Старс Unique (СИ)

Пометка на полях: такой цвет волос совершенно точно не понравится госпоже Светославской.
Высокий парень, чуть старше, чем я надеялась, не стал даже оглядываться, а поспешил ко входу в Академию, где у дверей его уже ждал господин Вердинский. Собственной персоной один из самых злобных профессоров Академии вышел встречать новичка! Следом за парнем из лимузина выбрался толстенький седовласый старикан, двигающийся достаточно сноровисто, чтобы успеть вытащить из багажника парочку чемоданов и успеть нагнать синеволосого у входа.
Вот и все собственно. Так и прошло мое первое знакомство с парнем, которого звали Малькольм.
Я даже не успела ни о чем конкретном помечтать или состроить какие-то планы. Дверь на крышу отворилась и меня окликнула Вера. Пришло время приступать к своим непосредственным обязанностям.
26-ый день сегмента подсолнуха
503-ий год Драконьего Хвоста
Академия КристалБрайт
Глупо надеяться, что все изменится в моей никчемной жизни из-за того, что в Академию поступил новенький? Это даже не вопрос, скорее, а констатация факта. И все же — я признаю, что допускала такие мысли. И куда они меня привели? К тому, что я снова закрылась в своей комнате и безуспешно пытаюсь скрыть фингал и избавиться от царапин на щеке. Они смотрят на меня с поверхности зеркала и как будто насмехаются, шепча — «Ну что, Виталина, намечталась вдоволь»? А я им и ответить не могу. Точнее могу, конечно, только не хочу. Лучше уж продолжать мечтать, чем принять ту реальность, где ничего не изменится. Изо дня в день моя жизнь в Академии будет такой же, несмотря на то, что я одна из Удивительных детей. Выходит, не таких уж и удивительных.
Что там с новеньким? Кроме того, что у него голубые волосы, потухшие глаза и очаровательная улыбка, его зовут Малькольм и никто до сих пор не знает, в чем его Удивительный талант — известно не многое.
Ко всеобщему удивлению, парень находил общий язык вообще со всеми преподавателями. И я имею в виду — вообще со всеми! Даже госпожа Светославская, которая обязана была отчитать его за неподобающий внешний вид, оказалась полностью очарована Малькольмом.
В общем, как можете себе представить, он тут же стал предметом обожания всех девочек в Академии. За ним ходили целые вереницы по коридорам, а парни сжигали его ревностными взглядами. Спасало от расправы Малькольма только то, что он не проявлял особо никакого интереса к женскому вниманию и большую часть времени пропадал в художественной мастерской, куда редко кто приходил.
Учителя, почему-то, запрещали мешать Малькольму и пробираться внутрь, чтобы посмотреть, над чем он работает. В Академии тут же образовался слух, что его картины способны похищать души или лишать способностей. Кто-то говорил, что они просто убивают, если на них посмотреть. Обычные сплетни для КристалБрайт.
Интересно, смог бы он закрасить этот синяк и царапины, если бы я его попросила? Вряд ли бы он согласился, Виталина, ведь он даже не знает о твоем существовании. Эх.
33-ий день сегмента подсолнуха
503-ий год Драконьего Хвоста
Академия КристалБрайт
Что сегодня произошло? Что?
Я люблю слова, конечно, но тут даже у меня все сыпется из рук, пальцы путаются и машинка выщелкивает ненужные символы. Соберись, Лина, возьми себя уже за запястья и встряхни как следует! Это, возможно, самый важный день в твоей жизни, а ты даже не в состоянии его записать? Слишком уж на тебя не похоже!
Так-то. Так лучше. Намного лучше.
Запястья еще горят от прикосновений, зато дрожь ушла. Что же случилось? Всего лишь самое невероятное. И произошло это как раз после дневной молитвы. В мое особенное, личное время. Я оказалась на крыше, там, где бываю всегда. В одиночестве, в сопровождении своих сокровенных мыслей. Я лежала на холодном железе покрытия и разглядывала небо над собой. Скучное, унылое, серое с голубым марево, посередине которого маячило убийственное Солнце. В такие дни мне всегда хотелось, чтобы светило вновь вспыхнуло радиоактивным свечением и сожгло меня заживо, лишая всех страданий, но этого, очевидно, уже не могло произойти.
