Плиомикон (СИ)

— Ник? — Техей как-то странно посмотрел на нее, и девушка пришла в себя.
Она тут же поняла, что все это время молча, задумчиво пялилась на парня рядом, на его короткий, но уже волнистый белый ежик на голове, на странное лицо, по которому трудно было определить из какого он племени вообще. Да и с этой ли он вообще планеты.
— Да пошел ты, — Ника, скривив губы, отвела взгляд в сторону, о чем-то мрачно задумалась. — Придурок.
Она резко встала из-за стола, накинула на плечи черную тканевую куртку с геометрическим узором и быстрым шагом вышла из комнаты, громко хлопнув дверью и оставив Техея одного в недоумении сидеть за столом. Юноша совершенно не понимал что только что произошло, да и сама Ника, наверное, не осознавала этого до конца, но он точно знал, что он должен последовать за ней. Если сейчас даст ей одной посреди ночи блуждать по улицам подземного города, то быть беде — голоса в голове буквально вопили об этом.
Он выбежал наружу, захлопнув за собой дверь, по лестнице побежал вниз, откашливаясь — болезнь еще не отступила полностью, хотя и не мучала Техея так сильно, как прежде. Лишь внизу, у самого выхода из здания он остановился, потянувшись левой рукой без большого пальца к ручке двери. Выйти наружу означало рискнуть быть замеченным, вернуться туда, откуда он еле-еле сбежал, да и то удалось ему это из-за изрядной доли удачи. С другой же стороны, он не мог вечно прятаться в этом доме, под крылом этой странной, порой прямо-таки невыносимо вредной девушки. Рано или поздно ему все-равно пришлось бы выйти наружу.
Стиснув зубы и сделав глубокий вдох, Техей открыл дверь. Он вышел на улицу, что даже ночью была залита пусть и приглушенным, но достаточно ярким светом. Небоскребы жилых и офисных зданий беспорядочными, нестройными громадами высились вокруг него, с фасадов зданий на него взирали лепнины в виде лиц, фигуры атлетов, будто бы удерживающих этажи над ними, геометрические узоры. И всюду свет, свет, свет… Такой, как был на зой-базаре, но без толп народа, без запахов пота и слез от плененных людей, без криков работорговцев, зазывающих покупателей. Здесь пахло бензиновыми испарениями, выхлопными газами, сырым бетоном и хлоркой — запахи продвинутого, густонаселенного цеха, ощущение сырости в затхлом воздухе, звуки машин где-то в отдалении.
Техей, оглядевшись вокруг, заметил наконец, как Ника сворачивает за угол. Напрягая все тело, юноша погнался за ней, тяжело дыша — все-таки организм не восстановился полностью, бегать было тяжело и больно, но все же он бежал. За угол, на узкую пешеходную улочку, где Ника уже спускалась на уровень ниже, по лестнице, над которой мерцали горящие буквы "МЕТРО". Он устремился за ней, вниз по сырой лестнице, по которой бежали небольшие ручейки маслянистой воды, исчезая в зарешеченных водостоках внизу, в коротеньком тоннеле, а затем на станцию, куда уже спускалась Ника. Там, внизу, к маленькой платформе вел узкий проход через что-то странное, металлическое, преграждающее путь. Под крик охранника Техей перемахнул через турникет, побежал вслед за Никой, что уже заходила в вагон поезда с зарешеченными окнами.
Наконец, когда она услышала его тяжелое, хриплое дыхание, девушка заметила его. Техей стоял перед ней, согнувшись пополам и пытаясь отдышаться. Удивительно, как тяжело ему было просто догнать ее.
— Ты зачем вышел, кретин?! — зашипела она на него, дергая за рукав рубашки.
Ника толкнула альбиноса на жесткое металлическое сиденье, и тот, проглотив слюну, стал дышать ровнее, медленнее, глуповато улыбаясь и глядя прямо на нее. Вскоре девушка сдалась и сдавленно засмеялась, отводя взгляд в сторону.
— Все, уже не боишься Архитекторов? — едко подколола она петраманта.
— Боюсь, — честно признался тот. — Но за тебя тоже боюсь.
Он не стал спрашивать девушку о том, куда она едет и зачем. Лишь смотрел на нее, сидящую напротив, такую странную, очень уж необычно одетую по меркам тоннельных племен, злую и язвительную. Просто смотрел, пока мимо, за окном, проносились увитые толстыми проводами стены ЖД тоннелей.
