Его тайная одержимость (СИ)

— Мне кажется ты слишком забегаешь вперед, — пытаюсь его урезонить. Но судя по его сытой улыбке, плевать он хотел на мои попытки его тормознуть.
Неожиданный стук в дверь, вынуждает меня вздрогнуть.
— Это Галя наверно, — шепчу истерично, отскакивая от Ромы.
— Успокойся. Ты себя до преждевременных родов доведешь, если каждый раз будешь так дергаться, — спокойно говорит Рома и направляется к двери.
Отворяет ее и впускает Галю с подносом в руках:
— О, а ты тут чего забыл?
— Проверял температуру, — холодно отзывается Рома, очевидно заранее подготовив алиби. — Боюсь, как бы не пришлось ночью скорую вызывать.
— Еще этого не хватало, — фыркает Галя. — Таблетки надеюсь уже дал или мне прикажешь еще и по лестнице носится туда-сюда?
— Все я дал уже. Покорми ее. И посуду сразу унеси, чтобы не стояла, — строго велит Рома и оставляет нас с сестрой наедине.
Галя подходит ко мне. С недовольным лицом вкладывает в мои руки поднос, и усаживается в кресло:
— Ешь быстрее, я тоже уже спать хочу.
Блин. Ну и зачем он ей сказал за посуду. Она же очевидно вознамерилась подождать, пока я поем. А наедине с сестрой, которую я собралась предать, мне и кусок в горло не полезет. Кажется, у меня на лбу написано, что я свинья бессовестная.
Руки, сжимающие поднос, дрожат. Опускаю его на столик, и усаживаюсь во второе кресло, что слишком близко к тому, в котором расположилась сестра.
— Слушай, у меня к тебе тут вопрос личный назрел, — вдруг подает голос Галя, которая казалось, была всецело увлечена разглядыванием своего маникюра.
Холодею, лишь на секунду представив, что она уже могла о чем-то догадаться…
  
41. ОНА
 
Ложка, которую я едва успела взять в руку, так и застывает над тарелкой:
— М? — выдавливаю вопросительно, проглатывая ком возникший в горле.
— Ты вообще секс не переносишь? — буднично интересуется Галя. — Или тебе конкретно Гена чем-то не угодил?
— С чего вдруг вопрос? — напрягаюсь я.
— Генка жалуется, что ты ему не даешь совсем. Мне просто интересно, ты и правда фригидная? Он-то вроде ничего такой. Мужественный, — пожимает она плечами, поднимая на меня взгляд.
О как? Может я и правда куда-то не туда смотрю, но его грубость, а еще и манера мыться раз в неделю, никак не ассоциируется у меня с мужественностью. Теперь вот еще и до сестры наше личное дело донес. Тоже такая себе мужественность.
— Мне же моя врач запретила пока спать, — мямлю я все то же вранье, что придумала для Ромы. — Потому и приходится воздерживаться.
— Так ты ему и до свадьбы не давала. И после, как я поняла, была не слишком приветлива с ним в этом плане. Он-то от того и свалил в Москву, походу, — все это она говорит несколько наставительным тоном, будто вызвавшись вправить мне мозги относительно правил семейной жизни. — Это ж не дело, Сонь. Мужики такого не любят. Им регулярно надо. И по первому требованию.
Это она еще не знает, что я вообще можно сказать девственница в этом плане. Если не считать одного единственного раза. С Ромой.
— А у вас с… Ромой… регулярно? — не могу удержаться я от терзающего меня вопроса.
— Мы с Ромой — это другое, — отмахивается сестра. — У нас ведь все с дружбы начиналось. Бывало, что перепихнемся после хорошей гулянки. Вот и не можем пока привыкнуть, что уже регулярно надо.
К своему стыду чувствую удовлетворение от этого открытия. Значит они особо не спят вместе?
— Вернее, он не может привыкнуть, — продолжает Галя. — У него одна работа на уме. Меня прям бесит что он вечно занят! На меня времени вообще нет. Прикинь, он даже спит частенько в кабинете. Бывало я его утром и в этой комнате находила. Так что я бы и рада его почаще впечатлять своими навыками, да ему не особо надо, походу. Но мне от этого и лучше. Знаешь же, при богатом муже грех не иметь любовника, — она подмигивает мне.
А мне так мерзко становится от ее откровения. Да как так можно-то? Я тут себя уже почти год за измену сжираю, а она так просто об этом говорит! И Рома, он же… он такой… Разве таким вообще изменяют?!
 