 
— Не знал, что здесь крыши открыты. Привет, это твое место? Не против, если я тут посижу.
Голос. Его голос. Того самого парня, новичка Малькольма. Я вздрогнула, промямлила что-то в ответ и потратила все свои силы, только чтобы не упасть в обморок. Возможно, ответила «привет» или «да, конечно», но, скорее всего, это было просто «бээээаааа» или другой подобный звук.
Вместо комментариев о моем недалеком интеллекте, парень рассмеялся и уселся рядом, поднимая взгляд к небу.
— Дневное небо — самое лучшее, ты так не считаешь? Я могу часами наблюдать за этой несравненной палитрой. Крохотные нотки зеленых рассветных капель неумело скрываются за серостью пышных облаков. Солнце похоже на молодой желток, который вот-вот расплавиться на сковородке, а небо вокруг кипит красками, кое-где раскаляясь до оранжевого свечения. Наступит вечер и горячая поверхность небосвода остынет, потеряет пылкость и затянется холодным, медным блеском. Потом ветер любовно сдует медь и мы станем разглядывать жестяной потолок, пронизанный нитками тьмы, сквозь просветы которых сверкают крохотные звезды. Солнце ускользнет за горизонт и место займет подтаявшая луна, лишь отражающая аппетитный утренний блеск. Поэтому я не очень люблю вечера и ночи. Они холодны и скучны, тогда как рассвет и обеденный блеск солнца всегда навевает мне аппетит.
— Ты любишь поесть? — проклиная себя за тупейший из выбранных вопросов, посмела заговорить я.
— Я не про этот аппетит, — рассмеялся Малькольм. — Скорее, про вкус к жизни, трепет открытий и жажду новых эмоций. Хотя, возможно, тебе это и не близко.
«Очень близко» — хотелось закричать мне. А еще больше хотелось прыгнуть и повиснуть у него на шее. Вместо этого я замолчала и улыбнулась, не в силах найти ответ для этого искреннего мечтателя. Он посмотрел на меня и тоже улыбнулся.
— У тебя замечательное лицо. Ты ведь, Виталина, не так ли? Выглядишь как утренняя сдобная булочка, которую хочется поскорее надломить и всеми силами втянуть запах свежего теста.
— Как-то кровожадно, — опять невпопад заявила я, почувствовав необъяснимый холод от его слов.
Ошибка. Не стоило мне его смешить. Да и разговаривать не стоило. В тот самый момент, когда замечательный Малькольм рассмеялся моим словам, дверь на крышу распахнулась и появилась Вера.
Возможно, печатать сегодня было тяжело не только потому, что сердце билось быстро-быстро, а живот скручивало как от недельного голода. Может дело было еще в липком холодном поту, сковавшим спину. Почему все прекрасное в моей жизни всегда сопровождается страхом?
34-ый день сегмента подсолнуха
503-ий год Драконьего Хвоста
Академия КристалБрайт
Малькольм принадлежит Вере. Малькольм принадлежит Вере.
[Повторяется ровно сто раз].
8-ой день сегмента дубового желудя
503-ий год Драконьего Хвоста
Академия КристалБрайт
Вы когда-нибудь задумывались, что такое белый цвет? Это бельмо перед вами, которое обретает хоть какой-то смысл, только когда в него добавляются другие краски? Иначе это самый бессмысленный из цветов всего спектра. Можно провести целые годы разглядывая белый цвет и не найти в нем никакого смысла.
Я помню, как смотрела вечером на белый цвет ванны, спрятав голову в скрещенных руках. Слезы давно потеряли свою актуальность, я забыла как плакать еще на третьем курсе, не было смысла вспоминать сейчас. Просто сидела и тихо пялилась на белизну у себя под ногами, пока целеустремленный душ не стал сбивать корки грязи с моего тела и не скидывать их под ноги.
Белый окрасился маревом темного, серого, коричневого и черного. Как будто по снегу волокли срубленные сгоревшие деревья. Целый лес пострадал от ужасного пожара и деревья рубили и спиливали, чтобы оттащить прочь и использовать в последний раз. Вереница перерубленных стволов и веток, неразличимая посреди дурно пахнущего пепла, оставляющего свой несмываемый угольный след.