Плиомикон (СИ)

— Я не понимаю… — тряхнул головой Техей, пристально глядя на тусклый, крохотный огонек керосиновой лампы. — Зачем все это? Зачем она это сделала?
— Успокойся, Техей, — негромко отвечал ему Эол, разливая по жестяным кружкам горячий чай из тоннельных трав. — Сейчас ты все-равно никак на происходящее не повлияешь. Выпей чаю.
— И что мне, просто сидеть? И ждать? Чего ждать, Эол? Пока те люди вымрут или пока нас перережут во сне, а?
— Мысли у тебя правильные. Подход — нет. Так, слушай… Я расскажу тебе историю, идет?
Техей кивнул и принял из рук Эола горячую кружку. Мужчина сел рядом, на коврик с причудливым восточным узором, расстеленный внутри их крохотного жилища. Тускло сверкали отблески лампы на металлических стенах, выхватывали из темноты свернутые, перевязанные ремнями теплые спальные мешки, вручную сделанные мастерицами племени. Прихлебнув чая, Техей начал медленно, но верно успокаиваться, ощущение родного дома, родных жестяных стен, пусть и кочующих постоянно с места на место, помогало. В какой-то момент он перестал считать в уме, как делал это всякий раз, когда на него накатывало волнение, и Эол, увидев, как успокоились дрожащие, безумно бегающие глаза воспитанника, начал свой рассказ:
— Когда я был чуть старше тебя, дела обстояли куда лучше. Сейчас мы кочуем неделями, а то и месяцами, и встречаем одни заброшенные цеха да пустые магистрали. А в мою молодость здесь, на Плиосе, было куда больше людей. В пути ты часто встречал других путников, которые могли поделиться знаниями, рассказами, советами… Иногда, правда, и за ножи хватались. Но были люди. Гораздо больше.
— Они улетели? — спросил Техей, вызвав горькую улыбку на лице Эола. — Я слышал как Гелеф рассказывал истории про корабли, бороздящие космос.
— Нет, Техей, это все только сказки. Сам же знаешь, даже вертокрылы с дирижаблями не могут подняться выше неба, падают. Не бывает никаких кораблей в космосе. Слушай дальше.
Речь Эола полилась, словно теплый мед. Он умел рассказывать истории, и любил это делать — жизнь его, пусть даже он и преукрашивал многие ее эпизоды, была интересной и захватывающей.
Он рассказывал Техею о том, как в молодости стал частью дерзкого заговора. Звучало это еще опаснее, чем встречи с дикарями-из-труб, чем схватки с зубастыми, ужасающими химерами, а все потому, что враг в этот раз не был виден Эолу, но в то же время сам прекрасно видел его. Мужчина сражался с Архитекторами, и в бой их вел его добрый друг по имени Эхемнос.
— Дядя Эхемнос? — удивился Техей. — Да он же и мухи не обидит!
— Ты помнишь его? — усмехнулся Эол, положив ладонь на голову мальчишке. — Когда ты был маленький, мы часто виделись. Пока не разрушили железную дорогу.
Оказалось, что темнокожий, лысый мужчина из детских воспоминаний Техея вовсе не был таким добрым и дурашливым дядькой, каким он его запомнил. Если верить Эолу, это был храбрый, свободолюбивый и тянущийся к справедливости человек — в последнем и была самая большая его слабость, которая привела, в конечном итоге, к провалу всей затеи.
— Мы верили ему. Верили его словам о несметных богатствах Архитекторов, которые они наживают, грабя народы Плиоса. Да ты и сам, Техей, видел все своими глазами.
— У нее был вертокрыл, — кивнул парень. — И столько людей в подчинении…
— У них есть не только это, поверь. Есть еще много всего, чем владеют Архитекторы, ничего не отдавая людям взамен. Роскошь, обилие пищи, развлечения… Так они живут в месте, которое зовут "Олимпом". Но кроме всего этого у них есть власть, которая и позволяет им грабить и убивать, не думая даже о горе простых людей.
И заговорщики собирались уничтожить их, до основания разрушить институт Архитекторов, сделать так, чтобы простой люд увидел их грехи и обратил бывших хозяев в ничто, в нигил. Тринадцать храбрых людей из благородных семей самых разных племен, собрались вместе и предприняли дерзкую попытку завладеть секретами Архитекторов. В какой-то мере план удался, им удалось даже убить одного, но цена была слишком высока.
 
— Из тринадцати остались лишь мы с Эхемносом. Только мы смогли бежать. Остальных перебили, как собак.
