усмехнулась.
Он всё ещё боролся с конфликтом эмоций, когда она подмигнула и подняла бокал в безмолвном тосте с другой стороны банкетного стола.
«Счастливого Рождества, возлюбленный брат Балидор, — прошептала она в его голове. — Счастливого Рождества, мой старый друг. И хорошей охоты…»
 Глава 12 
 Ещё одно Рождество 
 
Балидор ожидал, что к тому времени, когда он вернулся, внутри будет уже темно.
Он выждал несколько часов.
Не слишком долго, поскольку он хотел прийти сюда до полуночи и формально соблюсти дух традиций, но всё же вернулся позднее, чем прошлой ночью — то есть, относительно начала их первой сессии, которую прервал Джон.
Балидор знал, что наверняка излишне осторожничает.
Он знал, что ситуация с Джоном и даже с Элли вызывала у него паранойю.
Однако Джон, похоже, никому не сказал даже после увиденного тем утром, но Балидор не знал точно, как долго это продлится.
Он также понимал, что Джон вполне может присматривать за ним как минимум из страха за его безопасность. Если Джон действительно верил, что Касс может его убить (хоть во время секса, хоть пока он спит), он может решить провести собственное наблюдение, или в одиночку, или с помощью Врега.
 
Но если не принимать в расчёт Джона, Балидор знал, что этой ночью их с Касс вряд ли потревожит кто-либо из разведчиков. Большинство видящих на корабле, которые исполняли военные или разведывательные роли, даже в нормальные дни ложились спать рано.
Они уже месяцами жили в военном режиме, а значит, вставали в четыре-пять часов утра, редко запаздывая, и это означало такое же раннее время отбоя для членов основных команд.
Многие выпивали на вечеринке, а значит, отключились ещё раньше обычного.
Возможно, Джон даже был в их числе. Зная супруга Джона, Врега, они вдвоём часами пили с остальными бывшими Повстанцами.
Тем не менее, Балидор ждал.
Он ждал, хотя ожидание его убивало.
Он ждал, пока не уверился, что Джон не наблюдает за камерой Касс, и пока Мэйгар не дал ему добро в плане записей, запрашиваемых в ТИЦ из зоны резервуаров.
Даже дважды перепроверив Барьерное пространство возле самого резервуара, Балидор всё равно ощущал отнюдь немаленькую паранойю из-за того, кому мог сказать Джон. В конце концов, Джон пил на вечеринке, и это палка о двух концах. Джон мог напиться настолько, чтобы проболтаться своему мужу, Врегу, о том, что он застал этим утром. В более параноидальные моменты Балидор представлял, как Джон напивается настолько, что отпускает шуточки об этом в присутствии Элли и Ревика, или даже Чандрэ (или Ярли, которая позднее пришла на вечеринку), или перед другими членами команды, у которых могло иметься твёрдое мнение о том, чем здесь занимался Балидор.
Балидор сумел под какими-то предлогами ускользнуть с вечеринки до того, как появилась сама Ярли. Вероятность того, что она что-либо заметит в его свете, была относительно мала. В любом случае, говорил он самому себе, она имеет право провести время со своими друзьями без его присутствия.
Будет даже правильнее, если он уйдёт.
К тому времени алкоголь тёк настоящей рекой.
Они также переключились на более крепкие напитки, в которых было меньше фруктов.
Детей, которые присутствовали на утренней вечеринке, включая саму Лили, отвели куда-то в другое место — чтобы те вздремнули после вечеринки или поиграли с игрушками где-нибудь в стороне от взрослых и их специфического веселья.
Честно говоря, Балидор вовсе не жалел, что пропускает это.
Когда он наконец-то вошёл в камеру из органического металла, его руки были заняты.
Вдобавок он надел рюкзак.
Он наполовину ожидал, что Касс будет спать.
Он уже обдумал, что сделает, если она спит — то ли разбудит её, то ли подождёт, вздремнув за пределами круга с одеялом, взятым из ячеек для хранения.
Однако когда он вошёл, освещение не зажглось.
Оно уже было включено.
Касс сидела, подобрав колени к груди и уложив на них руки, а спиной прислоняясь к стене. Её поза была практически идентична той, в которой она сидела прошлой ночью, но когда она посмотрела на него, Балидор увидел меньше той маски на её лице.
Он знал, что дело может быть в его свете.
Возможно, он просто мог лучше видеть сквозь её поверхностные щиты, учитывая количество света, которым они с Касс обменялись… но он честно не мог сказать наверняка.
Та чёрная зона в её сердце выглядела по-прежнему.
Насколько мог сказать Балидор, она вообще не изменилась.
Более того, выражение лица Кассандры не настолько отличалось, чтобы он мог заметить физическую перемену в ней.
На своём лице он поддерживал нейтральную маску разведчика.
 
Балидор чувствовал на себе её взгляд, пока шёл по зеркальному зелёному полу.
Он чувствовал, как Касс гадает, что он может сделать. Она явно заметила, что он пришёл нагруженным… вещами. По выражению её лица он понимал, что она пока не решила, как на это реагировать.
Балидор без колебаний переступил круг, нарисованный вокруг неё на полу.