Мистер Генофонд (СИ)

Такси вызывала на бегу. Не нашлось сил ждать трамвай. Нужно было поскорее попасть домой, закрыться на замок и…
Что делала бы дальше, я додумать не успела. Прямо на крыльце центра меня резко схватили за руку, а потом нос уткнулся в широкую сильную грудь.
  
Глава 16. В омут с головой
 
 
Главный мужской принцип: 
 
«Хочу любви, но согласен и на секс».
 
Поля
Все еще надеясь, что обойдется, я закрыла глаза.
— Пусти, — попыталась вырваться из объятий.
Но когда Леха отпускал меня сам?
— Я довезу домой, — в голосе прозвенела сталь.
— В этом нет необходимости. Такси приедет через пару минут, а тебя в приемной уже, наверное, заждались.
— И за что ты мне такая вредная досталась?!
С этими словами меня, как манекен, дотолкали до «Ауди» у крыльца, посадили на переднее сиденье и застегнули ремень безопасности.
— Так гораздо лучше!
Хлопнула дверь, и я чуть не застонала от отчаяния. Сил на новую стычку не было. Не хотелось от Лехи ничего. Устала. Вычихалась. Еще в приемной болело все от такого соседства. Виски словно дрелью кто-то буравил, и мышцы крутило, как во время гриппа.
Ума не приложу, как выдержала бы, попытайся он завести разговор. Но Леха будто и правда лишь подвезти хотел. Смотрел исключительно на дорогу. Молчал. Постукивал иногда указательным пальцем по рулю.
Как спящий вулкан, который может проснуться в любой момент и выжечь все вокруг себя.
Меня обжигало от одного только ожидания. Сердце сбивалось на аритмию. И как в трансе, не в силах повернуть голову, я смотрела на мужские пальцы. Длинные, узловатые, без колец и с маленькой родинкой на внутренней стороне правого безымянного. Скользила взглядом по красивым запястьям с выпуклым плетением вен, по металлическому браслету часов, по коротким жестким волоскам, которые так и хотелось потрогать…
Никогда не считала себя фетишисткой, но на эти руки можно было смотреть вечно. Любоваться тем, как сжимают руль, как подушечками пальцев проходятся на поворотах по оплетке. Кожа к коже. Плавно. Ласково…
Чистый мазохизм. Какая-то особая форма, при которой больно от взгляда.
То ли эмоций в последнее время было слишком много, то ли гормоны решили разбушеваться, но даже глаза пекло. Дикая, непонятная слабость.
Может, и правда заболела? Хотела ведь спрятаться от работы за какой-нибудь выдуманной болячкой. Вот! Получите, распишитесь! Полный набор симптомов. Небось, даже опытный терапевт голову сломает.
Надежда оставалась лишь на то, что все пройдет с исчезновением Крамера. Я очень этого хотела. Однако к моменту, когда машина остановилась возле моего подъезда, нервная система совсем пошла вразнос, а слабость превратилась в невидимую сеть, опутавшую все тело.
Нужно было выбираться из этого болота. Отыграть роль стервы до конца. Сказать «спасибо» и отчалить в свою гавань.
Я бы и сказала, и пошла, но… Язык не слушался, губы отказывались открываться, а Леха… Он внезапно изменился.
Мой вулкан все же взорвался.
Только я коснулась ручки дверцы, как он перехватил меня под грудью и резко потянул на себя.
— Хреново, Поля? — покрывая поцелуями щеки и шею, прошептал с глухим рыком.
Я всхлипнула, все еще удерживая контроль. Попыталась оттолкнуть. Наказание последовало незамедлительно. Щелкнув что-то под креслом, Леха задвинул сиденье назад и пересадил меня уже иначе. Грудью к груди, пахом к паху. Верхом.
— Хорошо спишь по ночам?
Этот бешеный не сдерживался совсем. Сминал спину, заставляя прогибаться на себя. Стискивал бедра, жестко, требовательно. Прикусывал кожу над ключицей.
— Как младенец, — ахнула, почувствовав, как наглые пальцы задрали юбку, оголили резинки чулок и прикрытые лишь тонким кружевом полушария.
— И я не снюсь? Не снится, как трахаю тебя? — обжигающе горячие ладони легли на ягодицы. Звонко шлепнули и тут же принялись гладить. Нежно, бережно, самими кончиками пальцев.
— Нет.
Я больше не могла. Ни бегать от него, ни сопротивляться самой себе. Как там у психологов? «Сила большая, чем я» — вот она. Смывает все мысли, как цунами. Бьет по нервам смелой лаской.
 