 
Со скрипом, громким шипением, от которого закладывало уши, поезд вскоре остановился на одной из станций на пути его следования. Двери, грохоча, резко распахнулись, и в вагон зашли трое. Техей сразу почуял в теплом воздухе вагона стойкий запах спирта, кислого, дешевого вина. В голове пронеслась короткая, почти сразу отступившая мысль о Стефане — как он там, интересно? Ушел ли из Ладцали? Не так это важно, впрочем.
Шумная троица молодых парней, одетых в странные хитон-комбинезоны, на которых тут и там чернели какие-то непонятные надписи, были пришиты яркие полоски ткани, принялись что-то громко обсуждать, гоготать. Техей не вникал в суть разговора, лишь иногда выхватывая краем уха особо неприличные словечки и местный слэнг — друг друга парни постоянно называли "типи".
Но, разумеется, они не могли не обратить внимание на Нику, старавшуюся изо всех сил их не замечать, притворяясь, что парней просто не существует. Но вот они такую игру не принимали и обступили Нику, окружая то место, где она сидела. Техей тихо, совершенно беззвучно в шуме едущего вагона метро, поднялся на ноги, вслушиваясь в их громкие реплики:
— А чего ты? Погнали с нами, мы катим в "Шешеру", оторвемся.
— Да не, не, — подхватил другой. — Девочка погулять вышла, не видишь что-ли? Щас прогуляемся, туда-сюда…
— Языки друг другу в жопы засуньте и не загораживайте мне солнце, коппи.
Парни загоготали, хватаясь друг за друга и еще ближе обступая девушку. Но не успели они снова пристать к ней, как Техей, прокашлявшись, громко сказал:
— Вам непонятно объяснили?
Парни обернулись, с едкими ухмылками глядя на альбиноса со странной осанкой. Конечно, такой уродец не мог казаться им серьезной угрозой, и они громко засмеялись, доставая из комбинезонов маленькие кривые ножики.
"Ты здесь?", — мысленно спросил Техей, понимая, что без оружия ему не хватит навыка справиться с ними.
— Да, — тут же ответила вибрация в голове.
Теперь он был спокоен.
Первый, что лишь размахивал перед бледным лицом петраманта холодным клинком, не стал проблемой — резкий, быстрый и, что самое главное, неожиданный удар головой отправил урода в нокаут, он повалился на грязный пол бесформенной, грузной тушей.
Второй замахнулся сбоку, умело целясь острием ножа в район печени Техея. У юноши промелькнула в голове мысль о том, что, возможно, они действительно что-то умели, и это вызывало опасения.
— Назад.
Повинуясь голосу, Техей резко упал назад, усаживаясь обратно на жесткое сиденье. Нож со свистом рассек воздух.
— Бей. Подло.
Незамедлительно последовал удар — сжатым правым кулаком Техей ударил нападающего в пах, отчего тот, выронив свое оружие, согнулся, упал на пол, сдавленно застонав от боли.
— Слева.
Техей едва успел выбросить в воздух обе руки, хватая третьего нападающего за запястье и с силой выкручивая его против часовой стрелки. Тот упал на сиденье рядом с альбиносом, все еще не разжимая руку с ножом и борясь с петрамантом, медленно но верно приближая нож к его лицу. Техею просто не хватало силы чтобы побороть его, а ударить из такого положения он никак не мог.
Но в этот момент в ухо хулигана за всей силы ударила Ника, отчего парень выронил нож и, оглушенный, схватился за голову. Техей, не растерявшись, тут же вскочил на ноги и, взяв нападающего за волосы, крепко приложил его об свое колено, ломая ему нос.
Поезд медленно останавливался на очередной станции. Ника схватила своего спасителя за руку, и, оглядываясь, побежала прочь из вагона, в котором стонали от боли либо лежали в отключке бандиты-неудачники. Лишь когда вместе с Техеем она оказалась на улице, на широкой площади, над которой нависали странные здания на сваях, она выдохнула и негромко, взволнованно сказала:
— Это были люди Валиса, придурок белый… — по ее лицу было видно, что она действительно беспокоится, но вскоре она залилась громким, звонким смехом.