Сын Ра, Любящий своего отца, Птолемей IV (СИ)
10. Монета номиналом в 2 лепты — медная монета весом в 6,97 грамма, на которую приходилось 6,96 грамма меди.
11. Монета номиналом в 1 лепту — медная монета весом в 3,49 грамма, на которую приходилось 3,48 грамма меди. К слову, весьма парадоксальная ситуация — 2 монеты номиналом в 1 лепту весят на 0,1 грамма больше, чем 1 монета номиналов 2 лепты.
Содержание меди в них, впрочем, при этом именно то, которое и должно быть — 3,48 грамма ровно в 2 раза меньше, чем 6,96 грамма. Так что, как можно заметить, монетных дел мастер из меня тот ещё.
Кстати, как можно увидеть из несложного соотношения, в рамках монеты 1 грамм золота оценивался в 13 грамм серебра, что, вообще-то, эквивалентно реальному «рыночному» курсу — там тоже 1 грамм золота оценивается в 13 грамм серебра.
Как вы понимаете, та же самая ситуация с медью — 1 грамм серебра за 37 граммов меди и 1 грамм золота за 481 грамм меди. Конечно же, сделано это было с той целью, чтобы ни у кого не было желания переплавлять монеты на что-то вроде слитков.
Так как номинальная и металлическая стоимость монеты практически эквивалентны, любые подобные операции с ними, особенно подразумевающие потерю части продукта, которая, между прочим, при переплавке неизбежна и весьма значительна, просто невыгодны.
Кроме того, как многие могли заметить, я немного хитрил с весом некоторых монет и содержанием в них металлов, чтобы вес имел число, не имеющее больше двух цифр после запятой. То есть, округлял его до двух цифр после запятой.
Конечно же, это приводило с моей стороны, в основном, к убыткам (хотя, я никогда не считал разницы, так что может быть и наоборот), но, как не трудно догадаться, он был просто смешным.
Чтобы вы понимали, убыток при выпуске монеты некоторых номиналов даже при тиражах в 10 000 000 монет составлял бы не более пары килограмм серебра или меди.
Ну, а так как я желал упростить все расчёты с монетой и её весом, ведь это играло в пользу торговли, то, естественно, меня не смутила разница в условные тысячные доли грамма.
Тем более, что золотых монет, выполняющих функцию средства платежа во внешнеторговых операциях, которые часто были весьма масштабными предприятиями и, соответственно, были потому довольно требовательны к точности расчётов, это не касалось.
Разумеется, я также отказался от политики порчи монеты (это более не было нужным, так как появились ассигнации, о которых далее) и ввёл ряд нововведений, касающихся защиты монет от разного рода махинаций, вроде введения специальных засечек, точек, гурта и других методов.
Тем более, что это оказалось не столь сложным предприятием в силу отсутствия необходимости в их значительном количестве — гуртильные станки изготавливались в единичных экземплярах и использовались исключительно на государственных монетных дворах, а потому, как говорится, их сложность и стоимость были не столь критичны.
Хотя, конечно же, я бы не назвал конструкцию гуртильного станка или гуртильной машины с кольцами, даже разъёмными, особенно сложной.
Впрочем, настоящая революция началась тогда, когда я приступил к банковской реформе…
Глава 20. Когда-то и меня вела дорога приключений… а потом я взял ипотеку…
… Мёд на языке, молоко на словах, желчь в сердце, обман в деле …
— Да, банки уже были в Египте. Впрочем, они были скорее похожи на корпорацию ростовщиков, которые объединяли свои ресурсы для более удобного и эффективного ведения своего грязного бизнеса, что отличает их от того, что создал я. Хотя… — в общем-то, здравствуйте, господа потомки. Надеюсь, я вам ещё не надоел… уже надоел? Ну, и ладно!