— Но даже если заведу любовника, для мужа я всегда наготове, — с умным видом выдает сестра. — Позови он меня в любое время дня и ночи, болит ли у меня голова или месячные — своему мужику отказывать нельзя. Так что мотай на ус: удовлетворенный муж — залог крепкого брака.
Ну в этом с ней сложно не согласиться. Неожиданная мудрость от Гали. Да только она-то не в курсе, что Гена уже давно не мой мужик, хоть и значится таковым по документам.
Галя закидывает ногу на ногу, и задумчиво вздыхает:
— Вообще вся эта тема с отношениями довольно простая штука: выполняешь все прихоти своей второй половинки, а чего делать не хочешь, например, как я по хозяйству, прикидываешься дурочкой, надуваешь губки и говоришь: зай, ну у меня ведь маник дорогой, не могу я этой ерундой заниматься. Проверено десятки раз, — она выразительно выгибает точеную бровь. — Пока только с Ромой не очень работает, но он-то и рыба покрупнее, в сравнении со всеми моими бывшими. Придется подольше эти его приставания с готовкой потерпеть.
Чем дольше ее слушаю, тем легче мне становится на душе. Если до этого меня терзали сомнения, то сейчас с каждым ее словом они тают, и на их месте вырастает непоколебимая уверенность: она не достойна Ромы. А он не заслужил себе такой жены. Ладно еще, что она совершенно о нем не заботится. Но Галя еще и кажется на полном серьезе собирается перебирать мужиков у него за спиной! Это как вообще называется?!
А ведь когда-то я по глупости считала свою сестру эталоном женской мудрости. Помнится, это она мне советовала в девках не засиживаться. Но так как для меня лишиться девственности до брака было табу, то пришлось импровизировать с этим ее советом.
Кроме того, тогда мне казалось, что, выйдя замуж, я сниму ответственность за себя с родителей. Очень уж папа меня всегда опекал, и я боялась, что это пагубно влияет на его здоровье.
Теперь только понимаю, насколько это было глупым решением. Как и слушать Галины советы — плохая идея.
— Ты ешь вообще? — выдергивает меня из мыслей Галя. — Или предлагаешь мне тут с тобой до утра нянькаться?
Очевидно, и кашу-то она мне приготовила, только чтобы Роме угодить. Я даже не удивлена.
— В общем ты подумай насчет этого дела, — она снова возвращается к поучению. — Генка — не Рома. У него натура страстная, так что не вздумай обделять мужа. Тебе рожать уже скоро. И больше не будет оправдания.
Вот и снова она права: Генка совершенно точно не Рома!
— Вообще-то после родов тоже не сразу можно, — бормочу я.
Сестра бросает на меня скептический взгляд:
— Точно фригидная. И как у Генки вообще получилось ребеночка заделать такой ханже? — закатывает глаза. — Я вот Роме даже презики прокалывала, чтобы залететь. Нихрена не вышло. А у вас — бац, и пожалуйста.
У меня из рук едва не выпадает ложка. Ч-что?
— Может он бесплодный? — словно сквозь вату слышу рассуждения сестры. — Хотя оно и к лучшему. Смотрю, как ты мучаешься и самой как-то совсем не хочется. Так что хорошо, что мне удалось его женить без всех этих последствий.
Рома совершенно точно не бесплодный. Уж мне ли не знать. И это получается, что моя беременность оказалась ненароком подстроена руками мой же сестры, которая рассчитывала женить Рому на себе по залету?
  
42. ОНА
 
После таких открытий спалось мне мягко говоря не очень. Поэтому когда в комнате щелкнула дверь, я сразу услышала, и повернулась на звук.
Мощная фигура, видимая в тусклом свете, льющемся из окна, приближается к кровати. Я даже испугаться не успеваю, когда моего лба касаются теплые пальцы.
— Рома, — выдыхаю я.
Даже не видя его, могу догадаться, что это именно он. По запаху. По бережному прикосновению сильных пальцев к моему лицу.
— Как ты тут, мой ангел? — он присаживается на край кровати, и берет мою руку в свою ладонь.