— Погоди, стой… — Техей нахмурил брови, мозг его заработал на полную мощность, обрабатывая потоки новой информации. — Ты хочешь сказать, что покушение, которое должно было случиться… Ты его цель?
— Этого я не знаю, — Эол пожал плечами и отставил пустую кружку в сторону. — В нашем племени много преступников, это правда. Я бежал сюда, скрываясь от правосудия, однако охота могла быть объявлена почти за кем угодно. Если бы Керон был уверен в том, что им нужен я, то я бы тут уже не сидел.
— Но ведь и покушения не было! — воскликнул, вскакивая на ноги Техей. — Что-то… Что-то не так ведь. Что-то не так.
Эол с грустью взглянул еще раз на своего воспитанника, своего мальчика. В темных глазах отчима Техей на мгновение увидел все, каждое мгновение, что он провел с ним — Эол вспомнил как нашел младенца, скрываясь от гвардии, как бежал с ребенком на руках в переполненном поезде, как обходил цеха, где жили Архитекторы, к племени, домой… Вспомнил, как менял малышу пеленки, как успокаивал его долгими, беспокойными ночами — Техей очень много плакал, когда был маленьким. Вспомнил первые шаги, первое слово — "Папа". Взросление, учеба, воспитание, ссоры, мальчик раз за разом сбегает из племени, прячется по пустым, ржавым трубам, по вентиляциям и гулким бетонным тоннелям, неизвестно куда ведущим. Как они обнимаются всякий раз, как Эол находит его, как просят друг у друга прощения. Эол вспомнил все. На острие чувств и ощущений он уже предвидел то, что должно было случиться.
— Техей, слушай меня внимательно. Очень внимательно.
Мальчик взволнованно смотрел отчиму в глаза, он не понимал, отказывался понимать что происходит. Но Эол крепко сжал его руки, что-то в них вложил, нечто очень и очень важное. Шаги, которые были слышны всю ночь, становились все реже, звуки затихали один за другим. Радио перестало шипеть в тот же миг, как отключился во всем лагере свет.
— Беги к дядя Эхемносу, слышишь? Ты должен добраться до него. Он где-то в бюрокластере главной атомной станции, на западном полушарии, ближе к северному полюсу. Ищи место, где живут мойры-специалисты, немые женщины.
— Эол… — дрожащими, не слушающимися его губами тихо прошептал Техей.
Медленные, тяжелые шаги послышались совсем рядом со входом в жилище. Дверца жестяная, оторвать ее несложно.
— Бюрокластер у главной АЭС, Техей, дом мойр-специалистов, ищи Эхемноса. Ты должен отдать ему то, что у тебя в руке. Ты должен, Техей!
Снаружи послышались голоса. Кто-то постучал в дверь, настойчиво и громко.
Эол толкнул воспитанника назад, к стенке, прислоненной к массивному борту МТ. Быстрыми, четкими движениями открыл люк, ведущий в отсек техобслуживания — узкий, тесный "тоннель", проходящий сквозь машину там, где заменялись большинство заменяемых деталей.
— Лезь, Техей!
— Эол, нет!
Мужчина отвесил ему звонкую пощечину. Не было времени разводить сопли.
— Быстро лезь! Лезь и беги, беги так быстро, как только сможешь! Сядь на поезд!
— Я не брошу тебя! — на глаза у Техея наворачивались слезы.
Эол буквально запихнул его в технический желоб МТ и тут же захлопнул за ним дверцу. Темные стены сомкнулись вокруг юноши, сдавливая его ребра, руки, мешая дышать. Но сейчас он не замечал этого, а лишь с ужасом смотрел в замочную скважину железного люка.
Дверь в жилище распахнулась. Внутрь врывались люди в черной форме гвардейцев, в доспехах. Эол крепко сжимал в руке плазменный резак, включил его на полную мощность.
— Нет! — завопил Техей, колотя рукой по люку, который был наглухо заперт. — Нет! Папа! Папа!
— Хех, — Эол усмехнулся, шмыгнул носом. — Да я ж вас, ублюдков… Порву теперь за него.
Он бросился вперед, на гвардейцев, один за другим вваливающихся домой. Техей почти не видел что происходит, лишь беспорядочное мельтешение, сверкающий в темноте плазменный резак и отблески металла. Взяв себя в руки, до крови прикусив губу, он пополз. Пополз так быстро, как только мог, надвинув тяжелую сварную маску на лицо. Металл успокаивал, металл давал ощущение защищенности все время, что он полз по техническому желобу МТ, до скрытого люка под днищем машины.