— А врать, Поля, ты так и не научилась.
Белье съехало в сторону.
Вряд ли кто-то мог увидеть мой голый зад в этом углу стоянки. Справа нас закрывал огромный, брошенный еще год назад микроавтобус. Слева — плакучая ива. Но от стыда хотелось сгореть.
— Леш… Не здесь… — меня хватило только на три слова.
Потом все звуки исчезли.
Один из пальцев коснулся уже влажной плоти в развилке ног. Другой, собрав смазку с нежных губ, погладил упругое колечко ануса.
Время остановилось. Я забыла, где нахожусь и что хотела сделать. Не видела ничего кроме глаз напротив. Никто так на меня никогда не смотрел. Отчаянно, одержимо, словно без меня жизни нет. Личный центр вселенной.
— Так как? Совсем не думала обо мне?
Оба пальца проникли вглубь. Одновременно. Как скоба. Выбивая из меня предательский стон и слезы.
— Боже… — Тело тряхнуло.
— Маленькая моя. Отзывчивая… — Лешка вынул пальцы и толкнулся снова. Гораздо глубже. Заполняя с двух сторон сразу. — Если бы только знала, сколько раз я, представляя, как делаю это с тобой.
Я облизала пересохшие губы и покорно положила голову на широкое плечо.
— Никаких замен. Поняла?
Пальцы задвигались быстрее. Больше не выходя полностью. Проталкиваясь в меня словно поршни и потирая тонкую перегородку между ними.
— Да-а…
Сумасшедшее ощущение. Грязное, непривычное и острое. Меня будто брали сразу трое. Один в мозг — горящим возбужденным взглядом, а двое — сзади. Умело. Точно зная, как нужно, с какой скоростью и под каким углом. Настойчиво.
После года целибата, после всех прошедших лет без этого мужчины — как убойная доза наркотика сразу в кровь.
— Придушу любого, кто приблизится. Не шучу, Полька!
— Зна-аю…
Я окосела окончательно. Перед глазами была сильная загорелая шея. Терпкий мускусный аромат проникал в ноздри, вызывая еще большую жажду. Сквозь одежду о живот терся налитый член. А внизу живота уже закручивалась тугая пружина оргазма.
Невозможно быстро для меня. Абсолютный рекорд.
— Какая ж ты сладкая! Девочка моя…
Пальцы не останавливались ни на секунду. Вышибали из меня стоны и всхлипы. Как перчатку нанизывали на себя.
— Такая охуенная.
Где-то рядом находился мой дом, соседи, которые знали меня с детства и уважали. А прямо на стоянке, где играла когда-то в классики, я занималась первым в своей жизни сексом в машине. Будто студентка, сбежавшая от родителей к главному хулигану района.
И остановиться никак не получалось.
— Хочешь ребенка? — Лешка свободной рукой заставил меня повернуть к нему голову. — Я согласен, но на моих условиях. Никаких пробирок, врачей и других посредников. Сделаем по старинке. Ты и я.
— А если не получится? Гарантий нет… — слетело с губ вместе со стонами.
— Мы будем стараться. — Пальцы ускорились.
— Мм…
— Очень сильно стараться. — Толчки стали резче и глубже.
— А-а…
— Поселюсь в тебе на ПМЖ.
Не понимая, что от меня требуют, не слыша больше ничего, я как утопающий вцепилась в широкие мужские плечи. Открыла рот, жадно глотая воздух. И спустя всего пару секунд забилась в крепких объятиях как припадочная.
По телу словно ток пустили. Вдарили двести двадцать без заземления. Оголили каждый нерв. Прошили волной удовольствия каждую клетку.
Проклятая машина! Проклятый Крамер! Одними своими руками он превратил меня в безвольное пульсирующее желе и теперь еще чего-то хотел.
 
— Только скажи «да», милая. Одно слово. И так будет всегда. Даже лучше.
Требовательные мужские губы мазнули по моим. Язык заставил раскрыть рот. И будто одного оргазма было мало, меня затопило новой волной — нежностью. С осторожной лаской, без напора. Словно самый первый поцелуй.