В общем, как уже упоминалось ранее, была введена фессалийская правовая система, предусматривающая также и весьма проработанное банковское право. Впрочем, тот корпус права, на который мне предстояло опираться, не предусматривал ряд вещей, которые я в дальнейшем ввёл, так что пришлось его доработать, в результате чего появилось «лагидская правовая система»
Доработанный, он вступил в силу. Естественно, он принёс в банковское дело Египта ряд инноваций:
Во-первых, появился Банк Египта, он же центральный банк Египта. По сути, банк банков, от которого зависит вся денежно-кредитная политика страны.
Так как он является частью государственного аппарата, его создание подразумевает усиление контроля над, собственно, денежно-кредитной сферой финансовой системы.
Во-вторых, мною была введена система лицензирования банков, которая должна была отсеять наименее надёжных игроков в банковской сфере.
Правда, она также привела к укрупнению рядовых её игроков, ведь многие маленькие банки, представляющие собой, по сути, небольшие корпорации ростовщиков, просто не сумели пройти лицензирование.
В свою очередь, это также упростило управление банковской сферой, ведь уменьшилось количество игроков, за которыми необходимо было следить.
Кроме того, это уменьшило конкуренцию между банками и, следовательно, стало одной из причин дополнительной стабильности банковской сферы.
В-третьих, были введены нормы обязательных резервов, а сами банки, собственно, были принуждены к их исполнению. Как не трудно догадаться, это — тоже мера по обеспечению стабильности банковской сферы. Ну, а кроме того, норма обязательных резервов регулирует размер банковского мультипликатора, который, в свою очередь, влияет на инфляционные процессы.
В-четвёртых, были созданы расчётно-кассовые центры. По сути, организации, на которых возложили обязанность по контролю наличности у банков.
Опять же, это ещё один инструмент по контролю банковской сферы и денежно-кредитного обращения в стране, в том числе и инструмент по контролю инфляции.
В-пятых, монетные дворы были подчинены Банку Египта. Цель, опять же, контроль над финансовой системой, денежно-кредитным обращением и, в частности, инфляцией.
В-шестых, введение в оборот государственных ассигнаций — это ценная бумага, дарующая право получить в любом отделении любого лицензированного банка наличную сумму, равную номиналу ассигнации.
Так как ассигнации, кроме именных, не привязаны к конкретному лицу, их, разумеется, можно и даже нужно передавать. Например, государство купило у вас энное количество товара А, а оплатило покупку ассигнациями.
Допустим, что правительство купило у вас товара А на сумму в 100 драхм. Соответственно, вам передали государственную ассигнацию на сумму 100 драхм в качестве оплаты. Если быть точнее, то вам передали право получить эти 100 драхм в виде монеты в любом удобном для вас банке.
Тем не менее, получив её, вы можете не обналичивать её, а, например, купить товар Б, допустим, в Мемфисе, на сумму в 100 тетрадрахм, а в качестве оплаты использовать эту ассигнацию.
Продавец, в свою очередь, также может использовать её далее в обороте, либо обналичить в местном отделении любого удобного ему банка, получив монетный эквивалент.
Ну, или он может передать эту ассигнацию банку на хранение, в обмен зачислив на ваш расчётный или депозитный счёт положенные вам 100 драхм, которые он позже может снять со счёта, причём как в виде ассигнации, так и в виде монеты.
Удобно? Разумеется, удобно! Тем более, что если вы откажетесь принимать ассигнации, то вас ждёт самое весёлое и, к сожалению, последнее событие в вашей жизни — смертная казнь с вами в главной роли!
Впрочем, это всё ещё гораздо удобнее, чем носить с собой монету, ведь банкноты также можно использовать в качестве платёжного средства, а проблем, характерных для монеты, у него нет.
Хотя, конечно же, самое главное тут то, что ассигнации позволяют увеличить денежную массу даже в том случае, если нет монетного эквивалента для их обеспечения.
Иными словами, мне, олицетворению государства, нужно меньше серебра и золота для обеспечения той же самой или даже большей денежной массы. Правда, большого количества ассигнаций вы выпустить не сможете, если у вас нет типографии.
К счастью, она уже есть, ведь появление бумаги и спроса на бумажные книги (благодаря появлению образовательных учреждений и началу роста грамотности) привело к необходимости в способе печатать быстро, много и дёшево книжки.